Когда решает сердце (СИ) - Жаклин Николь - Страница 28

— Мы можем быть просто друзьями? — спросила она устало, помотав головой. — Мы можем просто… не знаю… я просто хочу, чтобы все было нормально.

— Хамить друг другу за ужинами и ругаться на работе? — спросил. Все мое тело покалывало, когда Ани обняла себя руками.

— Да, Брам.

— Хорошо, — я развернулся и пошел к себе в кабинет, больше не сказав ни слова.

Чего я ждал? Что она изменит свое решение, потому что я люблю ее? Я даже не признался ей в этом.

Никогда не думал о любви к Ани. Я не принимал этого решения. Каким-то образом это просто произошло. Я всегда заботился о ней. И, вероятно, если бы мы не прекратили встречаться, мне бы понадобились месяцы, чтобы разобраться в своих чувствах. Но сейчас, когда Ани была не со мной, я точно знал, что любил ее.

Черт.

Я уселся за свой стол и попытался сосредоточиться на заявках перед собой.

— Брам? — тихо позвала Ани, встав у двери в мой кабинет час спустя.

Казалось, будто она плакала, и мне пришлось собрать всю силу воли в кулак, чтобы не встать и обнять ее.

— Да? — сказал я, в то время как мое сердце бешено колотилось в грудь.

— Если… — она замолчала, опустив взгляд в пол, затем снов подняла. — Если ты изменишь решение? — девушка прикусила внутреннюю сторону щеки, и мне захотелось ее остановить.

Я не хотел видеть ее в таком состоянии. Умоляющей. Я порвал с ней. Меня выбешивало, что она вела себя, как все другие женщины. Показывала передо мной свою слабость.

— Замолчи, — приказал я, поднимаясь на ноги. Злость поглощала меня.

— Если бы ты захотел изменить свое решение, я бы...

— Убирайся на хрен из моего кабинета, — завопил я, в то время как слова обжигали горло.

Ани заплакала, и на краткое мгновение встретилась взглядом с моим, прежде чем убежать. Несколько секунд спустя я услышал звук колокольчиков на входе, что означало, что Ани покинула здание.

— Ты тупой ублюдок, — выпалил Тревор, когда я рухнул на свое кресло, тупо уставившись в бумаги.

— Уйди, Трев, — сказал я.

— Она только что...

— Я не хочу повторять, Трев. Убирайся на хер.

— Ты не заслуживаешь ее, гандон, — зло сказал Тревор, проходя дальше в мой кабинет. — Я понял, мужик. Ты не хочешь детей. Это твое решение.

— Я не собираюсь обсуждать это с тобой, — предупредил я, снова поднимаясь на ноги.

— Ани только что пришла сюда, предлагала тебе второй шанс, практически умоляла...

— Ты думаешь, мне нужна ее мольба? — выпалил я, тяжело дыша.

— Ты хочешь ее! — закричал Трев, глядя на меня, будто я идиот. — Какого хрена ты боишься?

— Я не хочу детей!

— Херовое оправдание. Почему бы тебе не перестать отмазываться?

— Я все сказал, — ответил тихо, покачав головой. Собрал документы на своем столе в стопочку и засунул их в папку.

— Ани не Кейт, — сказал Трев через какое-то мгновение.

— Ясное дело.

— Кейт давала Шейну миллион шансов, и, слава Богу, он, наконец, одумался.

— Чего ты хочешь? — выпалил я, забирая термос и кошелек из ящика стола.

— Ани только что дала тебе еще один шанс, мужик, что меня чертовски удивило, — покачал головой Трев. — Поэтому ты больше не получишь ничего.

Он развернулся и молча вышел из моего кабинета.

— Бл*дь, — закричал я, со всей силы бросая термос в стену, отчего он пробил дыру в гипсокартоне.

Я ненавидел то, что потерял терпение из-за Ани. Ненавидел то, что Тревор видел меня насквозь. Я ненавидел то, что не мог пойти домой, так как мне нужно было работать.

Я ненавидел себя за то, что поставил Ани ультиматум, по сути, заставив ее отказаться от своего счастья ради меня, но, тем не менее, она все еще смотрела на меня с любовью.

***

Мой телефон зазвонил поздно ночью, вырывая из беспокойного сна.

— Мам, все в порядке?

— Время пришло, Брам, — заявила она радостно. — Вставай! Мы едем в Сиэтл.

— Что? — я подскочи в кровати, пытаясь полностью проснуться. В Сиэтл?

