Забыть нельзя вспомнить (СИ) - Лель Агата - Страница 42

— А, вот значит на какие деньги Демьян себе тогда «девятку» купил. А говорил заработал. Вот п***бол, — снова заржал Горшок. Осмеявшись, вздохнул. — Давай помянем, что ли? Вместе?

Ян дёрнул плечом. Идея пить на кладбище его мало прельщала, если только немного, отдать дань традиции…

Стас поднялся, отряхнул заношенные, потёртые на тощей заднице джинсы, и демонстративно засуетился.

— Ох, б**, кошелёк-то я дома оставил.

— А, не проблема, сейчас, — достал портмоне. Похоже, в этом городе его решили обобрать до нитки.

— Всё, я мигом — одна нога здесь… Беленькой? — уточнил, оборачиваясь, засовывая купюру в карман.

Ян кивнул.

Шурша рваными кроссовками, Горшков скрылся за перекошенными памятниками.

Да уж, вот так встреча. И новость о Бесе ошарашила. Хотя версия, что он куда-то убежал с поддельным паспортом, была Яну куда ближе, чем то, что его друга убили. Ну не мог Бес так просто попасться, не такой он был человек. Слишком продуманный, слишком хитрый…

И с трупом этим как-то уж всё слишком гладко вышло, притянуто за уши.

Наклонился к кресту и смахнул с таблички грязный налёт. Случайно взгляд его зацепился за выдавленную на потрескавшемся дереве надпись. Совсем старая, едва заметная, забитая многолетней пылью.

Ян наклонился как можно ближе, вглядываясь в мелкие, вырезанные ножом буквы:

«Встретимся в Раю. Б.»

Отпрянул, собираясь с мыслями. Прочитал ещё раз, потом ещё.

Шестерёнки памяти заработали в бешенном ритме, лицо медленно озарила улыбка. И с каждой секундой она становилась всё шире и шире…

Часть 95.

* * *

1997 год. Лето.

Стас и Ян пили на крыльце тёплое дешёвое пиво.

— Вот блин, жара, да? Может, на речку махнём? — Горшок оттянул прилипшую к телу футболку и подул за пазуху.

— Да ну, в лягушатнике этом плескаться, — привалившись спиной к раскалённой стене, скривился Ян.

— Ну конечно, ваше величество только из Турции вернулось, в красном море плескалось.

— Дебил, в Турции не Красное море, — прыснул Набиев, за что получил шуточный удар в ребро.

— Я вот на море ни разу не был. Закончу школу, устроюсь на крутую работу и махну куда-нибудь в Сочи, — заложив руки за голову, мечтательно протянул Стас. — Подцеплю крутую тёлочку, будет у нас там джага-джага, — изобразив поступательные движения, глумливо гоготнул. — Бес, а ты море видел?

— Неа, — отозвался парень, покачиваясь на привязанном между двух раскидистых яблонь гамаке.

— А хочешь?

— Хочу. И скоро увижу.

— Ага, увидишь. Брось ты, туда знаешь сколько бабла надо… А хотя да, у тебя-то точно заначка ого-го. И куда думаешь метнуться? У меня брат в Анапе был, говорит, — чума там дискотеки на набережной.

— Я в горы хочу, подальше от всех. Чтобы море у самого порога плескалось, и солнце с утра до вечера в окна. И, главное, чтобы рожи твоей, Горшок, рядом не было, — Бес улыбнулся и положил кепку на лицо. — Вот это будет мой персональный рай. Совсем немного подождать осталось.

Часть 96. Яна

Яна

Моя школа…

Первое, что ощутила, переступив порог — это запах: пыльных матов, булочек из столовой, старых книг… Запах остался прежним, намертво въелся в бездушный бетон, хранивший в себе миллионы детских секретов.

Удивительно, но здесь практически ничего не изменилось: тот же гулкий холл с лавочками у раздевалки, вытертый добела линолеум в коридорах, бледно-зелёные блеклые стены. Вместо старых, на ладан дышащих оконных рам, как пришельцы из другого мира выделялись пластиковые стеклопакеты, а в остальном всё осталось точно таким, как и тогда, когда я была здесь в последний раз — девятнадцать лет назад.

Раздался звонок с урока, и коридоры начали заполняться десятками голосов. Восторженных, счастливых, полных чистых надежд. Ещё бы не радоваться: сегодня последний учебный день, впереди целых три месяца каникул!

— Тётя Яна! — Артём помахал рукой и, попрощавшись с друзьями, вприпрыжку подбежал ближе. — А где мама?

