Забыть нельзя вспомнить (СИ) - Лель Агата - Страница 70

— Поехали домой, — выдохнул он, и я всё-таки не выдержала — тихо всхлипнув, уткнулась лицом в ладони и зарыдала.

Часть 147. Полина

Полина

— Ну чего тебе, Титов? — Полина открыла дверь и, едва перебирая ногами, рухнула плашмя на диван. В гостиной во всю работал кондиционер, на полу валялись разбросанные шкурки лимона.

— Да я вот тут тебе фрукты принёс, витамины… — шурша пакетами, Тимур прошёл в гостиную и принялся выкладывать на стол апельсины, манго, связку бананов.

— Пошёл ты знаешь куда со своими витаминами? Я ненавижу тебя, ясно? Из-за тебя я скоро превращусь в жирную уродину! Из-за тебя меня постоянно тошнит, я покрылась подростковыми прыщами и непрерывно хочу есть! А ещё теперь мне нельзя пить и курить, и за это я ненавижу тебя вдвойне! — плаксиво прогундосила она и швырнула в него надкусанным яблоком.

Тимур увернулся и осторожно присел на край дивана. Едва касаясь, боясь разозлить ещё больше, погладил её по гладкой загорелой лодыжке.

— Ну ты же хотела ребёнка, даже собиралась делать ЭКО…

— Да, хотела! Но я не знала, что будет настолько паршиво! Моя прошлая беременность была совсем… — осеклась.

— Ты была беременна? — зацепился Тимур.

— Была, очень давно, в молодости, — рявкнула она, не желая развивать неприятную тему.

Тимуру стало интересно, что же стало с ребенком, но он промолчал, дабы не распалять её сейчас ещё больше.

— А от меня жена ушла, — выдал он, и Полина наконец-то улыбнулась. Даже соизволила подняться и сесть рядом.

— И куда ушла? К моему бывшенькому?

— Понятия не имею и мне всё равно. Пусть проваливает куда хочет!

— Да ладно? А как же «страшная месть»? Как же ваша «неземная любовь»? — усмехнулась, изучая его лицо.

А он ничего. Не красавец, но черты лица благородные. Интересно, на кого будет похожа их дочь?

— Я дам ей развод, но отсужу всё до копейки, голая уйдёт, — поделился он и раболепно взглянул на Полину, ожидая слов поддержки.

— Фу, какой ты мелочный, Титов. Оставь монашке хотя бы трусы!

Парочка расхохоталась, поражаясь идеальности своего тандема.

Да, Титов явно не герой её романа — слишком мягкотелый, раздражающе педантичный, но зато бегает за ней как собачка, выполняет любые прихоти. И в постели он ничего. Если так подумать, не самый плохой отец для её дочери, а то, что это будет дочь, она даже не сомневалась. Будет копия умницы-мамочки, такая же красавица и модница. Полина ей уже и имя придумала — Марианна.

— И что мы будем теперь с тобой делать? — спросил он уже серьезно, рассматривая её сквозь прямоугольные окуляры очков. — Я имею в виду… ну… ребёнка, и вообще…

— В смысле — что делать? Ты это о чём? — переспросила она, позволив себе притвориться глупенькой. Конечно, она всё сразу поняла.

— Я имею в виду, ну… может, попробуем с тобой… э… ну… вместе…

— Боже, и от этого человека я ношу под сердцем дочь! — воздев к небу руки, Минаева закатила глаза.

— Сына! — поправил Тимур.

— Не знаю, кто будет у тебя, но у меня будет Марианна! — нахмурив брови, отрезала Полина.

— Может, лучше тогда Изольда — в честь моей бабушки? — уступил Титов, заискивающе заглядывая в глаза Полине.

Она смотрела на него и не могла понять, что же именно чувствует к этому человеку. Они были знакомы совсем недолго, но она вроде бы даже привыкла к нему, скучала в моменты разлуки, порой ей не хватало его дурацких «пунктиков», ведь ей так нравилось его ими доводить, назло делая всё наперекор.

Набиев да, безусловно до сих пор занимал место в её сердце — он никогда его не покидал, да и вряд ли уже покинет, но сколько уже можно цепляться за прошлое? Через несколько дней у них состоится развод, она ждёт ребёнка от другого… Может, это и есть тот самый шанс начать жизнь с чистого листа? Чем чёрт не шутит…

— Дай мне сначала спокойно выносить и родить, а потом уже имя придумаем, — отмахнулась она, прекрасно зная, что однозначно будет Марианна. — Ладно, выкладывай дальше из своих сумок, что ты там ещё вкусного притащил.