— Ребёнок Ани на подходе.

— Ох, эм...

— Абрахам Дэниел, — сказала мама резко, отчего я молча застонал. Они с отцом с нашего разрешения изменили наши вторые имена с Алексом, когда усыновили, и когда она называла меня так, то всегда была сурова. — Вот какова наша традиция. Когда у кого-то в нашей семье рождается ребенок, мы едем в больницу.

— Не уверен, что это хорошая идея, мам, — сказал я тихо, хоть уже и вылез из кровати.

— Сынок, — она тяжело вздохнула. — Не знаю, почему ты так категоричен в этом вопросе, но уважаю твое решение.

— Спасибо.

— Но если ты не приедешь на рождение ребенка Ани, то никогда не простишь себя, как и она тебя.

Я тяжело сглотнул.

— Я скоро. Дай мне пятнадцать минут.

— Хороший мальчик, — мама повесила трубку, а я бросил телефон на кровать, затем поднялся, чтобы достать чистую одежду из шкафа.

Когда подъехал к дому родителей, повсюду был включен свет, а машина дяди Майка стояла на подъездной дорожке.

— Ох, хорошо, что ты здесь. Поехали! — позвала мама, когда я открыл входную дверь. Вся семья начала вываливаться из дома. Дядя Майк и тетя Эли, мой отец, Тревор, Ани, и последняя мама.

— Я поеду с Ани, — объявила мама.

— Я тоже, — тетя Эли поцеловала дядю Майка и направилась к внедорожнику Ани.

— Увидимся, — сказала Ани Тревору с дрожью в голосе.

— Все будет отлично, — заверил он ее, притянув в крепкие объятия.

Она прошла мимо к машине, но даже не взглянула в мою сторону. Я почти потянулся, остановить ее, но встретился взглядом с Тревором и вместо этого сжал руки в кулаки по бокам.

— Возьму свой грузовик, чтобы я мог уехать утром, — сказал Трев.

— Я поеду с тобой, — ответил Майк, уходя.

— Похоже, остались только мы с тобой, — сказал мой папа. — Возьмем мою машину?

Я кивнул и последовал за ним к его грузовику, забравшись на пассажирское сиденье.

Поездка была долгой. Папа молчал, пока мы слушали кантри из стерео, и был рад тишине. Я не был уверен, что мог связно говорить. Мои руки ужасно потели, и к тому времени, как мы подъехали к больнице, я весь дрожал.

— Эй, — сказал папа, когда увидел, что я не сдвинулся с места, хотя он уже открыл дверцу со своей стороны. — Все хорошо?

— Да, — я резко кивнул, уставившись на цементную стену перед машиной.

Он снова закрыл дверь и откинулся на сиденье.

— Не хочешь рассказать, почему прикидываешься статуей?

— Я в порядке.

— Знаешь, — сказал он через минуту, устраиваясь поудобнее на своем сиденье. — Когда Лиз рожала Кэти, я был в полном раздрае.

Я не ответил.

— Потел и дрожал. Одна из медсестер в итоге дала мне футболку от медицинской формы, так как моя была пропитана потом, — хохотнул он.

Я молчал.

— Нервничать — это нормально.

Все ещё ничего.

— Все будет хорошо, Абрахам, — сказал отец осторожно, отчего ком встал у меня в горле.

— Если что-то случится, Ани будет раздавлена, — наконец, выдавил я из себя, все еще глядя в лобовое стекло.

— Ничего не случится.

— Ты этого не знаешь, — сказала я так тихо, неуверенный, услышал ли он меня.

— Хорошо, пусть так, — задумчиво сказал он, а я повернулся к нему. — Но в таком случае ты хочешь отсиживаться здесь или быть рядом с ней?

Я быстро отстегнул ремень и распахнул дверцу со своей стороны, слыша вслед:

— Так я и думал, — когда захлопнул за собой дверь.

— Куда идти? — спросил я в замешательстве, осматривая парковку.

— Пойдем, лифты там, — я последовал за отцом к лифтам, затем по коридорам больницы, наконец, мы оказались на родильном этаже.

Я искал глазами Ани в комнате, но ее не было.

— Ани в палате со своей сестрой, — проинформировала меня мама, когда подошла поцеловать отца. — Ребенок еще не родился.

Я не сказал ни слова, вместо этого отправился к дальней стене, плюхнулся на свободное место и сцепил дрожащие ладони, пока пытался отгородиться от происходящего.