Шаг в сторону. Часть 2 (СИ) - Никонов Андрей - Страница 52

— Пойдем быстрее, — согласился Белосельский. — Что-то этот поход мне нравится все меньше и меньше. Уж больно легко мы со всем справляемся, словно на прогулке. Как бы не быть беде.

Прям как в воду глядел.

Сначала пропала Тина.

Мы отошли от башни буквально километр по утоптанной грунтовке, когда на нас снова напали остатки тех, кто штурмовал башню, с подкреплением. Их было человек сорок, во главе со вчерашним толстяком все в том же аляповатом халате. Первый местный маг, встреченный нами в этом походе.

Засада была устроена по шаблону — поваленное дерево, с магическим зарядом под ним, и двумя группами захвата в окружающей дорогу растительности. Это бы сработало, будь у нас транспортное средство, но мы просто перелезли через ствол. Видимо, ошалев от такой наглости, на нас и напали всем скопом.

Первые ряды нападавших смело двумя магическими ударами — моим и Ирия. Мила берегла заряды самострела, вооружившись винтовкой, так что стрелков у нас стало трое — и все они выбивали противников одного за другим. Так что пятнадцать где-то атакующих мы положили на месте в первые секунды боя. И уже готовились обнулить их численность, как в бой вступил толстый предводитель.

Хлопнув в ладоши, он прокричал какую-то тарабарщину, и сбившихся наперекор всем военным правилам азиатов накрыло куполом. Качественным, мои заряды его не прошибали. Белосельский был поудачливее, но и его огненные шары, преодолевая барьер, теряли в мощности и почти не приносили вреда. А вот пулям противника ничего не мешало преодолевать преграду — мы с трудом сдерживали обстрел. Вдвоем, немагическая троица спряталась за упавшим стволом и обстреливала купол в ответ, правда, безуспешно.

— Марк, сможешь один их сдержать? — крикнул мне Ирий, опускаясь на одно колено. Странно, раненым он не выглядел, но ладно, надо значит надо.

Я усилил обстрел — большие и по сути безобидные огненные шары растекались по куполу, не давая противнику сосредоточиться. Белосельский тем временем вел себя странно — принял практически йоговскую позу собаки, отклячив задницу, куда уже попали минимум две пули, и дергал пальцами.

— Тебе помочь? — на всякий случай между файерболами поинтересовался я.

— Нет, еще немного, — просипел Ирий и упал на живот.

Вокруг него земля зашевелилась, пошла волнами, Белосельского чуть приподняло, а волна уже уходила к противнику.

Те поздно опомнились — когда солдаты внутри начали падать, толстяк упал на колени, и не обращая внимания на исчезнувший тут же барьер, уперся ладонями в землю. Вокруг него его бойцы вязли в земле, некоторые уже почти полностью утонули, а толстый в халате держался. Изо всех сил.

Пока земля под ним не дрогнула, и ладони не ушли сантиметров на десять в землю. Толстяк попытался вырваться, но словно приклеился, не мог оторвать ни ноги, ни руки, постепенно погружающиеся в почву. И когда погрузился по шею, жалобно завыл. Так и выл, пока земля не забила ему рот. (Читай на Книгоед.нет) Вокруг него постепенно успокаивалась почва, то там, то тут из нее торчали чьи-то конечности, головы, части амуниции. Многие люди были еще живы, кричать от ужаса уже не могли, только таращили глаза.

— Уф, устал, — Ирий тяжело поднялся с земли. — Вот эти заклинания даются мне легче других, но все равно, массу эту попробуй подчини. А толстяк неплох, у нас бы на четвертый круг пошел. С этими что будем делать?

— Как всегда, — мрачно сказала Мила. Под глазом у нее наливался синяк, из простреленной руки текла кровь. — Добьем.

— Лучше оставим, — Ирий подлечил сестру. — Без предводителя они неопасны, первое, что сделают, побегут делить наследство. Так что я им даже помогу. А вот толстяка надо добить.

Он взмахнул руками, и земля снова зашевелилась, было видно, как она стала рыхлой, только что вскопанной. Оставшиеся в живых солдаты выбирались из нее, мрачно глядя на нас и падая на колени. Их на удивление осталось много, почти два десятка. Шуш сноровисто разоружил азиатов, и пинками отправил их в лес, впрочем, те не особо и сопротивлялись. Тем временем Ирий подошел к торчащей из земли заднице со звездами, пнул по ней ногой.

