Я, Великий И Ужасный (СИ) - Кацман Изяслав - Страница 10

Выслушав несчастную мать-одиночку, я обратился к нежелающему признавать отцовство: "Что ты можешь сказать в своё оправдание, Ротуку?"

-А что говорить -- бросивший бедную женщину негодяй чувствовал себя вполне уверенно, и не похоже, чтобы его мучили угрызения совести -- Эта дура кроме меня делила ложе ещё с целой толпой. Я точно знаю пятерых, которые ходили к ней в то же время, что и я.

-Кто эти люди? -- ни хрена себе, швея-многостаночница.

-Тору, Бохони... -- начал перечислять ответчик.

-Кто-нибудь из названных Ротуку людей присутствует здесь? - крикнул я как можно громче.

-Я здесь -- отозвался кто-то из толпы зевак.

-Выйди и назовись!

-Бохони -- представился мужик, протиснувшись сквозь ряды зевак.

-Ты ходил к Лиманиве в прошлом году? - спросил я.

-Ходил -- ответил неожиданный свидетель защиты.

-Часто?

-Не очень. Несколько раз. К ней всё время разные мужи ходили. Она постоянно не одна была. Трудно попасть.

-Кто-нибудь ещё может подтвердить слова Бохони и Ротуку? - спросил я - Или опровергнуть -- не очень уверенно добавил, помня о своей роли беспристрастного судьи.

И тут началось. От желающих поделиться подробностями личной жизни чересчур любвеобильной дамочки не был отбоя: только слово предоставляй.

"Вот ведь ....." - раздалось слева уважительно и в то же время осуждающе. Я осторожно скосил глаза на выругавшегося: Томонуй, "сильный муж" из Нохоне. Забавно: вроде бы народ на Пеу к внебрачным половым связям относится вполне спокойно, и даже женскую измену в браке здесь скорее воспринимают не в плане попрания морали, а с точки зрения нарушения права собственности мужа на супругу. Но слово, обозначающее гулящую девку, у туземцев имелось. Причём смысл был у него не очень положительный, мягко говоря.

Группа поддержки Лиманивы начала нервничать. Тётки принялись вопить что-то насчёт подлой клеветы на бедную деточку. Пришлось рявкнуть на них: "Прекратить! Вам слова ещё не давали!" Помогло это, правда, мало. Так что в дело вступили стоящие по бокам от меня и советников по судебным делам "макаки", по моей команде довольно бесцеремонно прервавшие мешающие отправлению правосудия вопли затрещинами. Попытки отца и дяди Лиманивы вступиться за своих дам привели только к тому, что и они получили свою порцию ударов древками копий под рёбра.

"Хватит" - решил я после наведения порядка - "Выступило достаточно свидетелей, которые говорят одно и то же: что у Лиманивы было много разных мужчин. Но почему она считает, что ребёнок именно от Ротуку? Отвечай!"

Мать-одиночка стояла, соображая, как бы ответить. Наконец, она выдавила: "Так сын похож на Ротуку".

-Подойди сюда -- приказал я.

Сколько бы ни вглядывался в умиротворённо посапывающего младенца (на зависть крепкий сон -- никакие вопли не разбудили), а потом переводил взгляд на кандидата в отцы, найти хоть какое-нибудь сходство между ними не получалось. В чём я честно и признался: "Не вижу никакого сходства между ребёнком и Ротуку. Может, уважаемые жители Мар-Хона смогут узреть таковое". Несколько сегодняшних моих советников сгрудились возле мамаши. В итоге единогласно постановили: никакой похожести младенца с предполагаемым отцом не наблюдается.

"Слушайте, жители Мар-Хона!" - произнёс я громко и чётко. Толпа затихла, ожидая вердикта. "В требовании Лиманивы к Ротуку о признании его отцом ребёнка ранее упомянутой Лиманивы -- отказать. Присутствующим здесь родственникам Лиманивы за неуважение к Сонаваралинге-таки, а в его лице -- и к Солнцеликой и Духами Хранимой типулу-таками Раминаганиве, присудить по десять ударов лианами каждому. Родителей вышеупомянутой Лиманивы за плохое воспитание дочери сверх этого обязать принести в двухдневный срок Тобу-Нокоре связку белых тонопу. Если они не сделают требуемого -- получат по сто ударов лианами. Я всё сказал. Можете идти. Те, кто ищет справедливости и суда, пусть приходят, когда солнце пойдёт на закат".

