Радужные крылья над миром (СИ) - Штаний Любовь В. - Страница 48

Нет, перспектива биться с гномами, подставляя под удар свою неприспособленную к дракам тушку, не вдохновляла. Я ж не экстремалка какая, мне и без драк адреналина выше крыши. Но ждать у моря погоды и переживать ещё хуже.

Пока ребята спускались вниз, мне удавалось себя отвлекать. От нервов заметно знобило, и я наколдовала себе тёплое одеяло. Потом, завернувшись в него, огляделась и выбрала подходящий наблюдательный пункт. Совсем не смотреть всё равно ведь не получится.

Усаживаясь на внушительном валуне, торчащем из земли возле самой кромки купола, я ещё как-то успокаивала себя мыслями про лёд на подошвах у противника, отнюдь не рядовые способности друзей и любимого, как воинов, наличие на нашей стороне сразу двух Шаксус Джеров, каждый из которых сам по себе стоит маленькой армии… Проще говоря, я делала всё, лишь бы не сорваться на визг. Причём «визг на бегу». Угу, вниз по склону.

Потом… Ребята добрались до гномов, которые уже давно заметили приближение искателей и сгруппировались, несмотря на сложности с удержанием равновесия. Оно, равновесие, всячески сопротивлялось «удержанию», и некоторые гномы шатались или падали, едва сделав шаг, но кряжистая конституция низкоросликов на этот раз сыграла им на руку. Падать было не высоко, а подниматься не сложно. Жаль, «обледенить» доспехи полностью не получилось. Я ведь пробовала, надеясь таким образом хотя бы на время сковать гномов, но увы — метралон покрываться ледяной корочкой не желал, чтоб его…

Прикусив губу, я зажмурилась. Господи, помоги нам! Ну, пожалуйста! Ты ведь можешь. Ты знаешь, что мы не хотим никому зла! Просто так вышло, что гномы по недомыслию или из жадности стремятся уничтожить последний шанс Шайдара. Кому, как не тебе знать, где истина? Господи…

Как бы там ни было, едва раздался лязг металла, глаза распахнулись сами собой, а дальше… Я вцепилась в камень, на котором сидела, так, что костяшки пальцев побелели, а подушечки начало саднить.

Шаксус Джеры ударили гномов с тыла, заняв позицию между ними и мостом в Рокшу. Телохранители больше лупили лапами, провоцируя эффект домино и сумятицу в стане врага. Видно, зубы и когти мало что могли против заключённых в антимагические доспехи бородачей. Зато это не позволяло гномам сосредоточиться на остальных искателях.

Ребята… Я не знаю, как это описать. Скажу только, что чувствовала себя извращенкой — слишком много несовместимых эмоций поднималось изнутри. С одной стороны, невозможно не любоваться движениями истинных воинов, каждое из которых — как песня. Глаза жадно ловили каждый шаг, поворот корпуса, движение руки… Выверенные, хищные движения, словно воплощение самой силы, но в то же время плавные, тягучие и как будто ленивые… В этой обманчивой ленивости и плавности не было ни на йоту женственности или слабости — лишь непоколебимая уверенность и мощь настоящих мужчин.

И я восхищалась, растворялась в этом совершенстве! Но одновременно меня душили страх и отвращение. Каждый раз, когда меч кого-то из ребят обагрялся кровью, меня передергивало, хотя я не могла не радоваться тому, что это их оружие окрашивается красным.

А ещё теснили грудь обида и сожаление. Как же обидно, что банальная глупость привела к такой жестокости! Разве желание быть сильнее остальных, причём ничем не обоснованное, стоит жизней? Несправедливо! Слепота одного народа грозит гибелью всему миру…

Меня мутило от вида крови, и я пыталась не смотреть, но всё равно не отрывала взгляда от битвы. Пробовала абстрагироваться от сочувствия гномам, и не могла не жалеть этих придурков. Мне было очень страшно за любимого и друзей, но… я не могла не любоваться ими… Говорю же — извращенка какая-то. Сплошные противоречия.

Спустя час бой всё ещё продолжался. Правда, от пары сотен латников на ногах осталась едва ли половина, но осталась же. А ребята не железные, наверняка уже устали. От избытка и разнообразия эмоций я постепенно впадала в ступор, в голове осталась лишь одна мысль — главное, чтоб все остались живы!

