Inside of me (СИ) - "Kellerr" - Страница 13

— И не говори, что снова ничего не видел.

Лави застыл с открытым ртом, не сводя глаз с того самого места на потолке.

— Я и не говорю.

***

На пересечении Третьей и Седьмой улиц, около вечно оживлённой площади Фонтанов, располагалось симпатичное местечко около высокого дома с электронными часами. Там частенько выступали уличные певцы и музыканты, показывавшие свои умения скорее не из-за денег, а из-за большого потока мимо проходящих людей.

Спустя четыре дня после того, как Аллен нашёл старый клоунский костюм, Мана, вернувшись вечером с работы, сказал, что им нужно идти. Он достал костюм и удалился на двадцать минут в свою комнату, а когда вышел, его лицо было разрисовано под яркую улыбающуюся маску клоуна. Костюм сидел свободно, а в руках была большая тряпочная сумка, похожая на красную сумку Санта-Клауса. В ответ на вопрос, что же в ней, Мана приложил указательный палец к губам, покрытых ярко-алой краской, и махнул рукой, призывая следовать за ним.

На улице Мана с Алленом не разговаривал, сколько бы тот ни пытался завести разговор. Он улыбался и махал рукой прохожим, которые перешёптывались и оглядывались, а маленькие дети без стеснения показывали на него пальцами. Мане же, казалось, нравилось такое внимание, а Аллен не мог понять, почему ему тоже пришлось идти.

Как только они дошли до дома с часами, Мана положил мешок на землю и, хлопнув в ладоши, обернулся к людям, которые уже остановились рядом. Он по-прежнему не произносил ни слова, молча начав представление. Достав из мешка колоду карт, Мана тщательно перетасовал её, предварительно отдав в руки нескольким зрителям для проверки. Суть заключалась в том, чтобы кто-то выбрал карту из колоды, запомнил её, положил обратно. А Мана угадывал, переворачивая карту за картой рубашкой вниз. Зрители восторженно хлопали, а дети радостно смеялись.

После очередной угаданной карты Мана присел на корточки около милой девочки в ярко-синем платье, погладил её по голове и, ловко повернув руку, достал ярко-синюю заколку-бант, увидев которую девочка пришла в восторг. Мана улыбнулся и без того улыбающимися алыми нарисованными губами, заколов кудрявые волосы девочки подарком.

Аллен наблюдал со стороны, не отводя взгляда от завораживающе двигающихся рук Маны. Проделав ещё несколько несложных фокусов, он подозвал Аллена к себе. Как только тот робко вышел в центр круга, ограниченного зрителями, Мана повернул его лицом к ним и продемонстрировал зажатый в руке жёлтый мячик для пинг-понга. Быстрые движения руки сделали своё дело — шарик исчез, и Мана принялся играючи искать его, подходя к зрителям и шуточными жестами хлопая их по плечам, рукам, спине. Мячик оказался у Аллена за пазухой, и пусть это было предсказуемо, он и сам удивился, ойкнув, когда увидел, как Мана достал его.

Зрители снова разразились громкими аплодисментами, а сам Аллен долго-долго смотрел на отца, впервые видя его в таком антураже. Неужели это и было его хобби? Уличный фокусник? Но почему Мана бросил?

Он повернулся к Аллену, задержав взгляд, потёр ладони друг о друга и, подобно только что проделанному Маной фокусу, привстал на цыпочки, на мгновение пряча руки под тяжёлым воротником его костюма. Когда он отстранился, то всё ещё держал ладони сомкнутыми. Люди вокруг затихли, ожидая очередного чуда, пусть и участие мальчика из толпы было для них неожиданностью. Аллен поднял глаза, замечая, что всё внимание теперь приковано только к нему. Это было неописуемое чувство — словно у тебя выросли за спиной крылья. Нужно лишь оттолкнуться от земли и взлететь.

Аллен так и поступил.

Как только он раскрыл руки, в ладонях появился белоснежный голубь. Встряхнувшись, птица повернула голову с маленькими чёрными глазками на Аллена, и тот, широко улыбнувшись, выпустил её в небо, подбросив. Зрители снова зааплодировали под шумное хлопанье крыльев.

Но когда Аллен вновь посмотрел на Ману, то вовсе не увидел того же счастья на загримированном лице. Глаза выражали лишь печаль и грусть, словно Аллен совершил что-то такое, чего он боялся больше всего на свете.