А мне не мешает подкрепиться -- ел я последний раз ещё на рассвете. А утреннее разбирательство с тенхорабитами и дневное отправление правосудия забрали немало сил. Уважаемые советники по судебным делам охотно составили компанию особе, приближённой к юной правительнице, и с удовольствием уминали печёный кой с рыбой.

И только за едой вспомнилось про ушедших в порт тенхорабитов и конвоирующего их Тагора. На мой вопрос, не возвращались ли чужеземцы, получил ответ: "Новые чужаки вернулись и сидят в своей хижине, а Тунаки и Тагор не пришли". Под "новыми" папуасы подразумевают недавно прибывшую троицу. "А Гоку вернулся?" - поинтересовался я. Услышав, что все посланные с тузтцом "макаки" возвратились ещё во время разбирательства насчёт отцовства, приказал найти командира разведчиков. Тот не заставил себя долго ждать.

-Где Тагор и Тунаки? - сразу же спросил я его.

-На берегу остались -- ответил Гоку, не понимая, чего я дёргаю его из-за какой-то ерунды.

-Почему?

-У "вохе" какой-то праздник -- немного подумав, ответил тот -- Колдовать собрались. Новые чужаки не захотели, ушли вместе с моими парнями. Тагор ещё сказал, чтобы мы сопровождали этих троих: вдруг кто обидеть захочет, или дорогу не найдут. Не знаю, чего он такого выдумал: чтобы гостей издалека кто-то обидеть вздумал. Да и заблудиться трудно -- наш холм с самого берега виден.

-Хорошо, иди -- буркнул я, озадаченный странным поведением тузтца и пожилого вохейца: что за религиозный обряд там моряки устраивают, в котором и скептик Тагор, и тенхорабит Сектант собрались участие принимать.

Тузтец с вохейцем появились уже затемно. К этому времени я успел разобрать ещё несколько судебных тяжб, поужинать и пообщаться с Таниу. Живот у моей мархонской подруги заметно округлился, служа постоянным напоминанием об ещё одной проблеме. Нет, я честно готов был взять свой не то боевой трофей, не то переходящее красное знамя, - хоть в жёны, хоть в официальные наложницы (существовали у папуасов в этом отношении некоторый нюансы, до сих пор не вполне мною понятые): благо не было вопросов ни с жильём, ни с обеспечением семьи. Но как к этому отнесётся Солнцеликая и Духами Хранимая типулу-таками?! Год с небольшим назад Рами умудрилась всерьёз и надолго на меня обидеться по совершенно идиотскому, на мой взгляд, поводу - из-за того, что я сказал, что она напоминает мне мою оставшуюся невесть где сестрёнку Ольку. Как объяснила мне сама юная правительница после нашего окончательного примирения в день переворота, её взбесила тогда мысль, что она для меня всего лишь замена потерянной младшей сестры, и значит, никаких иных чувств к ней, кроме братской любви, я не испытываю, и так далее.

Коль Солнцеликая и Духами Хранимая ухитрилась устроить обиду из-за такого, то чего ожидать от горячей и своенравной представительницы рода Пилапи, если ей станет известно о забеременевшей от Сонаваралинги любовнице. Я просто боюсь за бедную Таниу. За себя, кстати, тоже - хрен знает, что там может взбрести в голову взбесившемуся от ревности подростку, наделённому немалой властью. В сложившейся ситуации самое простое - отправить подругу к её родственникам в вэйскую глушь. Но опять же, как это будет воспринято Таниу - поматросил да бросил? Объяснять же беременной, что она  перебежала дорогу самой типулу-таками - ещё чего доброго, на нервах что-нибудь с ребёнком случится. В общем, ситуацию я себе создал...

Сектант на глаза мне появляться не стал, а Тагор заявился, как ни в чём не бывало.

-Где вы с Тунаки были? - не очень ласково спросил я его - И почему оставил Шонека с Шивоем на Гоку?

-Не бойся, Сонаваралинга - тузтец усмехнулся, блеснув зубами в полумраке хижины, освещаемой парой тусклых факелов - Этот тенхорабит теперь тебе готов искать нужных мастеров, даже если бы ты его вдруг отпустил безо всякого выкупа.