— Эх, сейчас бы кинжал из проклятой стали не помешал.

И удивленно воззрился на меня.

— Ну да, кто бы сомневался, — забрал протянутый стилет, повертел в руках и вонзил прямо в задницу.

Раздался вой. Жуткий, пробирающий до самого нутра. Тело под землей дернулось, пытаясь освободиться, и тут же опало, сьежилось, словно раза в два меньше стало.

— Мертв, — Белосельский поглядел на меня, я махнул рукой, мол, оставь пока себе. — Так, все целы? Мила в порядке. Шуш?

— Нормально все со мной, — прогудел парень.

— Ну и хорошо. Тина? Где она?

— С нами была, а потом пошла по зарослям, вроде как с тыла зайти, — протянула Мила, осматриваясь. — Вроде и стреляла даже.

Мы обошли все кругом, следы Тины обнаружились на дороге.

— Туда пошла, — хмыкнул Ирий, махнув рукой в сторону города. — И вроде сама, свежие следы только ее.

— Вот сучка, — Мила пнула камушек, улетевший в кусты, — никогда ей не доверяла. Хочет сама все захапать, тварь.

— Не получится, — Белосельский похлопал сестру по руке, — без листа ей там делать нечего. Без листа…

Он полез в карман и тоже выругался. А потом рассмеялся.

— Марк, камень-то твой хоть на месте?

— Ага, — я оторвался от порчи ненужного снаряжения и продемонстрировал браслет с болтающимся на ниточке кристаллом.

— Тогда пусть ее. Вернуться-то без тебя все равно не сможем. Да, Мила?

— Все равно я ей задницу надеру, — блондинка кровожадно ухмыльнулась. — И долю ее себе заберу.

Не знаю, гибель ли местного колдуна так подействовала, или вокруг действительно были безлюдные места, но следующие несколько километров мы проделали без приключений. Не считать же за такое нападение бешеного волка с синими глазами, походя зарубленного Белосельским.

— Почти все, как и рассказывали, — поделился тот. — Только вот про колдунов никто не упоминал. Но если здесь все такие неумехи, то не страшно. Вернемся, деревеньку купим, да, Мила? Или даже село?

— Ага, — блондинка мечтательно улыбнулась. — Стародворье. Смотри, что это там?

Дорога вылезла из леса и теперь шла по проплешине — обожженая земля метров на двести в обе стороны так ничем и не проросла, а вот грунтовка превратилась в проезжую часть — с твердым гладким покрытием. Мы поднялись на взгорок, и дальше вниз было хорошо видно, как дорога снова уходит в лес, где-то через километр-полтора. А прямо на краю выжженой земли стояло какое-то двухэтажное строение, явно раньше бывшее частью большого комплекса — остатки полностью разрушенных домов виднелись повсюду.

— Дом какой-то, — Ирий пожал плечами. — Тут же живут люди, только почему ханьцы, не пойму. Ты как думаешь, Марк?

— Каждый четвертый — ханец, — поделился я иномирным знанием.

— Вообще-то каждый третий, но тут их слишком много. Такое впечатление, что кроме них, никого не осталось. Интересно, что тут такое произшло? Повозки странные, да еще летающие, оружие вот чудное, а по виду голытьба-голытьбой, будто всех воинов убили, а крестьянам все досталось.

За этими разговорами мы подошли поближе.

— Смотри, надпись какая-то непонятная, — Мила подошла к остаткам двери, шлепнула ладонью по налепленной на стену табличке с гравировкой. — Буквы как наши, но и другие есть. Первая вроде как Е перевернутое. Ебакиа… дальше какие-то знаки непонятные, потом ох…

Я пожал плечами. Прочти я «Эвакуационный пункт» по-русски, вряд ли удалось бы Пограничьем отбрехаться.

— Точно не ханьские закорючки, — подтвердил Ирий. — Словно кто-то имперские буквы взял и свои добавил. Внутрь пойдем?

Внутрь мы не пошли — местные явно использовали пункт не по прямому назначению, обгадив все начиная от входа. Только одна вещь привлекла внимание — детская кукла, валявшаяся прямо у бывшей двери. Странно, что никто на нее не позарился. Мила подняла пупса в грязном платьице, повертела и аккуратно положила назад. Силиконовая голова куклы была прострелена.