Шаг в сторону. Часть 2 (СИ) - Никонов Андрей - Страница 28

Каждый пояс от соседнего совсем уж капитально не отделялся, когда мы ехали из предместий через стальной пояс, где в основном жил рабочий люд, в медный — прибежище местного среднего класса, то даже не заметили, как пересекли границу. Только дома стали пониже и побогаче. А вот когда в серебряный пояс решили вьехать, первый же городовой нас остановил. Перстень и тут помог, вопросов не задавали, едет боярин, значит, надо ему.

Золотой пояс от серебряного отделялся невысокой стеной. Кому надо — перелезут, охране и сторожевым собакам лишняя тренировка не помешает, а вот обычный посторонний люд просто так не пройдет, стража не пустит.

Ну а в центре города стоял княжий замок — в Жилине и Северске все попроще было, князь вроде как близко к народу, а тут целый городок, обнесенный высокой стеной, площадью почти в квадратный километр.

Собственно, мне туда и нужно было, но не сразу, два дня пути все-таки, да еще с приключениями, требовали отдыха. И я его получил. У Белосельских в Смоленске был собственный дом, не так чтобы шикарный, но тоже в серебряном поясе. Так что Мила наскоро попрощалась со мной, обещала как-нибудь заглянуть, и исчезла. Баба с возу, как говорится.

Шуша определили в комнаты для прислуги в полуподвале, парень не возражал, да и не привыкать ему после жилинского флигеля. Так что номер был в полном моем распоряжении — две комнаты, добротная мебель и все удобства. Даже камин с заранее сложенными поленцами, который я разжег мановением руки, поставив перед огнем завесу, чтобы теплом не особо тянуло, а вот вид горящих поленьев мой взор услаждал.

Глубокое кресло, теплый глинтвейн, музыка, слышная только мне. И полумрак. Штора чуть колыхалась ветром из приоткрытого окна, на улице перекрикивались прохожие, слышался шелест шин проезжающих повозок и стук закрывающихся ставен торговых лавок. Хоть и не устал почти, но вот так посидеть, помечтать, поразмышлять иногда необходимо, и одиночество человеку порой нужно не меньше, чем общение.

Неясная тень мелькнула за шторой, та чуть отодвинулась, и в комнату проник человек небольшого роста, худой и судя по маске, не слишком красивый. Совершенно не таясь, он подошел ко мне и протянул металлическую пластину.

На стальном квадрате была нарисована красная окружность.

Чуть кивнув, я приложил к ней ладонь.

Окружность изменила цвет на синий, гость вытащил из-за пазухи бумажный сверток, протянул мне и исчез тем же путем, что и пришел.

Пришлось зажигать светильник, вот всегда дела не вовремя. В свертке была черного цвета дощечка, тонкая, миллиметра три, и размерами почти со стандартный лист А4. Все с той же красной окружностью посредине.

От рукоприкладства окружность стала синей, исчезла, и появился текст с картинками. Я внимательно прочитал его, приложил ладонь к поверхности, старая страница исчезла и появилась новая. И так одиннадцать раз. Когда я приложил ладонь в двенадцатый раз, деревяшка рассыпалась в труху, которая, впрочем, сразу исчезла.

Такие одноразовые послания были недешевым удовольствием. Вот за это мне пришлось выложить пять золотых. И еще полсотни за ту информацию, что была вложена в деревяшку — только потому, что некий дьяк меня рекомендовал отправителям, иначе мог бы и двумя-тремя сотнями не обойтись Хотя деньги — дело наживное, информация стоит дороже, а иногда просто бесценна.

Я встал и прикрыл окно, больше гостей не ожидалось, если только Мила вдруг решит, что ей одиноко одной в большом незнакомом городе, и придет проведать старого приятеля. Но она вполне могла сделать это и через обычный вход.

Ничего срочного послание не принесло, в общих чертах ожидания подтвердились, хотя и были нюансы. Но все это могло подождать, я даже пожалел, что рано приехал, и не послушался совета Росошьева — провести в дороге недельку. Поездил бы по лесам и весям, пошугал разбойников, поел экологически чистой еды, другие люди в моем мире большие деньги платят за такие вот броски подальше от цивилизации. Но я не такой, увы.

