Шаг в сторону. Часть 2 (СИ) - Никонов Андрей - Страница 14

Земляная масса тем временем начала превращаться в нечто звероподобное. Оскаленная пасть, шипы на узкой спине, мощные лапы с горящими лавой когтями. В разные стороны выстрелили крылья, земляной дракон подпрыгнул, поднялся в воздух, завис перед создателем.

Тот щелкнул пальцами, дракон повернул голову в сторону Хилкова и как-то с ленцой, медленно набирая скорость, полетел.

Хилков развел руки чуть в стороны, и шаровые молнии, сверкнув, оказались возле дракона. От них к летающему существу протянулись искрящиеся синим жгуты, каждое такое попадание оставляло на теле дракона выбоины, которые вскоре превратились в зияющие отверстия. Немногим более десятка секунд потребовалось, чтобы от дракона осталась в буквальном смысле кучка земли. Впрочем, от шаровых молний тоже ничего не осталось.

— Эффектно, — решил разбавить пафос события Тятьев-старший, отряхивая руки. — Но это не второй круг. Кто тебя учил, уж не наш ли дражайший Емельян Порфирьевич?

— Ага, он, — тяжело дыша, кивнул Хилков.

— Старая школа, — одобрительно покивал местный княжич. — Но слегка устаревшая, так сказать. Да и силенок у тебя маловато, хотя твердый третий круг, молодец. А что ты скажешь на это?

Он словно стряхнул воду с кончиков пальцев, и в сторону Хилкова помчались десять шариков. Крошечные, меньше мелкой монетки, они казались совсем безобидными, но я-то видел — в каждом из них больше энергии, чем во всех применявшихся конструктах, вместе взятых. Словно черные дыры. Действительно черные, они поглощали все вокруг — и брошенные навстречу Хилковым молнии, и линии барьера, и защитное плетение купола. Хилков окутал себя пеленой заклинаний, плотной, не хватало только высоковольтного гудения, шарики закружились вокруг, снимая слой за слоем. Колдовской сотник уже не атаковал — он едва успевал ставить одну защиту за другой, целиком сконцентрировавшись на этих шариках.

Княжич Тятьев подошел поближе, остановился метрах в двух от Хилкова и, наклонив голову, наблюдал, как его творения рвут на части выставленные щиты. В этот момент я очень порадовался, что не нахожусь там, внизу, моя защита и секунды бы не выстояла.

— Жаль, такой талант пропадает, — Тятьев-старший выставил вперед руку ладонью вверх, над ней появился такой же шарик, только побольше. — Но, как говорят мои имперские друзья, сик транзит глория принцепс.

И он другой рукой подтолкнул последний шарик, выросший до размеров теннисного мячика.

Шар, наплевав на защиту, вошел в грудь Хилкова и вышел с обратной стороны, завис, собирая своих меньших братцев, и, вернувшись к хозяину, втянулся обратно в ладонь.

Тело Хилкова теперь уже окончательно упало на землю, защитные щиты исчезли. Однако его противник решил не рисковать — огненый поток испепелил стольника, а порыв ветра разметал прах по обожженой земле.

— Ну вот и все, — Тятьев-старший повернулся и смотрел прямо на меня, с расстояния в сто метров мне было слышно каждое тихо сказанное слово. — Надеюсь, Марк, ты не станешь делать глупостей?

Я даже не успел ответить. Видимо, вопрос был риторический — из стен ко мне метнулись жгуты силовых линий, опутали с ног до головы. Внутренний голос бубнил о попытках вмешательства в работу модуля и успешно отраженных атаках, обещал что-то сделать, но что — я не узнал. Снова, вот уже третий раз за неполные двое суток, свалился в спасительный обморок. Как барышня кисейная прям.

Меня разбудил звук капающей воды. Не монотонный, как обычно, а с паузами, причем разной длительности. И это реально бесило. Открыл глаза, вокруг царил полумрак, бледный желтоватый свет исходил от стен просторного помещения с высоким потолком. И от потолка, кстати, тоже. И от пола, на котором я лежал. А вот окон в комнате не было, как и мебели, и дверей, сплошная подсветка.