========== Глава 7. Сон ==========

— Ты чуть кота не сбил! — заорал Лави, как только Канда резко выкрутил руль, поворачивая налево.

— Не видел я никакого кота, — зло откликнулся он, сосредоточенно смотря на дорогу.

— Конечно не видел, — пробормотал Лави себе под нос. — У тебя же глаза на затылок укатились с тех пор… и вообще, почему мы на ночь глядя едем к Уолкеру?

— Это не обязательно. Для тебя.

Канда ударил по тормозам, когда оранжевый сигнал светофора сменился на красный.

— Считаешь, я бы отпустил тебя в таком состоянии одного? Не думай обо мне так плохо! — Лави поправил ремень безопасности, врезавшийся в грудь.

— Линали, по крайней мере, не бегала за мной хвостом, — огрызнулся Канда, нервно барабаня пальцами по рулю.

До места доехали быстро — Лави только и успевал считать мелькающие за окном светофоры, сигналы которых на последних секундах менялись на красные. Канда проскакивал нужные повороты молниеносно быстро, но под конец и вовсе свернул в полутёмные дворы, чтобы срезать путь и сэкономить время.

— Когда я в первый раз приехал сюда, то увидел в подъезде бабочку, — сказал Канда, заглушив мотор, — и не придал ей значения. Потом…

— Ты тоже увидел бабочку. Это было уже со мной, — вспомнил Лави.

Канда кивнул.

— Сейчас она впервые появилась так далеко от дома Уолкера, — он глубоко вдохнул, переводя дыхание.

— Как будто звала за собой? Юу, — Лави недоверчиво покачал головой, — ты ничего не принимаешь? Тебе тяжело, но…

— Ты ведь видел её, — грубо оборвал его Канда. — Хватит придуриваться.

К дому Уолкера он уже шёл один, не став дожидаться, пока Лави поравняется с ним. А Лави, видимо, поняв, что Канда пребывал не в самом радужном расположении духа, послушно шёл позади, больше ничего не говоря.

Стоило только оказаться перед старой дверью подъезда, Кандой овладело сомнение. Господи, что он делает? Примчался на ночь глядя на окраину города, хотя никакого повода и не было. Нет, повод был — бабочка. Дурацкая бабочка, которую видел и Лави. Канда не верил во все эти знаки, о которых судачили люди. Он верил только своим глазам и рукам. То, что можно было увидеть и потрогать, существовало. В противном случае это легко относилось к категории галлюцинаций, а следовательно, к проблемам с головой. Канда не имел возможности потрогать ту бабочку, но подтверждение Лави внезапно подхлестнуло его, чтобы без раздумий выскочить на улицу и завести мотор автомобиля.

По лестнице Канда поднимался с тяжёлым сердцем. У него давно не было плохих предчувствий — давно не было так тяжело на сердце. Его как будто что-то сдавливало невидимыми тисками, и Канда с каждым шагом поднимался всё медленнее.

Все сомнения сразу испарились, стоило им добраться до пятого этажа. Там, на верхних ступеньках, кто-то лежал. Человек был одет в просторную рубаху, одна сторона которой была чёрной, а вторая — белой, чёрные штаны и белые ботинки. Одежда была порядком испачкана, и Канда не сразу обратил внимание на белые взъерошенные волосы, закрывающие лицо.

— Это же… — подал из-за спины голос Лави, но Канда уже подошёл к Уолкеру, на мгновение растерявшись, стоило ему увидеть яркий грим.

Лицо Аллена напоминало грим циркового клоуна. Оно было выбелено, а глаза, шрам и губы ярко подведены красной краской. Грим напоминал улыбающееся лицо, вот только почему-то Канде показалось, что Уолкеру совсем не весело.

— Он живой? — с сомнением спросил Лави, нависая над ним.

Канда поднёс руку к Аллену.

— Дышит.

— Живой. Вот только… — он поморщился. — Что это за дрянь?

Дойдя до двери квартиры, Канда дёрнул за ручку — заперто, и вернулся, принявшись быстро обшаривать карманы на предмет ключей. Они нашлись в переднем кармане штанов, и Канда без зазрения совести скользнул рукой внутрь, мимолётом бросив взгляд на лицо Аллена — тот всё ещё оставался без сознания.