Благословение проклятых дорог (СИ) - Штаний Любовь В. - Страница 16

— Ирвин, пожалуйста! Я…

— Ещё неизвестно, очнётся ли Шаксус Джер, — припечатал мужчина. — Этот тарухан опасен, я не могу оставить его на свободе. Ты просто не помнишь…

Он всё говорил и говорил, а я стояла и молча слушала, как с каждой фразой растёт нагромождение лжи. Слушала и не слышала. Смотрела в красивое лицо блондина, а видела зелёные глаза с вертикальным зрачком и упрямо сжатые губы… Хартада!

Это был он, тот самый мужчина из моего видения! Пусть не помню лица, но, даже не назови Ирвин его расу, всё равно. Могла бы ещё узнать по голосу, но говорить пленнику не дали. От мысли, каким образом ему помешали, руки сжались в кулаки сами собой. Как помочь, если самой попыткой защитить сделаю лишь хуже! Как?!

Прикосновение блондина жгло сквозь платье огнём, но я послушно шла рядом с мужчиной, который бережно обнимал за плечи и лгал. Бесконечно лгал, обвиняя Хартада во всех грехах.

— Не волнуйся, Таша, — почти у дверей моей комнаты улыбнулся он. — Теперь у тебя есть я. Пока мы рядом, я позабочусь, чтобы тарухан не смог больше навредить тебе. Ты ведь веришь мне, любимая? Этот предатель поплатится за все горести, которые тебе принёс.

Он потянулся ко мне, чтобы поцеловать, и я отшатнулась — не выдержала. Стыдно и глупо, но, как ни старалась держать себя в руках, банально сорвалась.

— Я тебе не любимая, и не смей меня так называть! Я Хранительница Несущего Надежду! А тарухан не предатель! Слышишь, скотина ты смазливая?! И если хоть один волосок упадёт с его головы, я не знаю, что сделаю!

— Вот, значит, как, — побелев от злости, Ирвин толкнул меня к стене, прижал всем телом к деревянным панелям и зашипел: — А любишь ли ты меня, милая?!

— Размечтался! После всего ненавижу тебя, гоблин ты стриженный! Мститель недопечённый! — почти завизжала, окончательно теряя контроль над собой. — Какое твоё собачье дело, предал нас Хартад, или нет? Даже если и так, это не тебе его судить! И не суй свой длинный нос в чужую лоханку!

— Значит, лишь раз увидев тарухана, ты меня отталкиваешь?! Из-за него?! — прохрипел инкуб, вдавливая меня в стену. — И это моё дело. Ты — моё дело.

— Из-за тебя, глухня озабоченная! — выкрикнула, изо всех сил вырываясь и уворачиваясь от его губ. — Это не Хартад, а ты всё время лгал! Это ты чуть не убил меня своей отравой! Ты едва не изнасиловал! Ты! Ты!! Ты!!!

Я колотила его по спине, плечам — везде, куда только могла дотянуться, но Ирвин словно обезумел и, ухватив за запястья, дёрнул мои руки вверх. Чего-чего, а силы ему не занимать. Что против него мои жалкие потуги? Я оказалась зажатой между двумя стенами: каменной и живой.

— Я же люблю тебя, — на миг прикрыв глаза, он прислонился виском к моему лбу. — Как ты не понимаешь?! У меня не было выбора!

— Был! — заорала я, дёргая недостающими до пола ногами. — Выбор есть всегда! Почему честно не рассказал всё с самого начала? Куда бы я делась?!

Откуда-то послышались глухие удары и треск.

— Куда? — инкуб вскинулся и, ухватив за подбородок, чтоб не мотала головой, прошипел инкуб прямо мне лицо: — Да куда угодно! Я же видел, как ты на своего обожаемого тарухана в Маргале смотрела, и что там происходило — тоже видел.

— Тогда зачем? — я всхлипнула. — Не говори, что влюбился с первого взгляда! Это — бред сивой кобылы! Ни за что не поверю!

Он промолчал, глядя с трагическим видом. Даже сердце на полсекунды сжалось.

— Так зачем, Ирвин? Только без чушни про внезапно нахлынувшую любовь.

— Шутишь? — скривился он. — Да никто в здравом уме не откажется от такого источника силы, как ты. Я бы в любом случае не отошёл в сторону. Твоя преданность даровала бы бессмертие, власть, мощь… да всё, что угодно!

— Ах ты, стрекозел парши…

— Нет уж, милая! Хотела правды? Слушай! — оглушительно рявкнул, зажимая мне рот ладонью. — Я бы в любом случае постарался перехватить вас и воздействовать на тебя! Но…

Инкуб втянул воздух сквозь стиснутые зубы и почти отпустил меня, позволяя встать на пол. Правда, рот зажимал всё также, но бешенство в его глазах сменилось злой решительностью, а взгляд стал как-то мягче.

