По дороге на Оюту (СИ) - Лунёва Мария - Страница 40

Он веселился. Я тут по-тихому умираю, а этому желтоглазому гиганту весело. Зараза. Ещё раз сглотнув, медленно приподняла голову и осуждающе взглянула на марионера. Улыбка с его губ сползла в миг.

— Анита!

Демьян, мгновенно отстегнувшись, соскочил с кресла. На его лице мелькнуло крайнее беспокойство. Отстегнув ремни, он вытащил меня с кресла и унёс в медицинскую капсулу. От резких движений замутило сильнее. Как только моё тело коснулось матраса, я незамедлительно свернулась калачиком, спрятав лицо. Всё, что мне сейчас хотелось, – это ровно дышать и не двигаться. Вообще.

Руку кольнуло, но даже это не заставило меня пошевелить конечностями.

— Анита, солнышко, нужно стереть кровь. Давай, милая, повернись. Я быстро тебя оботру, и ты сможешь отлежаться. Слабенькая ты совсем. На космического волка не потянешь.

— Больно надо, — прокряхтела я, переворачиваясь на спину, — предпочту быть сухопутной крысой.

— Да какая с тебя крыса, — Демьян снова хмыкнул и оценивающе глянул на бедную меня, — так мышонок домашний.

Ответом ему послужил мой праведный гневный взгляд.

Демьян колдовал надо мной, стирая влажной губкой остатки кровяных разводов с подбородка и груди. Осторожно дёрнув, он снял с меня испачканную белую рубашку, ославляя обнажённой. Но замёрзнуть я не успела, на моё тело Демьян тут же накинул одеяло. Все болело и ломило. Тошнота никуда не делась. Перед глазами все плыло. И лучше не становилось.

Схватив свой огромный чёрный рюкзак, марионер вынул мой скромненький зелёный рюкзачок. Не понятно почему, но на моих глазах появились слёзы. Зажмурив глаза и не давая капелькам скатиться по щекам, я подавила желание протянуть руку и коснуться своей вещи. Демьян, не замечая моего состояния, распахнул сумку и вынул тонкую белоснежную шаль.

— Это память о маме, — шепнула севшим голосом.

— Красивая вещь, — шаль тут же была убрана в сторону.

— А это кто? — в руках мужчина держал мою плюшевую собаку.

— Мой самый лучший друг, — отозвалась я улыбнувшись.

Демьян покрутил игрушку в руках и убрал к шали.

— У меня был белый кролик, — признался он, — я спал с ним до десяти лет, а потом старший брат растрепал об этом всем. Я разозлился и спрятал кролика, и вытаскивал его только, когда комната была закрыта на замок. Он до сих пор в отцовском доме на моей койке в детской сидит. Но ищем мы сейчас не игрушки и не шаль.

Вытряхнув все мои вещи, Демьян с мрачным лицом их перебрал, оставив только трусики и пару носков, запихнул всё обратно.

— Куча красивого шмотья, но ничего практичного, — прокомментировал он свои действия.

Сунувшись в свой армейский рюкзак, мужчина извлёк плотную чёрную футболку.

— Давай, милая, надо переодеться. У меня только пара минут и нужно вернуться к управлению. Автопилот барахлит, ещё не отлажен.

Склонившись надо мною, марионер максимально быстро, но при этом осторожно, натянул на меня свою футболку, которая дошла мне чуть ли не до колен, трусики и носочки. Словно не удержавшись, он провел сухими губами по моему обнажённому животу, оставляя горячий возбуждающий след. Его ладонь приласкала бедро и колено. Рвано выдохнув, мужчина отстранился. Быстро поцеловав в губы, он оставил меня лежать растерянной и смущенной. А сам скользнул снова на своё кресло. Его пальцы запорхали над пультом управления.

Удобно устроившись, я замерла, пытаясь насладиться покоем. Дышать стало немного легче, горечь во рту правда никуда не делась. Просить стакан воды у меня как-то язык не повернулся, мой мужчина был полностью поглощён нашим спасением, и мешать ему совсем не хотелось.

Прикрыв глаза, я попробовала отстраниться от происходящего. Но ещё один весьма ощутимый толчок свёл на нет все мои усилия. Лежа намного легче было переносить перегрузки, но вот это гудение и нарастающая вибрация настораживали и немного пугали. Я всматривалась в лицо Демьяна, сидевшего ко мне вполоборота, но ничего тревожащего там не видела. Марионер был спокоен и даже доволен. Облизнув нижнюю губу, он быстро пробежался пальцами по клавишам и с силой потянул рычаг на себя.

