Забыть нельзя вспомнить (СИ) - Лель Агата - Страница 26

Ян и Богдан лежали на диване, смотря по телевизору детский канал. Звуки мультсериала заполнили просторную гостиную, уморительные реплики мальчика и сдавленные смешки его дяди будто вдохнули жизнь в эту несомненно красивую, но неуютную квартиру.

Я ловила на себе внимательные взгляды Яна и старалась не отвлекаться, старательно нарезая нежнейшее куриное филе. Я здесь ради ребёнка. В первый и последний раз. Но почему же так тяжело от этого осознания? Богдана заберёт мама, и что потом? А потом всё.

Неужели действительно всё?

Я старалась думать о муже, о дочери, о своём долге быть верной женой и хранительницей домашнего очага. Но мысли то и дело возвращались к красивому мужчине на кожаном диване и прохладным шелковым простыням в его спальне.

Если бы он захотел перейти грань дозволенного, смогла бы я сказать «нет»? Ответ лежал на поверхности — и этот ответ приводил меня в священный ужас.

Он появился и вот так запросто разрушил все мои свято соблюдаемые каноны.

Часть 60.

— Богдан снова уснул, — тихий шепот Яна заставил меня вздрогнуть.

Лучше бы он оставался там, в комнате, когда он рядом, я совсем не могла себя контролировать.

Ян приподнял крышку с кастрюли и вдохнул аромат булькающего куриного супа с лапшой.

— Мм, пахнет просто изумительно!

— Ты ещё не пробовал, — не поднимая глаз, буркнула я, скрывая за улыбкой нахлынувшее волнение.

— А что ты теперь делаешь?

— Салат.

— Давай, я тебе помогу, — он достал нож из металлической подставки и разрезал пополам крошечный помидор.

Мы стояли совсем рядом, соприкасаясь локтями, и это напоминало томительную пытку. Я то и дело бросала взгляд на его сильные руки, достаточно умело кромсающие овощи, на краешек татуировки, торчащий из-под закатанных рукавов кофты. Его парфюм, смешавшись с естественным запахом тела, приобрёл совершенно фантастические нотки. Он обволакивал своими феромонами, затягивая меня в трясину не совсем благопристойных мыслей.

Ася бы сейчас сказала: «давай, детка, действуй, живём один раз». Но увы, я не Ася.

— Может, по глотку вина? — он снял пару бокалов, висящих над барной стойкой, и достал из холодильника бутылку «Сангриньи».

Слегка коснувшись краешками фужеров, сделали по большому глотку, не отрываясь, заглядывая друг другу в глаза. Ледяное вино обожгло горло и сразу же ударило в голову. А может, не вино, а его взгляд…

Только он умеет так смотреть — с вожделением, но не похабно. Так, что ноги становятся ватными. Что тогда, двадцать лет назад, что сейчас.

— А почему ты так и не женился? — осмелилась задать ещё один волнующий вопрос.

— Почему не женился? Была попытка построить семью.

— И что в итоге?

— А в итоге использовал попытку не на ту женщину, — уклончиво ответил он и вернулся к разделочной доске.

Он был женат. Новость удивила и заставила задуматься. Как давно они в разводе? Почему разошлись? Кем была его жена, где она сейчас?

Мне была интересна каждая мелочь, каждый его день из всех порознь прожитых лет, но задавать слишком много вопросов я просто не имела права. Да и не свойственно мне лезть людям под кожу. Тем более, заметив, как он помрачнел, решила не бередить, видимо, не совсем приятное прошлое.

— А ты? Счастлива? — простой вопрос, но словно ножом по сердцу.

Сказать правду или солгать?

— Да, счастлива, — вытолкнула из горла очевидную ложь, запив горькое послевкусие вином.

Пусть думает, что это правда. Зачем ему знать, как есть на самом деле? Или мне рассказать ему, что я вышла за Тимура от безысходности? Что так и не смогла его полюбить и все эти годы лишь сохраняла видимость счастливого брака? Ради дочери, ради близких, ради того, чтобы не смотрели косо соседи. А может, ещё признаться, что думала о нём не переставая несколько лет, и едва только стоило потихоньку вычеркнуть его из своей жизни, как он снова в ней появился и заново заполонил собой все мысли?

— Рад за тебя, — кивнул он, подливая вино.

И всё? Просто «рад»?