Цепляясь за камень, на котором сидела, я раз за разом монотонно повторяла эту фразу, пока от неё не осталось лишь короткое «живи», обращенное ко всем сразу и каждому по отдельности. Живи…

Искусанные губы болели. Пальцы покалывало от напряжении и магии, которая не находила выхода. В глаза будто песка насыпали.

Не знаю, сколько ещё времени так продолжалось, но долго, а потом стало совсем плохо. Стало казаться, будто сама земля дрожит и раскачивается. Вот что значит — перенервничала!

Оглядевшись по сторонам, убедилась в неадекватности собственного восприятия. Чувствую, как раскачивается земля и камень под попой, а деревья стоят, как стояли, и трава колышется исключительно под порывами ветра. Если так дальше пойдёт, я чокнусь. Нужно успокоиться, а то сорвусь на крик или ещё чего натворю, а ребят отвлекать нельзя ни в коем случае.

Я заставила себя закрыть глаза и стала вспоминать «Отче наш». Просто других молитв отродясь не знала, а помощи, кроме как у Бога, просить уже не у кого. К сожалению, молитва не помогла. Меня только сильнее начало мотать из стороны в сторону. Ощущение, будто земля из-под ног уходит! Правда, я не на земле, а на камешке сижу, но…

Когда в очередной раз тряхнуло, я чуть было не свалилась со своего валуна и тихонько взвизгнула, цепляясь занемевшими пальцами за камень. Блин, меня так не мотало, даже когда в Душе Света коньяк с Варуком пили! Это уже не вертолёты, а какие-то американские горки!

В ушах загудело так, словно я оказалась возле колонок в ночном клубе. Тело мотнуло в сторону и назад, но спина уперлась в нечто твёрдое и холодное. Когда же инстинктивно распахнула глаза, едва не подавилась криком. До земли было метров пять, если не больше!

В ушах снова загудело, но теперь я расслышала в басовитом ворчании некий ритм, и меня осторожно обхватили огромные каменные ладони… тролля! В том, что руки принадлежали именно троллю, я догадалась лишь очутившись в подвешенном состоянии напротив круглого серого лица.

Рубленые черты. Прикрытые тёмно-серыми морщинистыми веками, лишённые ресниц глаза. Плоский нос. Огромный, от уха до уха, рот. Сами уши округлые, оттопыренные и расположенные не как у людей, а куда ближе к макушке. Мощные покатые плечи, покрытая сырой землёй и лишайниками грудь.

Большего я не увидела, но не в моём положении привередничать. Когда ты почти полностью помещаешься в кулак собеседника, лучше улыбаться и не выпендриваться, если нет желания стать мясным пюре без соли и перца. Я попыталась хоть как-то улыбнуться, глядя как медленно, очень-очень медленно, поднялись тяжёлые веки великана. Улыбка сползла с лица, проследовав за отвисшей челюстью. Я застыла, завороженная ярким сверканием насыщенно-синих сапфиров.

Во взгляде каменного монстра не было ни злости, ни жестокости. Напротив, синие глаза светились чем-то тёплым, живым и добрым. Несколько раз приоткрылся безгубый рот, забавно изгибаясь, и снова в ушах загудело.

Стоп, так это он со мной говорить пытается? Но почему ничего не понятно? Я же стараниями хранителя Эл Таша все языки Шайдара, как родной, слышу. Хотя… кажется, я что-то про такое читала… Но что именно? Так… тролль или великан, большой, сильный… И? Ох, точно же! Медленный! А почему? Нет, ясно — камень шустриком быть и не должен, но ведь…

Вот у Пратчета тролль Детрит5 медленно думал и говорил из-за жары, а на морозе ускорялся. Но это не наш случай. Судя по тому, откуда меня сняли большие руки, тот валун, на котором я расселась больше часа назад, был головой этого синеглазого чуда. Но я не меняла температуры камня, разве что попой нагрела. То есть, температурный режим не причём…

С перепугу и от изумления мысли метались в голове заполошными курами. Гаму много — толку чуть. Я минут пять доходила до элементарной вещи, о которой должна была подумать в первую очередь — магия! Я сидела на валуне, вцепившись в него изо всех сил и до тошноты твердила «живи». И ведь чувствовала, как магия колет пальцы, но…

Впрочем, чего гадать, если можно банально проверить эмпирическим путём? Потянувшись к Нашкару, я направила силу в огромные ладони, бережно, с неожиданной для такой громадины нежностью, обнимающие всю меня целиком и сразу.