Гул спал, в кабине на секунду потух свет и загорелся вновь, став, словно немного ярче.

— Система автопилота активирована, — отрапортовал кто-то неживым голосом.

Над головой Демьяна вспыхнула красным широкая панель. Видимо это и был таинственный автопилот.

Мужчина откинулся на спинку кресла и довольно потёр ладони.

— Ну вот, Аниточка, мы в открытом космическом пространстве. Живые, и без серьёзных потерь.

Я приподняла голову и скептически на него глянула. Это у него без потерь, а у меня голова раскалывается, желудок выворачивается, ноги выкручивает, и нос снова подозрительно щиплет. И всё это на фоне того, что я сильно простывшая, а возможно, если я правильно считала информацию с монитора медицинской капсулы, ещё и с воспалением легких. Демьян правильно понял мой взгляд. Сокрушённо покачав головой, он что-то неслышно пробурчал себе под нос и снова занялся панелью управления.

Устроилась удобнее и я. Напротив медицинской капсулы стояли ящики с неизвестным содержимым, скорее всего, в них была смесь для пищевого автомата. А может ещё что полезное. Прищурившись, я пыталась прочитать надписи на этикетках, наклеенных на боках коробок, но язык оказался мне незнаком. Да и сам способ упаковки тары удивлял. В солнечной системе картон уже, наверное, лет пятьсот никто не использует.

Моё внимание отвлекло слабое шуршание. Моргнув, я скосила взгляд и заверещала. Из одной коробки проворно выползала личинка червя. Тварь, распахнув пасть, нацелилась прямо на меня. Ничего не соображая, я подскочила и тут же покачнулась, перед глазами от резкого движения всё померкло.

Резкая боль в ноге отрезвила, взвыв от боли, я распахнула глаза, чтобы увидеть впившуюся в мою лодыжку крысоподобную мерзкую и смертельно опасную для меня тварь. Она болталась, плотно вцепившись в меня зубами.

Вспышка резанула по глазам, а кожу опалило жаром. Зашипев, я снова глянула вниз, личинка поджаренная пульсаром бластера, распадалась на обугленные куски. Тошнота комом подступила к горлу. На ноге расплывался огромный ожог, но сейчас меня пугала перспектива страшной смерти от ургской чумы. Меня просто разорвет изнутри огромный червь.

Покачнувшись, я медленно стала оседать на пол.

Сильные руки подхватили моё тело и уложили на матрас лицом вниз.

— Слишком рано ты сдаешься, солнышко, – раздался тёплый ласковый шёпот надо мной. — Сейчас будет больно, но ты терпи. Я не дам тебя у меня забрать какому-то метровому червяку. Ты мне нужна, слышишь, земляночка, ты мне очень нужна. Ну, куда я без тебя полечу, мне уже и не надо без тебя ничего от этой жизни.

Осмысливая его слова, я словно пропустила мимо сознания сильную мгновенную режущую боль. Моё тело уже было не способно реагировать на что-то. Горячие руки давили на кожу, резали и тянули нечто из меня. Так противно. Мерзко.

Быстро затянув выше моего колена жгут, Демьян снова сделал надрезы.

— Сейчас, моя Аниточка, сейчас, — шептал он.

— Ничего, — прохрипела я, — не так уж и больно. Вынь это из меня, я потерплю.

— Выну, — выдохнул он, — никуда он не денется.

Испуганный голос совсем не вязался с уверенными движениями мужчины. Новый разрез принес ещё больше боли. Застонав, я повернула голову чуть на бок и впилась в подушку зубами.

— Прости. Я сейчас — успокаивал меня Демьян. — Прости меня.

Зашипев, я ощутила новое тянущее движение. Словно из моих вен веревки тянули.

— Попалась, тварь, — с долей агрессии и злости воскликнул мужчина.

Что-то звякнуло, Демьян выдвинул складной столик и, вынув из скрытого ящика простой металлический лоток, швырнул в него что-то похожее на окровавленный очень толстый волос. Белая тонкая длинная мерзость копошилась на металлической поверхности. Она умирала, и это приносило мне гадкое удовлетворение.

— Всё, Аниточка, всё, моё солнышко, моя любимая девочка. Я вынул его из тебя. Я вынул.