В плену любви (СИ) - Лис Алина - Страница 53

Дэмиан дрался отчаянно. Он был бешеным, действительно бешеным — не зря получил свое прозвище на каторге. Творил такое, что я до сих пор считала невозможным, а если бы кто-то рассказал, не поверила.

Один против четверых — мой демон метался в воздухе неразличимым глазу алым вихрем, успевая нападать и уворачиваться от ударов. Был сразу везде и нигде — слишком ловкий, слишком быстрый, слишком рискованный для своих противников. Точный удар сверху окончательно вывела из строя раненого Фуркаса. Жало на хвосте вонзилось в горло второму безымянному демону и тот захрипел перед тем, как рухнуть на колени.

Но так не могло долго продолжаться. Никто не сможет поддерживать такой бешеный темп дольше нескольких минут. Дэмиан начал уставать. Вот он пропустил возможность для атаки, вот еле увернулся от удара крылатого демона — болотно-зеленого, словно обыкновенная ящерица. А вот и не увернулся…

Кляп сдержал мой крик, когда демоница, о которой все, включая меня, благополучно забыли, вдруг бросилась Дэмиану наперерез, на ходу принимая истинный облик. Он не успевал ни закрыться, ни уйти. Когтистая лапа вонзилась в кожистое крыло, раздирая плотную пленку. Демон словно на мгновение завис в воздухе, а потом покачнулся и рухнул.

Нет!

Я рванулась к нему, забыв про наручники и носилки, уже сдвинутые Виком, чуть покачнулись. Это шанс! Подавшись назад я снова качнулась к краю с яростным отчаянием. Что угодно, лишь бы вырваться из этой беспросветной беспомощности, сделать хоть что-нибудь!

Очередной рывок завершился успехом. Носилки накренились, и я рухнула вместе с ними на ступеньки.

От удара вышибло дух. Но это было неважно, потому что прямо перед глазами лежал кинжал. Тот самый кинжал, который Вик всадил в спину Фуркасу. Ринузсская сталь, способная рассечь металл и чешую демона.

Я подползла к нему, пристроила цепочку от наручников и надавила. Получилось! Не с первого раза, но обманчиво тонкий и легкий клинок разрезал цепь. Освободившейся рукой я схватила оружие и рассекла вторую цепочку. А потом оковы на ногах.

Хвала Богине, браслеты были кожаными. Стоило мне стряхнуть эту мерзость и выпрямиться, как анам вспыхнул в груди и сам прыгнул мне в руку. Белоснежные крылья выстрелили за спиной, подбрасывая меня вверх. Тело облеклось в подобие сияющей брони. Вторая и высшая трансформа анхелос — Адский охотник. Совершенная форма, которая приходит лишь тогда, когда мы сражаемся за то, во что верим.

Я взлетела и с криком спикировала вниз на врагов, становясь для них воплощением смерти.

Крики. Кровь на теле, на крыльях, на губах. Запах свежей требухи, отрубленные конечности. Смерть во всей ее неприглядности и уродстве.

Таков лик справедливого возмездия. Анхелос ставший Адским охотником не умеет щадить и не знает усталости. Он не остановится покуда враг жив. Убивает без ненависти, но кроваво и страшно. Он весь — воплощение Высшего Воздаяния, лишенный человеческих страстей, пороков, жалости.

Я становилась такой лишь однажды и боялась повторения. Слишком захватывающим и страшным было это ощущение бегущей по телу беспристрастной силы, полной свободы от чувств, эмоций и даже личности. Слишком мало в совершенном воине света оставалось от Рианнон ди Астар.

В некотором роде превращение в карающий меч это тоже смерть. Небытие.

В считаные минуты все было кончено. Враги лежали грудой уродливых обрубков, но анам не спешил возвращаться в мое тело. Он горел и жег, звал лететь в столицу. Туда, где принц Хестор вкушает радости вечерних развлечений. Требовал завершить начатое, восстановить справедливость…

Я уже почти было рванула туда сквозь провал в стене, но зачем-то сделала круг над лежащим на полу демоном.

Кровь не сразу заметна на красной чешуе, но демон был страшно изранен. Изодранные в клочья крылья, сломанный в двух местах хвост, глубокие следы от клыков и когтей по всему телу. И отметина от меча моего собрата на предплечье.

С такими ранами он не протянет больше часа.

Милосердие не для Адских охотников. Я рождена, чтобы преследовать и выжигать зло огнем, что мне за дело до чужих ран?

