Забыть нельзя вспомнить (СИ) - Лель Агата - Страница 50

Яна стояла в центре кабинета с книгой в руках. Застыла, нахмурив брови. Но этот взгляд… Она могла говорить что угодно, строить какие угодно гримасы, но её глаза красноречиво кричали, что она рада его видеть.

— У нас урок, подождите за дверью, — строго выпроводила она и демонстративно отвернулась.

Ян закрыл дверь и аккуратно приземлился на зелёный пластиковый стульчик, который едва не сложился под его внушительным весом.

Он забыл, когда в последний раз бегал за женщиной, когда откладывал важные дела, забивал на встречи и мчался к обиженной пассии. Это было так на него не похоже, но в то же время именно сейчас он как никогда чувствовал себя нужным, живым — настоящим мужчиной, который добивается своего, несмотря на женские выкидоны.

Коридор начал постепенно заполняться родителями. Не отрываясь от экранов смартфонов, мамашки выводили из класса одного ребенка за другим, и лишь когда стих топот ног последнего малыша, Ян поднялся и заглянул в кабинет.

Яна сидела за столом, с преувеличенным интересом перебирая тетради. Бросив на него беглый взгляд, уткнулась обратно, намеренно игнорируя появление мужчины.

Он облокотился о дверной косяк и, сложив руки на груди, улыбнулся. Молча любовался, как усиленно она делала вид, что её совершенно не волнует его присутствие. Бесцельно перекладывала книги с места на место, листала ежедневник, сведя брови к переносице, что-то шептала под нос, изображая крайнюю занятость.

В конце концов не выдержала и, громко ударив стопкой тетрадей о стол, впилась в него вопросительным взглядом:

— Чего тебе?

— Пришёл поговорить.

— О чём? Мне казалось, что мы всё выяснили. Вернее, я всё выяснила для себя — остальное мне неинтересно.

Ян неспешно прикрыл за собой дверь и подошёл к открытому настежь окну. Облокотившись о подоконник, скрестил длинные ноги, опустив ладони в карманы брюк.

— Почему ты не брала трубку?

— Потому что мне нечего тебе сказать, а твою ложь я слушать не намерена. Уйди, ты загораживаешь свет.

— Ты не дала мне даже малейшей возможности всё объяснить — подорвалась, убежала…

— А что тут объяснять? — вскипела Яна и поднялась. — Ты обманул меня! Скрыл, что женат! По-твоему, это нормально, начинать отношения со лжи?

— Я женат только на бумаге, мы почти пятнадцать лет не вместе! Полина давно обосновалась во Франции, у неё своя жизнь — у меня своя, и наши жизни никак не пересекаются.

— Серьёзно? А что это было тогда? Она заявилась к тебе домой, как к себе!

— Сразу видно, что ты плохо знаешь мою бывшую — выводить людей на эмоции она умеет в совершенстве. В этом вся Минаева.

— Набиева, — ядовито поправила Яна и резким движением вытащила из-под его пятой точки красочный альбом.

— Не придирайся! Вообще-то ты тоже замужем, на минуточку.

— Да, я замужем, но я этого и не скрывала, в отличие от тебя!

— Боже, да какая разница, есть у меня в паспорте штамп или нет? Мы с ней не вместе и вместе никогда не будем. Более того, мой адвокат уже готовит бумаги для начала бракоразводного процесса.

Она бросила на него недоверчивый взгляд.

— А почему вы не развелись раньше? Зачем жить столько лет порознь со штампом? Зачем ты вообще на ней женился? Помнится, кто-то называл её пустышкой.

— Это долгая и совсем неинтересная история…

— У меня полно времени — занятия уже закончились, — она демонстративно села обратно за стол, и сложила пальцы в замок. — Я слушаю.

Ян обречённо выдохнул, понимая, что как ни крути — разговора не избежать.

Часть 112.

— Когда я переехал в Москву, тогда, в девяносто седьмом, то даже подумать не мог, что когда-нибудь ещё встречу Минаеву. И, положа руку на сердце — меня это нисколько не расстраивало. Я вообще о ней забыл: закончил школу, поступил в университет, переехал от дядьки в съёмную квартиру, и, представь себе, каково же было моё удивление, когда я встретил её в коридоре универа. Оказалось, что она тоже поступила в этот же ВУЗ, — он прошёл вглубь кабинета к стеллажам и провёл пальцами по корешкам книг. Достал одну, раскрыл, разглядывая картинки. — Первое время мы пересекались крайне редко — у меня была своя компания, у неё — своя, но потом мы как-то случайно встретились на одной вечеринке, выпили, разумеется… Ну ты же помнишь эти студенческие тусовки? Знаешь, в каком количестве там пьют.