Часть 148. Марго

Марго

Маргоша сладко потянулась и с неохотой разлепила веки. Яркий солнечный свет бил в глаза, а нос щекотал аромат свежеиспечённых блинчиков. На мгновение ей показалось, что она у себя дома, а на кухне как всегда колдует мама, но незнакомые обои в тонкую голубую полоску и заваленная техникой комната заставили её всё вспомнить.

Она вчера напилась и переспала с Пушкиным. Переспала не единожды и с большим удовольствием. С Пушкиным, которого отец на дух не переносит. А ещё она не пришла ночевать домой и никого об этом не предупредила. Она курила, пила крепкий алкоголь и занималась диким сексом с чернокожим парнем.

Всё, она больше не маленькая папина дочка — она взрослая девушка, способная принимать решения сама!

Осознание этого сделало её по-настоящему счастливой, а воспоминания о проведенной ночи заставляли сердце буквально ухать от восторга.

Она с удовольствием ощущала на себе его свободную футболку, надетую на голое тело, с интересом рассматривала фотографии маленького темненького мальчика в разноцветных рамках на стене, изучала его кубки и медали, полученные за достижения в футболе и, умирая от голода, втягивала в себя аппетитные ароматы, доносившиеся из кухни.

В прихожей послышалось шуршание: пятясь спиной вперёд, Пушкин толкнул дверь и вошёл в комнату. В руках он держал поднос с завтраком: блинчики, яичница, апельсиновый сок. Всё выглядело настолько аппетитно, что Марго была готова проглотить еду не жуя, и плевать на вечную диету. Плевать на всё! С этого дня она новая Марго, свободная от навязанных правил и стереотипов.

— О, ты уже проснулась! А я вот тут решил тебя побаловать. Класс? — поставил поднос ей на колени и плюхнулся рядом на кровать.

— Ага, крутяк! — Рита жадно впилась зубами в блин. — Будешь? — он потянулся и откусил сразу половину. Куски творога посыпались на постель, и они рассмеялись, выковыривая комочки из одеяла.

Пушкин классный, настолько, что затмил собой всех на свете! Даже Яна Романовича. Да, вот так бывает — одна ночь решила всё. Рита по уши влюбилась!

Она понять не могла, чем и куда смотрела раньше, он же идеальный, и ей нравилась в нём абсолютно каждая мелочь! Всё, кроме разве что…

— Пушкин, а можно я и дальше буду называть тебя Пушкин? Просто Мандазир звучит как-то… — она смешно сморщила носик.

— А, называй как хочешь, я привык, — беспечно махнул рукой и ослепительно улыбнулся. — Пушкин — значит Пушкин, всё как ты захочешь, Рита.

— Я — Марго! — она пихнула его локтем, и они снова весело рассмеялись. — Слушай, а это ещё что? — она двумя пальцами подняла с тарелки заветренный кусок сыра. — Это что, вчерашний — с пола?

— Ну извини, другого не было, — пожал он плечами и снова получил внушительный удар. — Ай, блин, да я пошутил! Пошутил я!

Улепётывая из комнаты, он не забывал поддевать её подколами, за что получал игривые пинки и летящие вслед куски сыра…

Часть 149. Яна

Яна

Расстерянно моргнув, подняла взгляд на стеклянную матовую стену, затем снова опустила глаза на тест, едва удерживаемый трясущимися руками.

Две яркие полоски. Ошибки быть не может. Я беременна.

Это оказалось настолько неожиданно, что я вот уже десять минут не могла прийти в себя — сидела на крышке унитаза, крепко сжимая тонкую бумажную полоску с реагентом, как подтверждение тому, что это не сон.

Моя тошнота, головокружение, слабость, озноб — всё, что я считала последствием пережитого стресса, оказалось признаками беременности.

Я настолько погрязла в своих переживаниях, что совсем перестала следить за циклом, а наступившую задержку сочла ничем иным, как гормональным сбоем. В моём возрасте подобные эмоциональные встряски совсем не шутки.

Только лишь какое-то неведомое шестое чувство заставило меня подняться сегодня пораньше и спуститься вниз в аптеку. Я ни на что не надеялась, более того — отрицала даже малейшую возможность подобного, а увидев две полоски решила, что это обман зрения.