Конкистадор (СИ) - Кисличкин Михаил - Страница 56

– Как так? – удивился я.

– А вот так. Оторвался я в бою от ребят, недоглядел. Силовое поле мне сбили гауссовками, манипуляторы оторвало к хренам свинячьим. Когда машина упала, крокодилы начали ее жечь лазерами. Креонов вроде отогнали, но кабина стала гореть, люк заклинило, катапульта отказала. Если бы не скафандр пилота, я бы сразу задохнулся, а так начал потихоньку поджариваться как сосиска в тесте. Однако, когда люк вскрыли и меня вытащили наружу, я еще в сознании был. Разглядел свою спасительницу через забрало шлема, ага. Элгия меня несла на ручках в «медсанбат»… У нее скафандр спасателя, с искусственным псевдомышечным волокном, бегемота утащить можно.

– Тогда тебе вообще не отвертеться, – философски заметил я, приняв у него бутылку и сделав еще глоток. – Девушки любят подбирать спасенных котяток и устраивать их судьбу. Да ты не парься, все не так страшно.

– А ты? – помолчав немного, спросил Гусев. – Купишь колечко с цветами и пойдешь к Нейке предложение делать, как велела товарищ политрук?

– Говорю же – не знаю еще, – помотал я головой. – С одной стороны надо бы, сам видишь, к этому прямо на поводке тащат. Нейкария красавица, мой ведущий пилот, друг, кроме того она меня когда-то спасла, как тебя Элгия. А с другой – какого хрена меня тут бабы воспитывают?! Распоряжаются: на сторону не смотри, даже разовый секс со случайной мулаткой у них в клане, видите ли, табу, патриоты так не поступают! Живи с одной, но потом брось ее и женись на другой. Я им что, пацан? У них тут в клане хренов матриархат? По званиям мы с тобой вроде как целый лойм и тромм, людьми командуем и в госсоветах участвуем, а по сути – крепостные крестьяне? За которых барин решает с кем им венчаться, с кем жить и с кем детей заводить? Да не пошли бы они все на хрен! Я сам решаю, что мне делать и с кем быть! Злой я Макарыч, аж трясет. Причем, даже непонятно на кого злой. Сдается мне, не Иттор все это выдумал и не он тут главный «барин».

– Вот и я рассуждаю примерно так же, – кивнул танкист. – Вчера Элгия жила с тобой, сегодня хочет со мной. А вдруг завтра интересы клана потребуют жить с третьим? И кто я в этой цепочке получаюсь?

– Это уж тебе решать, – развел я руками. – И кто ты в этой цепочке, и что тебе делать – быть с Элгией или нет. Как отвечал Сократ на аналогичный вопрос: поступай, как хочешь, все равно раскаешься.

– Ясненько, – взяв со столика бутылку, хлебнул еще глоток Гусев. Помолчал, сидя на койке и глядя в стену, потом, пошатываясь, встал, пройдясь вдоль каюты.

– А давай оба пойдем в отказ, а лойм? И наплевать на карьеру и патриотизм к АОР! Какого хрена мы должны играть по их правилам? Заслуги у нас перед кланом есть, без землян альдеянам не обойтись. За меня моя «бригада» впишется, думаю, даже альдеяне поддержат. Ты у вахтовиков тоже еще не весь авторитет растерял… Как полагаешь?

– Не-а, – помолчав пару минут, наконец, ответил я. – Как бы то ни было, а бунтовать и идти против традиций мы не будем. Не из-за баб же всю карьеру ломать…

– Значит, прогнемся? – хмыкнул Макарыч. – Политручка свое дело знает: знатно она тебя в постели выдрессировала! Даже стало интересно попробовать, может она как-то по-особому ноги раздвигает, раз ты всего за пару месяцев весь поплыл?

– Вася, а тебе в морду не дать? – в свою очередь вскочил я с койки. – В воспитательных целях, чтобы за языком следил?! Мне пофигу, что ты больной, я сам контуженный.

– А давай! – сжал кулаки танкист, покачнувшись на месте. – Так даже веселее. Только потом не плачь, лойм.

– На! – коротко, почти без замаха ударил я, целясь Макарычу в нос. Но тот, зараза, уклонился, в ответку съездив меня по уху, да так, что перед глазами на миг потемнело и посыпались фиолетовые искры. Однако я был настолько зол, что такая мелочь меня не остановила, и, сделав еще шаг прямо к танкисту, ударил его снова. В этот раз я попал ему в глаз, с такой силой, что Макарыч, отшатнувшись назад, налетел задом на стул и грохнулся вниз. А поскольку свободной рукой он схватил меня за ворот комбинезона, то я упал на пол вместе с ним.