На удивление, чувствовал себя отлично, ничего не болело, никакой замутненности сознания. Я отлично помнил все, что происходило, по моим меркам, почти только что. Однако, судя по часам, половину дня я пропустил, было уже около восьми вечера. Ну да, утром мы выехали, часам к десяти были на месте, гуляли туда-сюда, потом восьмичасовой здоровый сон, если не считать попыток вторжения в мое многострадальное сознание, вот как медом намазано оно, все кому не лень пытаются в нем покопаться.

Попрыгал для порядка, якобы разгоняя кровь, руками помахал, огляделся.

Истинные габариты комнаты терялись из-за неясности границы между поверхностями. Свет от них шел не сплошняком, а пятнами, где-то ярче, а где-то вообще ничего. Подошел к стене, отсчитал до другой десять шагов. Другое измерение было таким же, значит, где-то восемь на восемь метров. Подпрыгнул, с третьего раза достал до потолка. И метра четыре в высоту. Хоромы.

— Нагулялся? — послышался голос из угла, я аж вздрогнул.

Пригляделся, на фоне неравномерной подсветки было заметно какое-то темное образование. Судя по голосу — женское.

— Ну чего уставился? — продолжал голос. — Заняться нечем?

Отвечать не стал. И так понятно, такая же жертва произвола, как и я. Без еды и воды обычный человек может прожить несколько дней, а я, думаю, с месяц протяну. Так что особой надобности в выяснении местных тюремных обычаев у меня не было, а поощрять вот такую манеру разговора не хотелось. Отвернулся, прошелся вдоль противоположной от незнакомки стены, осматривая стену.

— Эй, я тебя спросила, — не унималась молодая, судя по голосу, девушка. Хотя с магией возраст — понятие растяжимое. — Где только таких воспитывают.

Следующие десять минут незнакомка, не дождавшись ответа, молчала, я за это время исследовал комнату вдоль и поперек, держась, впрочем, подальше от оккупированного ею угла.

Каменные стены не реагировали на попытку воздействия никак. И вообще, что-то псионить сегодня не получалось, любой конструкт моментально развеивался. Вот внутри организма — пожалуйста, и сканирование, и лечение, все работало, а на что-то внешнее хозяином каземата было наложено табу. Даже светляка не смог зажечь. Поэтому просто пощупал камень, везде одинаковый, с аккуратными тонкими швами между тесанными блоками. Оставалось только подождать, когда явятся тюремщики, чтобы определить, какие из швов — фальшивые.

— Что, не получается? — на одну из моих попыток помагичить ехидно отреагировала сокамерница.

Не получив ответа, замолчала еще на несколько минут. Я успел лечь на пол и даже почти задремать, как снова раздался этот голосок.

— Так и будем молчать?

Сел, скрестив ноги, помахал рукой.

— Привет, я Марк Травин. А ты?

— И что ты здесь делаешь?

Поднялся, несмотря на протестующий бубнеж, пошел знакомиться.

В углу сидела чумазая, насколько можно было рассмотреть в рассеянном свете, девчушка, совсем юная еще. Может, лет пятнадцати, или чуть старше. Когда сел рядом с ней, отодвинулась, недовольно зыркнула огромными глазищами.

— Послушай, — сказал я, — догадываюсь, что мы тут в плену. Ты знаешь, у кого?

Девушка знала. И про Тятьева-старшего, которому ее дедушка оторвет причиндалы, и про эту деревеньку, и про красную пыль. Вот тут я заинтересовался.

— Ты чего, не знаешь, что это такое? — искренне удивилась она.

Я пересказал ей то, что знал.

— Ну да, только в колдунах она тоже растет, даже лучше. Только споры внести должен другой колдун, — обрадовала меня безымянная девушка. И добавила грустно, — так что мы скоро умрем.

— Ты то как здесь оказалась?

А оказалась девчушка тут совершенно случайно. Туманно, нагородив всяких ненужных и совершенно неинформативных подробностей, поведала, что возвращалась от родственников из удельного княжества Лискова. По каким-то причинам порталом она воспользоваться не смогла, и вместе с охраной, прислугой и повозками вот угодила сюда.

Получается, соседка у меня знатная. Лисковое княжество, как подсказал мне атлас, было уделом Горянских, и входило в Великое княжество Рязанское.

— И где они, твои стражники?

— Не знаю, — девчушка наконец всхлипнула. И как только держалась. — Меня сюда сразу бросили, пятый день уже идет. Хорошо, что ты появился, — совершенно нелогично продолжила она, — а то я бы тут от тоски повесилась. Мне страшно.