— Мама поехала по делам, — подцепила лямку рюкзака, помогая накинуть на худенькое плечико племянника. — Ну, какие оценки получил? Рассказывай!

— Одни пятёрки! Хочешь покажу?

— Конечно хочу!

Артём снова скинул со спины рюкзак, разыскивая среди пёстрых обложек тетрадей свой первый дневник.

— Яна Альбертовна?

Голос показался смутно знакомым. Обернулась, рассматривая незнакомого мужчину. Это же… Денис Павлович! Постаревший, практически полностью седой. Очки с толстыми линзами, гордо выпирающий живот… Как же сильно он изменился! Когда он только пришёл в школу в качестве завуча, то вся женская половина преподавательского состава была очарована этим молодым импозантным мужчиной. Сколько ему было тогда? Около сорока, наверное. А сейчас… Шестьдесят?! Боже… как летит время!..

— Вот уж не ожидал вас здесь увидеть, — рассматривая меня с головы до ног, изумлённо покачал головой завуч. — Вы совсем не изменились, ну надо же!

— Вы… тоже.

Ну а что ещё мне было ему ответить? Что я не сразу его узнала? Что он ужасно растолстел и потерял половину шевелюры, и что от прежнего видного и подтянутого мужчины осталось только имя?

Денис Павлович махнул рукой и по-доброму рассмеялся.

— Да бросьте вы. Я себя в зеркало вижу. Нервы, нервы, — похлопал ладонью по круглому животу. — А вот вы настоящая теледива! А это ваш сын? — кивнул на застывшего Артёма.

— Мой. Но не сын — племянник, — приобняла за плечи ребёнка. — А… где Эмма Валентиновна?

— Эмма давно вышла на пенсию, разводит орхидеи, занимается дачей.

Эмма?? Бросила быстрый взгляд на его правую руку: на пухлом безымянном пальце блестело обручальное кольцо.

Вспомнила нашу холодную войну с директрисой, как она положила глаз на нового завуча и всеми силами изживала меня из школы, увидев в моём лице главную соперницу и злейшего врага. Неужели ей всё-таки удалось его охомутать? Если ей тогда было чуть больше пятидесяти, то сейчас она, получается, уже в совсем преклонном возрасте.

— А кто здесь теперь директор? — задала вопрос и только потом поняла, насколько глупый. Это же очевидно!

— Я, — ожидаемо ответил Денис Павлович, и я поняла, почему Артём такой зажатый. Ещё бы — сам директор школы стоит рядом.

Директор застегнул пуговицу пиджака и приосанился, провёл пятернёй по поредевшим волосам.

— А вы, случаем… не хотите вернуться обратно к нам? Я вам местечко организую — Татьяна Михайловна в последнее время часто жалуется на здоровье, отправлю человека на заслуженную пенсию, пора уже.

Даже методы у них с Эммой одинаковые. Прям семейный подряд. Когда-то она подвинула бывшего завуча, чтоб взять на работу понравившегося Дениса Павловича, теперь вот он хочет подвинуть педагога из-за меня…

Облизав тонкие губы, бывший завуч улыбнулся, потирая пухлые ладошки.

Вот старый ловелас! Да он решил за мной приударить!

— Спасибо, но у меня уже есть любимая работа. Да и в этом городе я совсем ненадолго.

— Жа-аль, очень жаль, — скис он, даже не думая скрывать разочарование. — Ну, если вдруг надумаете — для вас наши двери всегда открыты! — многозначительно повёл кустистой бровью, уставившись на мои обтянутые тугой юбкой бёдра.

— Ты что, знаешь Сухаря? — топая по гулкому коридору, изумлённо обернулся Артём.

— Кого? — прыснула я.

— Сухаря, его так все называют, — захохотал племянник, и я тоже не смогла сдержать улыбку.

Эмма когда-то слыла Курагой, Денис — Сухарь. Да они точно просто созданы друг для друга.

Выйдя на улицу, неторопливо зашагали к автобусной остановке. Яркое солнце било в глаза, с раскидистых деревьев доносились птичьи трели. Лето…

— А куда мы идём? — пиная носком ботинка мелкие камушки, спросил Артём.

— Мы сейчас поедем в гости. К твоей бабушке.

Часть 97.

* * *

— А кто это к нам приехал? — расплылась мама, обнажая в улыбке щербатый рот. Нескольких зубов не хватало — потеряла ещё во времена регулярных запоев. Я не видела её ровно год. Она немного поправилась и сменила причёску — вместо выжженной осветлителем пакли неопределенной длины теперь на голове красовалось тёмное каре с немного отросшими седыми корнями. — Проходите, чего мы на пороге-то…