Помощница для профессора (СИ) - Майер Жасмин - Страница 10

— Роман Андреевич, ну можно уже? — томно пропела уточка, заглядывая в кабинет.

Я взглянула на Исаева. В его глазах было что-то темно-зловещее, но потом он моргнул, перевел взгляд с меня на претендентку, и теперь я точно видела в его синих глаз усталость. Одну безграничную усталость.

Даже стало немого его жалко. Рука, Марина-слабачка, а теперь еще эти бесцеремонные куры. Конечно, он утомился орать на них.

Я решила спасти профессора, обернулась к куре-силиконо-гриль и гаркнула своим лучшим командным голосом:

— Вас разве вызывали? Не видите, Роман Андреевич занят! Закройте дверь!

— Ой, — пискнула незадачливая мисс «Наглость-2019» и скрылась за дверью.

Мне тут же стало неудобно за свою инициативу, но заинтересованно восхищенный взгляд Романа Андреевича почему-то уничтожил зачатки стыда и заставил меня покраснеть от его красноречиво оценивающего рассматривания.

— Неплохо, — похвалил он. — Весьма убедительно.

Он опустился в кресло, махнул здоровой рукой:

— Давайте ведомости. Не знаю, что я тут наподписываю левой рукой, но раз срочно…

Я тут же подсунула ему листы из папки, и Роман Андреевич начал медленно и старательно выводить автографы внизу страницы. Он вроде бы не смотрел на сами ведомости, и я малодушно решила, что он сейчас подпишет и мою за компанию.

Не тут то было.

Он поставил пером «Паркера» точку, моментально отнял руку и обжег меня яростным взглядом.

— Это очень некрасивый фокус, Тихомирова, — процедил он сквозь зубы. — Я юрист, если вы забыли. Думаете, я хоть раз в своей жизни подписал что-то, не глядя?

— Да? Вы, наверное, даже пользовательское соглашение на «Фэйсбуке» регулярно перечитываете?

Роман Андреевич не улыбнулся.

— У меня нет «Фэйсбука», — сурово ответил он.

Да человек ли он вообще? Как это нет «фэйсбука»?

— Предвосхищая ваши вопросы, Настя, и в других соцсетях меня тоже нет, — отрезал он.

— Роман Андреевич, ну подпишите, — тихо сказала я. — Ну почему у меня нет допуска?

— Допуска нет, потому что вы не посещали занятия и не отработали их. Все, тема закрыта!

Я тут же зажмурилась и сжала губы изо всех сил, чтобы не разреветься. Умолять его? Настаивать? Один взгляд на Исаева, и я поняла, что это бесполезно.

Боже, но я ведь ничего не пропускала.

Или пропускала?..

Воспоминание, которое я так усердно блокировала, обожгло разум. Но мне тут же пришлось снова все забыть, потому что Исаев заговорил сам.

— Хотя, — протянул он, привлекая мое внимание. — У меня к вам предложение.

— Правда? — сглотнула я и едко поинтересовалась: — Есть что-то еще, с чем вы не справляетесь одной рукой?

Глаза Исаева потемнели.

— У вас прямо-таки суперспособность выводить меня из себя. А еще приносить неприятности. И вы прямо-таки ходячая катастрофа… — он перевел дух, успокаиваясь. — Настя, все эти девушки за дверью, конечно, обладают прекрасными внешними данными…

Я шумно втянула в себя воздух. Ну спасибо!

— Подождите возмущаться, — остановил меня Исаев. — Их внешность гроша ломанного не стоит, учитывая то, как они пасуют перед сложностями! Знаете, о чем я спрашивал их на собеседовании сегодня? Как бы они проникли в закрытый фитнесс-клуб, если у них нет пригласительного, членской карты и знакомых в этом самом клубе? Все они так ничего дельного и не предложили, и только одна сказала, что могла бы отсосать охраннику.

— И вы ее не взяли? Большое упущение с вашей стороны.

Роман Андреевич вскинул одну бровь.

— Поверьте, Настя, гораздо сложнее найти тех, кто будет работать головой, а не только ртом. А вы сделали почти невозможное. Проникли в клуб, договорились с врачом и вообще все мастерски организовали. Если бы не вы, у меня был бы сейчас килограмм гипса на руке! Вы самая пробивная девушка, которую я когда-либо встречал. Вы не теряетесь перед сложностями, не пасуете перед закрытыми дверьми. Вы то, что я так давно ищу.