— Представь себе — не знаю. Я не шлялась по вечеринкам, а училась, в отличие от некоторых, — едко вставила она.

Ян усмехнулся себе под нос, но никак не прокомментировал её замечание. Поставил книгу обратно, взял альбом с детскими фотографиями.

— В общем, после этой вечеринки мы каким-то образом проснулись в одной постели. Вот только не надо так на меня смотреть! — едва заметно улыбнулся и продолжил листать фотографии. — Не скажу, что после этого между нами что-то завертелось, но несколько ни к чему не обязывающих встреч всё же были. Только секс, ничего больше. Я думал, что продлится все у нас ну максимум пару месяцев, но в одно прекрасное утро Минаева встретила меня в коридоре универа и сунула под нос тест на беременность.

С лица Яны сошло язвительное выражение; она сразу же стала серьезной, даже немного растерянной.

— Она… обманула тебя? Подстроила мнимую беременность?

— Я тоже так сначала решил. Но нет, она действительно оказалась беременна.

— Господи, чем ты тогда думал? Явно не головой, — возмутилась Яна, даже руками всплеснула от негодования.

— Хочешь прочитать мне лекцию о способах предохранения? — окинул её ироничным взглядом, возвращая альбом на место. — Помнится мне, появление Риты кто-то тоже не особо планировал.

— Ладно, прости. Продолжай, — смутилась, осознав, что в своё время забеременела точно так же — незапланированно.

— Не скажу, что сильно обрадовался этой новости — дети тогда точно не входили в мои планы на ближайшее будущее, тем более дети от неё, но я, как честный человек, предложил ей пожениться. Да у меня и не было другого выбора — родители с двух сторон взяли меня за жабры, призывая к ответственности. Кто и был рад слиянию двух семей — так это они. Сразу же начали подготовку к пышной свадьбе — лимузины, рестораны… Никому не нужная мишура, пыль в глаза. — Он снова подошёл к окну, разглядывая стоянку, запруженную иномарками. — Видела бы ты, как она накидалась в день свадьбы. Мамаша… — горько усмехнулся. — Расписывать семейную жизнь я не буду, ибо её толком и не было — через неделю после свадьбы она тайком от всех сделала аборт. Решила, что меня она уже окольцевала, и обуза в виде орущего младенца ей была уже не нужна, — он ненадолго замолчал.

Прошло много лет, но воспоминания были ещё живы. Она убила его ребёнка! Да, незапланированного, но это же человек. Его плоть и кровь! Он только начал свыкаться с мыслью, что станет отцом, и тут эта новость об аборте, как снег на голову… Подобное предательство он перенести не смог.

Собравшись с мыслями, продолжил:

— Конечно она выставила всё так, будто бы произошёл выкидыш: заламывала руки от горя, рыдала, и я даже ей поверил, проникся, идиот. А потом случайно увидел среди её вещей выписку из клиники. Ну вот, собственно, всё. Финита ля комедия, — грустно улыбнулся. — Нет, разумеется, она повыносила мне мозг какое-то время, грозилась отнять фирму, разорить в пух и прах, угрожала, умоляла, а потом резко собралась и укатила во Францию. Я хотел развестись сразу же, но она попросту сбежала, рассчитывая на то, что я буду разыскивать её, падать в ноги и умолять о свободе. Разумеется, делать это я не стал. Да и тогда моё положение в строительном бизнесе было слишком шатким: если бы подключилась мать Минаевой — моя дорогая тёща — то я точно остался бы ни с чем. И вряд ли уже когда-нибудь повторно выплыл. Я просто пустил всё на самотёк, полностью сосредоточившись на карьере.

— А сейчас? При разводе она так же может потребовать половину!

— Конечно. Как и я могу потребовать половину у неё. И поверь мне — ей есть чем поделиться. Думаю, она не настолько глупа и понимает, что нам выгоднее остаться каждому при своём. Ну а если она всё-таки захочет повставлять палки в колёса — на этот счёт я тоже подстраховался. Не зря же я плачу своему адвокату, — он подошёл ближе, убирая с её лица выпавшую прядь. — Я правда не хотел, чтобы так вышло, прости. Боялся расстроить тебя, думал сделать как лучше, а получилось…