– Внимание! – вдруг заорал невидимый динамик на потолке, а световые панели на потолке засветились тревожным красным светом. – Говорит бортовой интеллект. Внимание офицерам в каюте 17-2Ф! Ваше поведение идентифицировано как драка. Прекратите и объяснитесь немедленно или через пять секунд будет вызван дежурный наряд!

– Нет никакой драки! – тут же заорал я с пола. – Мы с троммом Гусевым проводим спарринг-тренировку! Падение случайно, никаких проблем!

– Подтверждаю! – отозвался в свою очередь танкист. – Информация о драке ошибочна, мы с лоймом тренировались!

– Ваш статус раненого и выздоравливающего запрещает подобные тренировки! – тоном ниже отозвался БИН. – В следующий раз я буду вынужден нарушить режим приватности и сообщить о произошедшем медикам и в службу безопасности.

– Понял, мы больше не тренируемся, – примирительно сказал я. – Все, проехали.

– Принято, – отозвался БИН и затих, а освещение вернулось к нормальному режиму. Мы же с Гусевым молча сидели рядом на полу, прислонясь головами к моей койке.

– Дурак ты Вася, – сказал я через некоторое время, слегка отдышавшись. Злость на танкиста и Элгию куда-то испарилась, даже дышать стало легче, хотя ухо онемело от удара. – Я не потому прогибаюсь, что меня кто-то в постели выдрессировал. А потому, что сам себе уже не принадлежу. Раз я начал это дело и встал у истоков АОР, то должен создать вместе с альдеянами новое государство на Марсе и помочь встать ему на ноги. Когда-то русские открыли всему миру дорогу в космос. А потом для них ее закрыли. Стало быть, наш долг – открыть ее для русских еще раз, пусть и через альдеян. Работа еще не закончена и с креонами история только начинается. Поэтому да, сейчас я буду лояльным клану. Если для этого надо будет забыть Элгию и жениться на Нейкарии, то я это сделаю. А нравится мне это или не нравится – дело десятое.

– Ясно, – прикрыв на мгновение глаза, кивнул Гусев. – Стало быть, мне придется жить с коммисаршей, – привстав, танкист снова потянулся к бутылке.

– Ты, главное, не спейся в процессе, – озабочено сказал я. – Хватит бухать. А то ведь тебе уже далеко за тридцатник, капитан. По альдеянским меркам – перестарок. Не оправдаешь надежд товарища политрука – подлечат печень и выдадут младшим мужем за кого попало для повышения демографии.

– Мало я тебе в ухо дал. Надо еще, – отозвался танкист таким голосом, что мне стало его на секунду жалко.

– Не бойся, у меня есть план, – улыбнулся я Васе. – За наши подвиги нам клан торжественный банкет задолжал. Лучшего повода выступить с публичной речью не придумаешь. И я уже знаю, что мы там скажем… Впереди новая война, а браки, они разные бывают. Военные, например, сроком на год и без особых обязательств. А за год нас или убьют, или мы что-нибудь придумаем, или семейная жизнь нам понравится.

Как ни странно, но я оказался прав. Когда «Лань» вернулась на орбиту Марса, бортовой интеллект расшифровал данные с захваченных на креонских кораблях компьютеров, а безопасники сумели разговорить пленных креонов. И мы начали понимать, с кем имеем дело. Все оказалось не так уж плохо. Но и далеко не так хорошо, как хотелось.

Креонской империи Ульсс принадлежали три землеподобные планеты. Две в одноименной звёздной системе, находившейся примерно в трехстах световых годах от Земли и еще одна у звезды в семи световых годах от Ульсса. Одна планета с теплым и влажным климатом, две других чуть похолоднее. Однако, все три планеты не были для ящеров родным домом. Около десяти тысяч лет назад они переселились в Ульсс после какой-то катастрофы, достоверных сведений о которой найти в компьютерах не удалось. Жили на своих планетах крокодилы вместе с людьми, которые составляли большинство разумного населения в империи, прямо или косвенно порабощенного ящерами. В результате получилось довольно странное государство, в котором креоны были воинами, жрецами, учеными и управленческой элитой. А люди – в лучшем случае рабочими, фермерами и зависимыми данниками, а в худшем – прямыми рабами ящеров. Подобный уклад креонов полностью устраивал. Однако, он имел и свои негативные стороны – наука в таком межзвездном полурабовладельческом государстве потихоньку стагнировала, экономика тоже развивалась далеко не блестящими темпами.