Я смотрела на него, он смотрел на меня.

— Роман Андреевич? — вдруг просунулась вторая уточка в дверной проем. — Нам вообще стоит ждать?

— А ну вон отсюда! Роман Андреевич позовет, когда надо будет!

Дверь мигом захлопнулась. А до меня только дошло, что это я орала. В кабинете Исаева. Как будто имею на это право.

— О чем я и говорил, — произнес довольный жизнью Роман Андреевич.

— Ну а чего она лезет? — проворчала я. — Когда вы меня тут это… Хвалите.

— Я вот вас хвалю, а сам, между прочим, так и сижу в расстегнутой рубашке, — указал Исаев на свой торс со странным выражением лица. — Может, зря я вас нахваливаю?

Нагнувшись перед ним, я потянулась к пуговицам, чтобы застегнуть оставшиеся, и поскорее убрать с глаз долой этот обнаженный соблазн.

— Значит, вы согласны? — хрипло спросил он, когда я застегнула первую прямо у него под горлом.

— А вы настоящий тиран, Роман Андреевич, знаете? — также глухо отозвалась я. — Неудивительно, что у вас никто долго не задерживается. Заманчивое, конечно, предложение, но я хотела этим летом стажироваться по профессии, а не подрабатывать у вас сиделкой. Пуговицы вам застегивать, рукава закатывать… А дальше что? Джинсы расстегнуть-застегнуть? Руками вместо вас поработать?

Никогда не умела вовремя останавливаться.

Исаев вдруг обхватил мои запястья, отрывая обе руки от его рубашки. Даже одной рукой ему легко удалось обхватить оба.

— Очнитесь, Настя. Вы и будете работать у меня по профессии, разве я предлагал что-то иное?

Я медленно скользнула взглядом по линии челюсти, на которой впервые в жизни заметила легкую небритость. Остановилась на его губах, всем телом ощущая, что он также внимательно смотрит на мой рот. Ждет ответа, наверное.

— Руками поработать, вы сказали? — повторил мою реплику Исаев. — Да, придется руками. Текст набирать вам за меня придется, Настя! Письма, прошения, заявления. Я пробовал надиктовывать, такая ерунда выходит. Пробовал одной рукой — эдак я до нового года не управлюсь. Я не могу без помощницы и дня проработать. А уж трахать я найду кого!

Его горячая кожа обжигала, и все мое тело вибрировало и плавилось рядом с ним. Взгляд неминуемо скользил ниже, туда, где джинсы явно топорщились сверх меры. Это что же? Это на меня такая реакция?

Я вздрогнула, когда Роман Андреевич отпустил мои руки, и взял за подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза.

Прозрачная синева в его глазах теперь напоминала цветом штормовое море.

— Настя, мои глаза выше, — сказал он.

Но как только мои руки оказались на свободе, я не продержалась и секунды. Не прерывая зрительного контакта, положила ладонь на бедра Исаева. Самыми кончиками провела по твердому бугру, выпирающему сквозь джинсы, и выдохнула:

— Да?

— А ты сомневалась? — прошептал он.

Притянул мое лицо ближе.

И наши губы соприкоснулись.

Я никогда не целовалась с мужчиной.

Нет, у меня, конечно, были парни, но все они были моими ровесниками. Жадные, часто неумелые, торопливые и озабоченные собственным удовольствием. И я понятия не имела, что поцелуи могут быть такими. Медленными и глубокими, страстными и одновременно нежными.

Губы Исаева ласкали и приговаривали меня одновременно. Напористый, но не грубый. Кажется, он был идеален. Подумать только, как можно быть одновременно невыносимым и идеальным?

Ни капли давления, сплошной соблазн, манящее искушение.

Я раскрыла губы, едва он коснулся их кончиком языка. Не было сил оттолкнуть или сопротивляться. Наоборот, хотелось прижаться к нему, потереться об него грудью. Я с трудом сдержала эти порывы. Искры разума еще не угасли, но их катастрофически не хватало, чтобы отказаться от поцелуев, перестать отвечать на движения языка у меня во рту, возмутиться, убежать.

Исаев потянул меня на себя. Я охнула ему в губы, не заметив, как ловко оседлала его, оказавшись у него на коленях.