Помощница для профессора (СИ) - Майер Жасмин - Страница 16

— У нас и нет отношений, Роман Андреевич, — безэмоционально проговорила я, продолжая не смотреть на него.

— Не надо цепляться к словам, Тихомирова. Вы все прекрасно понимаете.

Он начал раздражаться и это внезапно показалось мне невероятно возбуждающим. Совсем с ума сошла, наверно.

— Предлагаю не делать из этого пикантного эпизода в моем кабинете эпохальное событие.

А вот тут опять обидно стало. Значит, я для него действительно нечаянная слабость, недоразумение. Хорошо, что он не знает, что я сегодня испытала самый потрясный оргазм в своей жизни.

Я наконец-то нашла силы и смелость поднять голову и дерзко выпалила:

— Конечно, ведь ничего особенного и не произошло. Будем считать, что ничего и не было. Подумаешь, — фыркнула я.

Роман Андреевич нехорошо прищурился, но кивнул.

— Вот и славно. К слову, вы так спешно удрали, Настя, что забыли ведомости. Я сам отвёз их в деканат, там узнал ваш адрес и поехал к вам, чтобы объясниться. Раз об инциденте мы договорились, то теперь что касается вашего «недопуска». Вы хотите его исправить?

— Да.

— Я так и думал, тогда предлагаю его отработать.

— К-как?

— Не так, как вы только что подумали, — Роман Андреевич закатил глаза.

— А что еще я могла подумать? Ведь занятия официально окончены!

— Да, но мне все еще требуется помощница, а вы, насколько я узнал в деканате, подавали заявку на стажировку у Авдеева, на которую из-за «недопуска» теперь не можете рассчитывать. Я предлагаю вам убить двух зайцев одним выстрелом. Вы соглашаетесь на стажировку у меня в «Фемиде» этим летом, я допускаю вас к сессии. Что скажете?

Стажировка в «Фемиде»? Он это серьезно? Если к Авдееву была очередь, а там был уровень много ниже, то о стажировке у Исаева никто даже думать не смел!

Вот только была одна загвоздка.

Я откашлялась.

— Ну… Я как бы уже сдала сессию. Досрочно.

Он вскинул одну бровь.

— Каким же образом без моего зачета?

— Договорилась. Я отличница, меня любят.

— Потрясающе, — хмыкнул Исаев. — А вас все-таки нельзя недооценивать, Настя.

Голова шла кругом.

Я не могла отказаться. Просто не могла. Даже с учетом того, что, возможно, мне придется все время ходить на работу в мокрых трусиках, я не могу отказаться от такого предложения!

— Я согласна.

Исаев кивнул, словно услышал что-то, само собой разумеющееся.

— Я так и думал, но это еще не все. Я предлагаю вам стать моей правой рукой, Настя. В прямом и переносном смысле.

У меня отвисла челюсть.

— Вы шутите?

Исаев поднял правую руку в ортезе пальцами вверх и сказал:

— Какие уж тут шутки, Настя? Вы мне идеально подходите. Студентка юрфака, отличница и умница. Вы даже чашки ставите на коврик без напоминания. А Марина и спустя три месяца умудрялась скрипеть горячим фаянсом по стеклу стола.

Меня передернуло.

— Мне кажется, это самый отстойный звук в жизни. Как вы продержались-то три месяца?

— Она девушка моего партнера, — пожал плечами Исаев.

— Вот пусть бы у него и работала.

— Пусть, — согласился Исаев. — Так что на счет нас с тобой?

Это «нас» звучало так интимно, что я снова начала покрываться пятнами от непотребных мыслей. Я тряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли.

— А что именно будет входить в мои обязанности? Огласите, пожалуйста, весь список.

— Прежде всего, ты должна будешь жить здесь. Со мной.

ЧТО?!

— Вы это серьезно? — откашлялась я, подавившись чаем.

— Да. Мой рабочий день начинается в шесть утра и заканчивается, как ты видишь… Черти когда. Сейчас я веду несколько дел на Дальнем Востоке, поэтому, обычно, в семь утра у меня на руках уже должны быть бумаги, подготовленные для видеоконференции. Примерно, два часа в день я провожу за письмами, три часа — работаю со срочными бумагами. Я постоянно что-то пишу, печатаю, выписываю или подчеркиваю. Я меняю клавиатуры чаще, чем женщин, потому что даже самая надежная техника не выдерживает того объема работы, с которым мне приходится сталкиваться ежедневно.