В канцелярию князя мне надо было явиться не раньше среды, примерный порядок я себе представлял. За день до Семаргла, в субботу, большой прием у князя, на котором моя предполагаемая родня расскажет, какой я есть замечательный и знатный боярин Травин из рода князей Фоминских. А посторонние из конкурирующих семей — какое я безродное говно. Потом через неделю, в ночь на Навьин день, мне предстояло пойти на могилы предков для какого-то обряда. Вот только не пойму, почему нельзя было сделать наоборот, если я настоящий, то и прием потом, а если подкидыш, то нафига мне все эти великосветские развлечения.

И вот если я благополучно этот обряд пройду, то на Навьин день меня торжественно примут в род, а уже во втроник, 23 апреля, будет аукцион по продаже моего, как я привык считать, дома. Программа не слишком насыщенная, приемов я не очень-то боялся, и с губернаторами приходилось водку пить, что там какой-то великий князек, у которого и айфона-то небось нет, и патек филипп отродясь руку не обнимал. Хомич, библиотекарь и по совместительству дядя жилинского князя, книжку по этикету мне подогнал и от себя кое-что порассказал, так что теоретически я был вполне подкован. А практически — мог бы сейчас и газпромовских перепить спокойно, с моей-то волшебной печенью.

На следующий день, после обеда я зашел к своей родне — князьям Фоминским, обитавшим в золотом поясе, в собственном подворье на большом участке земли, богатые родственники — видимо моя фишка в путешествиях по реальностям. Ожидаемо тех, кто мог бы принять потенциального брата-племянника, дома не было, но визит вежливости я совершил, оставалось только ждать, когда их светлости соизволят меня пригласить на чашечку кофе с эклерами. Фоминским я оставил письмо в конверте — такими торговали в находившемся неподалеку от гостиницы писчебумажном магазине, там даже текст за меня составили и красивым почерком написали, мне осталось только перстень приложить, контур ворона стек с него и проявился на листе бумаги, а над силуэтом — четыре звездочки, видные невооруженным глазом.

Ну а потом начались важные походы по портным, обувщикам и галантерейщикам, костюмы для приема и обряда обещали сделать за пару дней, нет ничего невозможного, когда колдуна-странника обшивает колдун-портной, только деньги плати. Заказал парадный меч — укороченный вариант, дорогой, зараза, таким только в индийских фильмах место в реквизите, практической ценности абсолютно никакой. В каждой лавке с горестным лицом отсчитывал ассигнации Северского княжества, так что еще и на обменном курсе меня нагрели. Шуш, ходивший за мной тенью, чуть ли не причитал от горя, видя, как у его хозяина отнимают последние шекели. Ну а что делать, понты они в любой реальности — понты, приехал бы прямо к обряду, может и сэкономил сотню-другую, но разве так ведут себя наследники богатого и знатного рода?

Так что когда в среду расфуфыренный слуга в шитом золотом кафтане принес мне записку-приглашение от княжича Ратибора Фоминского, мне было в чем пойти, а точнее говоря — поехать. Шуш хоть и рвал на себе волосы при виде моих трат, однако, приодевшись во все новое, проникся важностью момента и так зыркнул на хозяина гостиницы, распахивая передо мной дверь, что тот аж во фрунт вытянулся. Растет парень, еще немного, и смогу выгнать в реальную жизнь, авось не пропадет.

Уже подьехав, мысленно сравнил свой практически дом с поместьем родственников. У Фоминских отдельное здание для гостей было одноэтажным, и стояло недалеко от ворот. Кроме него, было еще несколько построек, и основное здание, где, видимо, князья проживали. Неплохой такой трехэтажный особнячок, по фасаду не меньше чем в пятьдесят метров, и неизвестно сколько в глубину, с башенками на черепичной крыше, большими окнами и строгими линиями, отделанный мрамором и темно-красным деревом. Неброско, но очень дорого и стильно, я бы и в своем мире от такого не отказался.

Дом для гостевых церемоний тоже был неплох, натуральные деревянные полы и облицованные стены, строгая кожаная мебель и металлические светильники, никакой помпезности, но вот веяло деньгами, веяло.