— Магия — ещё не всё, Таша, — горько проговорил мужчина. — Знаю, она на тебя не действует. На меня тоже. Но есть иные способы воздействия. Когда ты и твои спутники объявились на моих землях, я уже знал, как «пригласить» вас к себе. Усыпить, заманить сюда и сделать всё, чтобы ты поделилась силой. Не со мной, с замком. Мне хватает обожания окружающих. Знаешь ведь, чем питаются инкубы?

Я отрицательно мотнула головой, а Ирвин рассмеялся.

— Нет? Ты неподражаема! Эмоции, которые испытывают по отношению к нам — и есть наша пища. Восторг, обожание, возбуждение, страсть, любовь… Ты одна, — он ласково погладил по щеке, — ты одна не поддалась магии инкубов, но мне это понравилось. Твои чувства — истинные, чистые… Это уже не пища — наслаждение. Как тебя отпустить? А сейчас тем более.

— Почему? — промычала сквозь его пальцы невнятно.

— Я люблю тебя, — пожав плечами, сказал он тихо и убрал руку с губ. — Сначала просто воспользовался ситуацией. Твой… тарухан исчез. Вернее, не так — ты сама сбежала от него, бросила. Я обязан был воспользоваться этим шансом.

— Где мои друзья? — спросила тихо. — Что ты с ними сделал?

— Ничего особенного. Усыпил с помощью трав и переправил в замок. Тебя стали окуривать особым составом, который вызывает потерю памяти, их — всё теми же сонными травами. Постепенно ты бы ко мне привыкла, полюбила, и я всё рассказал бы.

— Всё? — скептически фыркнула, прикидывая, успею ли добежать до комнаты и забаррикадироваться. Выходило однозначное «нет».

— Ну, не всё, конечно, но многое. Таша, я же чувствовал, что понравился тебе! По-настоящему, без магии…

— Ирвин, я так похожа на труп?

— Что? — вздрогнув от изумления, он даже отшатнулся.

— Думаю, не очень, — по-своему истолковала его реакцию. — Я нормальный живой человек. Ну, насчёт «нормальной», может, и ошибаюсь, но в остальном это так. Так вот, ты — интересный мужчина. Обаятельный, умный, не лишённый чувства юмора, да ещё и красивый до неправдоподобности. Конечно, ты мне понравился!

— Значит и полюбить сможешь, — убеждённо сказал упрямец, обнимая ладонями лицо и прижимаясь лбом к моему лбу. — Таша, ты так нужна мне… Всё, что говорил относительно тебя — чистая правда, от первого до последнего слова. Ты нужна мне, как воздух, как свет, или тьма!

— Полюбить? Могла бы, сложись всё иначе, — шёпотом призналась. — Но ты лишил себя даже призрачного шанса. Не надо было лгать и угрожать моим друзьям. А Хартад…

— Ты и вправду от него сбежала, — напомнил инкуб угрюмо. — Если он сделал что-то действительно ужасное, почему он, не я? Просто так ты бы его не бросила.

— А я не помню ничего плохого, — заметила, ехидно выделив «не помню», и попыталась сменить дислокацию. Стоять вот так, лицом к лицу, когда его нос прижимался к моему, а дыхание касалось губ, было не уютно. Хорошо хоть изо рта не воняло, и дыхание у инкуба свежее.

— Ну почему ты вспомнила лишь своё чувство?! — в сердцах застонал мужчина. — Почему не причину бегства?!

— Не знаю, — сказала, выворачиваясь из кольца его рук. — Наверное, чувство важнее.

— А если я принесу состав, который поможет вспомнить всё?

— За дуру держишь? Неужели считаешь, после всего приму из твоих рук хоть что-то? Да я второй день не ем ничего! Не смеши меня.

Инкуб побледнел.

— Второй день?.. Значит…

— Врала, — подтвердила, намеренно не сказав про лекарство, которое не пила, и курительницу, подвинутую к окну.

Хочешь ввести противника в заблуждение, смешай правду и ложь. И так раньше времени карты раскрыла, пусть теперь хотя бы сомневается насчёт остального. Вдруг поможет?

— Не прикажи ты принести ко мне Шаксус Джера, я уже сбежала бы. Ну, может не сегодня, так завтра, — продолжила откровенничать. — Отпусти нас. Неужели не понимаешь, как это важно для Шайдара? Не руби сук, на котором сидишь, пожалуйста.