Не знаю, что ещё я ожидала услышать. Я же сама захотела, чтобы он так думал. Как и тогда, когда своими же руками разрушила наши отношения. Сама. Глупо было бы ожидать от него сейчас признаний в чувствах или заламывания рук от досады, что у меня всё сложилось.

Напряжение в воздухе звенело словно натянутая струна. Он молчал, и я тоже не знала, что ещё сказать. Если и был какой-то призрачный шанс к нашему сближению, то моё «да, счастлива» окончательно разрубило хрупкий мост над соединяющей нас пропастью.

— Суп готов, можно будить Богдана. Где у тебя тарелки?

Пока он, тихо гремя посудой, извлекал из шкафа приборы, пока я убирала крошки со стойки и разливала лапшу по тарелкам, Богдан проснулся сам и, мешаясь под ногами и постоянно всё переспрашивая, немного разрядил обстановку.

— Это самый лучший суп на всём белом свете! — уплетая за обе щёки, нахваливал Бо.

— Присоединяюсь — очень вкусно, — улыбнулся Ян, доедая свою тарелку.

Мне же ничего не лезло: ковыряясь вилкой в салате, без аппетита клевала овощи, запивая белым вином.

Я винила себя за нерешительность. Судьба дала мне второй шанс, но я снова обманула Яна и тем самым оттолкнула от себя.

А хотя, может, это правильно, и наше сближение привело бы к дальнейшей катастрофе? Разрушить старое просто, а вот построить крепкое новое — увы, задача в моём возрасте практически невыполнимая. Да и не предлагал он ещё никакого сближения, пора прекращать выдавать желаемое за действительное.

У входной двери раздался шорох, затем глухой стук каблуков о паркет.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, что это пришла она — обладательница красных туфель.

Часть 61.

— Ой, какая замечательная картина! Я сейчас расплачусь от умиления! — она встала напротив, сложив ладошки у груди. Высокая, невероятно красивая, с бесконечно длинными ногами и волосами из рекламного ролика. — Семейный ужин, как трогательно! А почему не при свечах?

— Таня, пожалуйста, только не устраивай концерт, — устало выдохнул Ян.

— А что не так? Я только за порог — даже ещё постель не остыла, как ты уже притащил сюда другую тёлку! Или кто это? Няня? — она подошла ближе, бесстыдно рассматривая меня с головы до ног. — Нет, для няни слишком холёная, но для твоей новой пассии — слишком старая. Хотя выглядишь хорошо, не спорю. Но возраст, милочка, всё равно не скроешь.

— Зачем ты пришла? — в голосе сталь.

— Ты сам дал мне ключ!

— Я, наверное, пойду, — не слушая возражений Яна, быстро поднялась из-за стола и, отыскав свою сумочку, заторопилась к выходу.

— Иди-иди. Совесть хоть есть, это радует! — крикнула вслед Таня и скривилась в неприятной гримасе.

— Подожди! Да стой ты! — Ян поймал меня уже у лифта и закрыл кнопку вызова ладонью. — Таня, она… моя бывшая. Мы расстались. Но ты же знаешь женщин — обязательно нужен последний аккорд.

— Мне всё равно, можешь передо мной не оправдываться! Дай мне уехать, прошу!

— Это я тебя прошу! Не обращай внимания, она… — протяжно выдохнул, взъерошив пятернёй волосы. — Ладно, езжай, если хочешь, — убрал руку, но остался стоять на месте.

Нажала кнопку вызова, наблюдая, как сменяются цифры на жидкокристаллическом дисплее.

Один, три, пять…

— Я рад, что ты приехала. Спасибо за ужин.

Восемь, десять…

— Можно я снова привезу завтра Богдана?

Четырнадцать, пятнадцать.

Дверь бесшумно отъехала в сторону. Вошла и уставилась сквозь прозрачную стену на опускающиеся на город сумерки. Тысячи огней, словно россыпь новогодних гирлянд, осветили вечернюю столицу. Невероятно красиво. Наверное. Я не видела, потому что застилавшие глаза слёзы размыли светящиеся точки в одно жёлтое размазанное пятно.

— Так можно? — нетерпеливо повторил он.

Я упорно молчала, молясь, чтобы эта чёртова дверь поскорее закрылась и отгородила меня от него. От этой сытой жизни, которой я никогда не жила. От Тани, красота которой ослепляла.