Шаг в сторону. Часть 2 (СИ) - Никонов Андрей - Страница 39

— Только я на службе, — предупредил. — И еще женюсь.

— Да тут пара дней, — Ирий заворачивал печать в карту. Все по инструкции, так сказать, неизвестный составитель квеста на конкретику не скупился. — Доберемся порталом до Пскова, а там полдня пути по заповедным лесам, места не то что знакомые, но где найти проводника, знаю. С Епанчиным я договорюсь, отпустит. А потом обратно в Псков, там знаменитой наливочки брусничной отведаем — и по домам, богатство считать.

— А я со своей стороны перед Хомичем похлопочу, — Сила улыбнулся. — Сам бы хотел с вами отправиться, но не на Фила же дела текущие оставлять. Как на листе этом сказано — успеть до новолуния? Если отправитесь дня через три, на Трибога, то до 1 июня точно обернетесь, а раньше Росошьев все равно не обьявится.

— Чего тянуть-то, — видно было, что Миле невтерпеж, она аж ерзала на стуле. — Завтра с утра и в путь.

— Погоди, — попридержал сестру Ирий, — надо наших найти, Инвара с ребятами. С ними поспокойнее будет.

Я поглядел на Милу, она на меня, ясными своими голубыми глазами. А братец-то не в курсе.

— Найдем, — пообещала она. — Ну а если не найдутся, сами виноваты, без денег останутся.

Хомич, на удивление, мою командировку воспринял одобрительно.

— Ну и правильно, — заявил он, наблюдая, как я разливаю клюковку, чтобы ни миллиметра разницы. — Езжай, на Русь-матушку посмотришь, а то кроме Пограничья и захолустья нашего и не видел ничего.

— В Смоленске я еще был, — напомнил ему.

— Ну это не считается. Еще сотня-полторы лет, и тут тоже будет Смоленское княжество.

— И вы так просто об этом говорите?

— А что сделать, — Хомич вздохнул. — Удельные князья все больше из владетелей в слуг превращаются. Раньше князь-то великий к их советам прислушивался, по любому важному вопросу совет созывал, а теперь только приказать может, и попробуй поперек пойти. Так и сохраняют видимость независимости, а пройдет лет триста, может пятьсот, и будет здесь как в Империи — один кесарь и толпа лизоблюдов. Ну да ладно, нам с тобой до этого не дожить. Так что возвращайся к июню, там и Росошьев вернется, глядишь, отпустит тебя к невесте пораньше.

— Ох, Модест Всеславич, прям по живому.

Хомич рассмеялся.

— А ты как хотел? Я ж говорю, меняется народ. Предка твоего, Всеслава, попробовали бы заставить что сделать супротив желания его. Осталось бы от Смоленска пепелище, а ведь не самым сильным колдуном твой предок был, хоть и из первых. Вы, молодые, не такие — если нужно, прогнетесь, где нажмут, отступите, и все норовите по-своему сделать, но не прямо, а с хитростью. Может, так и следует поступать. Молотком-то по твердому камню ударят, он расколется, а по гевейской смоле, так ничего ей не сделается, только молоток отскочит. Ты на старика не обижайся, а вот как наступит в твоей жизни момент, когда надо стать камнем, а не куском смолы, свои интересы отринув, потому что по-другому нельзя.

— Да чего там, — махнул я рукой неожиданно разоткровенничавшемуся старику. — От вас-то я плохого не видел почти. Ну кроме пыли на книгах, неужели заклинания на это нет?

— Есть, — согласился библиотекарь. — Выучишь, приходи.

Инвара Белосельский так и не нашел, не знал, у кого спросить надо, где кости искать. Так что наша дружная компания состояла из четырех человек — меня, Шуша и Белосельских. Кот в путь отправляться не возжелал, с птичкой, снова превратившейся в статуэтку, остался. Наверное, чтобы не пропустить, когда она снова в живую обратится, и вдоволь наиграться.

Колечко, которое мне Рада отдала, портал открывало, вот только недалеко и неохотно. Может сказывалась устаревшая технология, а может силенок не хватало у меня, но только до Северска и добивало. Так что с предложением услуг по переносу живой силы и техники я влезать не стал, хотя, чего там таить, хотелось впечатление произвести. А так — ранним утром вместе со всеми доехал до портальной станции, в компании встал в круг и оказался в Пскове. Вот в прошлой жизни не был там никогда, так хоть в этом мире побывал.