Надо ли говорить, что из всего монолога мой разум выцепил только слово «женщин»?

Исаев сделал глоток чая и продолжил:

— Я рассматривал вариант нанять сиделку, поскольку сегодня не смог даже завязать шнурки самостоятельно. Но, видишь ли, Настя. Я очень разборчив в людях, а еще я…

— А еще вы человеконенавистник, — подсказала я.

Его губы тронула мимолетная улыбка.

— Можно сказать и так. В общем, с выбором подходящей сиделки я бы до второго Пришествия не управился. А уж гипс мне точно снимут раньше. Вдобавок, еще и Марина уволилась.

— Вы ее уволили, — снова не удержалась я.

— Сути дела это не меняет. Я остался без помощницы, а сегодняшний кастинг в офисе вы уже видели. У меня просто не останется времени, чтобы работать, если я буду проводить поиск сиделки и помощницы одновременно.

— Поэтому вы решили совместить.

— По-моему, это логичный и разумный выход. Я вам доверяю. Я точно знаю уровень ваших знаний, а, должен сказать, я сыт по горло красными дипломами, за которыми стоят совершенно пустые головы. Я знаю, что вы дисциплинированная, собранная. Все это только на то время, пока у меня гипс. К тому же… Пока ты будешь жить здесь, ты будешь в безопасности, — договорил он тише.

Я допила чай и сказала тихо:

— Вы уж определитесь, на «вы» мы или на «ты».

— Прости, — отозвался он. — Понимаю, что мое предложение для тебя сейчас как снег на голову. Но ты все-таки подумай. И можешь даже не отвечать сейчас. Останься на ночь, убедись, что я не полезу тебе под юбку при первом удобном случае.

Да хоть бы и полез?…

— Или у тебя были другие планы на сегодняшний вечер? — продолжал Роман Андреевич. — Я пойму, если ты помчишься переночевать к подружке. Только не возвращайся домой, Настя.

При всем абсурде ситуации больше всего на свете я хотела сейчас остаться здесь, с ним. Бороться с этим желанием у меня не было сил, и я помотала головой, отказываясь от поздних ночных метаний.

— Я останусь, Роман Андреевич. Ваше предложение более чем заманчивое, просто… Я боюсь, что не справлюсь, и что буду вас только бесить все это время.

— Обязательно будешь! — воскликнул он, даже не став со мной спорить. — Но твое остроумие я переживу, главное больше не хватай меня за руку, и тогда я тебя не убью. То есть, не уволю. Спасибо за чай. Пойдем, я покажу тебе спальню.

«Вашу спальню?» — чуть не спросила я, но смолчала. Сумела!

Он встал из-за стола, сполоснул чашку под струей воды, поставил на сушилку, попросил:

— Пожалуйста, вымой свою чашку и протри вместе с моей. Ненавижу мокрую посуду. Если проголодаешься ночью, холодильник весь твой. Все остальное покажу и объясню утром. Идем?

Я кивнула, протирая посуду полотенцем.

— Что такое? — нахмурился Исаев. — Я же вижу.

— Да вот просто думаю, а как у вас с личной жизнью? То есть, не то, чтобы она меня волновала, вы взрослый мужчина, понятно, что она должна у вас быть, — затараторила я, видя, как сгущаются тучи в глазах Исаева, — просто раз уж мы рассматриваем вариант, при котором я буду жить тут с вами… Понимаете, вы как, мужчина в самом расцвете сил… В общем, мне бы не хотелось вам мешать, если вдруг вы…

— Я что?

— У вас в данный момент вообще кто-то есть вообще? Вы… Состоите в отношениях? Встречаетесь с кем-то для здоровья? Просто… Я думаю, мое присутствие в вашей квартире в такой… кхм, щекотливый момент, будет более чем странно, вы так не думаете?

— Я понял тебя, Настя. И не стану приводить сюда женщин, чтобы пощадить твои чувства, — ответил он. — В свой собственный же дом, позволь заметить! Но я учту твои пожелания.

— Спасибо. Но вы так и не ответили на мой вопрос.

Исаев смотрел на меня в упор, не моргая, играя желваками.