Демон хрипло застонал и открыл глаза. Они были фиалковыми — такой необычный, красивый цвет…

“Моя Риана” — жаркий шепот в темноте, сплетенные в объятиях тела. Сладкий охват веревки на запястьях, губы скользящие все ниже, согревающие кожу дыханием…

“Я люблю тебя…” — чашка горького кофе и тепло рук. Шальная безбашенная улыбка, жадный огонек в случайно пойманном взгляде. И доверие, которое рождается словно само собой, вопреки всей боли и ошибкам прошлого. Распускается в душе нежными белыми цветами на колючем терне…

“Я все решу…” — слова, которые дарят чувство защищенности.

Ложное, опасное чувство.

Он обещал, но не решил и тем самым тоже предал. Заставил поверить в свою силу, и не защитил. Не уберег от предательства, от этого алтаря, беспомощности и угрозы нового насилия.

Доверие для наивных и слабых, за него приходится платить. Удар в спину в сотни раз больнее, потому что ранит не только тело.

Взгляд демона сфокусировался на мне.

— Ри… — голос тихий, как шелест ветра.

Он предал меня, и ничто не мешает мне ответить тем же. Оставить его здесь и улететь. Самой восстановить справедливость.

Но я медлила, зависнув над ним в воздухе.

— Ты в порядке… — оскал, который отчего-то кажется похожим на слабую улыбку. — Хорошо…

Да, я в порядке — ни царапины. Изрядно потрепанные боем заговорщики даже не успели понять, что произошло.

— Как странно… видеть тебя такой. Моя Ри — другая…

Да, другая. Слабая, жалкая, неспособная сама постоять за себя.

— Но такой ты мне тоже нравишься… малыш. Поцелуй меня… на прощанье.

На прощанье, в последний раз. А потом он умрет… снова предаст меня, уйдет, оставив одну против мира, а я не знаю, как жить в нем одной…

Но… разве одиночество — не выбор сильного? Разве это не мой выбор?

Внутри меня схлестнулись две Рианы. Одна звала обратно — в увитую колючим терном башню. Ту башню, в которой я провела последние семь лет. Мир небезопасен, выходя навстречу ему помни, что любой способен предать и оставить тебя в любой момент.

А вторая Риана — слезливая, слабая, неспособная за себя постоять — возражала, что это не жизнь и рвалась наружу. К улыбкам и теплу рук, разделенным на двоих мгновениям счастья и боли, которые и составляют саму жизнь.

Да, мир несовершенен. Да в нем нет гарантий, навсегда у тебя есть только ты сам, остальное может уйти в любой момент. Но это не повод отказываться от него, становиться равнодушным покойником в увитой терном башне.

— Нет? — обреченно спросил демон. — Не хочешь…

Он устало прикрыл глаза.

Что же я делаю?! Он ведь действительно сейчас умрет!

Эта мысль ударила изнутри, скрутила болью, вышибая из моего тела совершенного воина света. Прогнала все страхи кроме одного, всепоглощающего — потерять этого наглого, невыносимого, заботливого и замечательного мужчину. Я рухнула на пол, по пути уменьшаясь в размерах и теряя сотканные из света доспехи. Всхлипнула, склонившись над ним. Богиня, как его целовать-то, эту клыкастую морду?!

Рука коснулась чешуи. Она была теплой и гладкой.

— Дэм… — горло перехватило от слез.

Нет, он не может, не должен вот так умереть у меня на руках. Я не смогла спасти Вика, но Дэмиана спасу! Анхелос умеют лечить тех, кого по-настоящему любят. Я же люблю его! Ведь люблю?!

Я гладила его руками, не замечая, как слезы срываются и падают на чешую. Богиня, да как это делается?! Где это обещанное чудо исцеления? Нужны какие-то слова? Жесты?

— Не плачь, — тихо попросил демон. — Все будет хорошо.

Нет, не будет, если ты сейчас умрешь! Если ты умрешь уже ничего никогда не будет хорошо! Не смей, слышишь!

Последние слова я прорыдала, прокричала ему прямо в оскаленную морду.

— Не дождутся. Чтобы убить Дэмиана ди Небироса мало пары царапин, — он снова открыл глаза, сфокусировался на мне. — Так… слушай и запоминай! Все материалы по Хестору в моем кабинете. Синяя коробка. Их недостаточно, чтобы доказать, что он был тем мудаком. Но хватит, чтобы расстроить помолвку. Кроме того… ему скоро будет не до тебя.