Городишко оказался захолустный, типа Жилина, Псковский удельный князь владениям своим много внимания не уделял, оставив все на тиунов, так что была псковская земля заброшенной и неосвоенной. Народ в основном селился в самом городе или в восточных землях, и огромные территории на юге и севере постепенно превращались в лесные заросли. Дороги, само собой, были. Две — одна вела из Новгорода в Полоцк, а другая — в Тверь. Сказывалась близость Пограничья, его граница проходила почти в десяти километрах от города, и на озерах приличный люд селиться отказывался.

Наш путь лежал на юг, по Полоцкому тракту мы проехали на повозке километров пятнадцать, и судя по карте, теперь должны были идти на запад, к Пограничью. Единственным населенным пунктом в этих местах была деревенька Стремка. Дальше по тракту в тридцати километрах был купеческий городок Остров, и вокруг него какие-то поселения еще, а вот места, куда мы попали, оказались совершенно глухие — сама деревня стояла прямо на тракте, ну где-то еще километр занимали распаханные поля, а дальше глухая чаща.

Чем выгодно отличалась Мила от моих прошлых подружек — так это минимумом багажа. Небольшой туристический рюкзак, на руках самострелы, на поясе фляга с водой — и практически все. Представляю, что было бы, отправься я в такое же путешествие с Катей Уфимцевой, к примеру. Помню, летали мы с ней в Португалию, так тащил я свой рюкзачок, ее чемодан с вещами, чемодан с вещами ее спиногрыза и самого спиногрыза, который постоянно ныл. И с чего это я ее вспомнил? Ну да, болото преградило путь. Так и отношения — когда в болото превращаются, надо идти по отдельности и выкарабкиваться поодиночке. Или нет?

— Плотно пойдем, — Ирий оценил размеры трясины. — Мы с Марком, если что, выберемся, а Шуш точно утонет. Сначала иду я, если что, укрепляю тропинку. Мила за мной, потом Шуш, Марк — замыкающий, при необходимости вытащит. Возражения есть?

Мила сморщила носик, видимо хотела сказать, кто кого еще вытащит, но промолчала. Шуша по сути вообще никто не спрашивал, слуга он и есть слуга. А я покачал головой — турист из меня аховый, без колдовства я в этом болоте в пять минут утону.

— Идти нам километров двадцать, — продолжал Ирий. — Карта всего не отображает, но там как раз начинается Пограничье. Твои родные места, Марк. Ты ведь отсюда?

— Я с севера, за Новгородом еще четыре сотни километров, — не стал легенду рушить. Может, просто спросил, а может и проверка очередная.

— Да, далековато. Ничего, в следующий раз к тебе пойдем, — улыбнулся экс-Ждан. — Готовы? Пошли.

И мы пошли.

Впереди Ирий безошибочно выбирал относительно твердую почву. При необходимости — уплотнял, так что нога не проваливалась. За ним легкой походкой шла Мила, словно летела над поверхностью, не удивлюсь, если сапожки у нее с секретом колдовским. Нет, не так — удивлюсь, если без секрета. Ну а дальше топал Шуш. В парне полтора центнера, со спины всегда мне Пашку напоминает, такой же богатырь, так что иногда даже усилий Ирия не хватало, Шуш проваливался, выбирался, сопел и шел дальше.

Болото мы преодолевали не меньше трех часов, время уже близилось к обеду, комары, оживившись при виде добычи, слетались со всех сторон вместе со слепнями, мошками и прочим гнусом, вот тут бы я себя показал, уничтожил тварей еще на подлете, амулеты не позволили — у каждого на шее висели, так что всякая мелочь кровососущая нас не трогала.

А потом нам попался первый измененный.

Лось с яростно-синими глазами, жевавший труп какой-то мелкой живности на твердой земле, увидев, нашу процессию, бросился на Ирия. Тот стоял в болоте, расслабленный, и нападения словно не ожидал. Лось разогнался, с разбегу влетел в жижу, словно не замечая трясины, за счет инерции преодолел полтора десятка метров и окончательно завяз.

— Интересно, — протянул Белосельский, достал из кармана кусочек дерева и подошел к лосю. Тот вошел в трясину почти по половину туловища, но еще барахтался и пытался вырваться, изо рта комьями брызгала пена, оскаленные совсем не травоядные зубы обещали попавшемуся жуткие ощущения. — Пробую настроить, не получается.