Следы темной души. Паутина судьбы (СИ) - Мэй Валентина - Страница 42

На утро четверга она валилась с ног и попросила мужа отвезти детей в школу. Сама же, еле держась на ногах, собралась идти в милицию, однако Александр Никанорович отправил жену спать, пообещав разбудить по приходу и пойти с ней вместе в отделение. Уже немного успокоив и убедив себя в том, что всё с горе-пропажей в порядке, раз её нет ни в морге, ни в одной из больниц, измученная мать отправилась к себе в спальню, когда в дверь позвонили. В коридор высыпали все: и отец, и мать, и обе сестры пропавшей.

Дверь открыл, с удивлением глядя на наручные часы, глава семейства в рубашке, заправленной в узкие спортивные штаны чёрного цвета. Александр Никанорович среднего телосложения, макушка уже слегка начинает лысеть, лицо покрыто преждевременной сетью морщин из-за нервной обстановки в семье и неизлечимой склонности к алкогольным напиткам.

— Доброе утро, — приветствовал его седовласый майор милиции.

— Добрый… ое… — слегка опешил хозяин квартиры. — Простите, Вам кого?

— Александр Никанорович? — учтиво поинтересовался милиционер.

— Да.

— Вы — отец Максимович Люсинды Александровны?

— Да, — голос главы семейства приобрёл мрачный оттенок. — А что собст…

— Простите, — перебил его майор, — можно мне… — сделав шаг к порогу, он дал понять, что ему нужно попасть в квартиру.

— А, да, — открыл широко дверь растерявшийся отец пропавшей, давая пройти незваному гостю внутрь.

Марина Алексеевна, с замиранием сердца слушавшая этот короткий диалог, кинулась навстречу. Молча, с глазами, полными глубокой тревоги, она провела милиционера в кухню и усадила на стул, предложив гостю чай-кофе на выбор. Тот спокойно предпочёл крепкий кофе, дождался, когда Александр Никанорович уведёт любопытных девочек, и сразу, едва тот вернулся, приступил к делу:

— Сразу спешу сообщить о том, что Ваша дочь в безопасности. Её задержали во время рейда по притонам, — майор выдержал паузу, давая родителям проникнуться смыслом сказанного. Те не просто прониклись, а буквально лишились дара речи. Марина Алексеевна, облакотившись о стену, побледнела и понемногу стала опускаться вниз, оказавшись таким образом, на полу. — Не переживайте, девушка на начальной стадии. Специалисты сейчас с ней работают. Судя по всему, это было её первое знакомство с наркотическими веществами.

— Господи! — вырвалось у бедной матери, сидевшей со страдальческим лицом. глаза блестели, и слёзы вот-вот норовили перевалить за борт.

— Успокойтесь, Марина…

— Алексеевна, — подсказал её муж, нашедший опору на твёрдом табурете.

— Марина Алексеевна, у Вас замечательная дочь! Просто ей не повезло с друзьями.

— Как Вас… — женщина вопросительно посмотрела на недоброго вестника.

— Простите, не представился. Майор милиции Кирпа Юрий Сергеевич, — вежливо произнёс тот, доставая удостоверение.

— Юрий Сергеевич, скажите, пожалуйста, когда мы можем забрать Люси? И что значит "на начальной стадии"?

— Простите, — майор сразу стал серьёзным, — пока это невозможно. Она задержана на месте преступления. Ещё выясняются подробности. Я уверен, что её вина лишь в употреблении, но всё же мы не можем пока её отпустить.

— Но как же…

— И ещё, — перебил он её, — держите в секрете всё, что произошло. Вполне возможно, главные виновники её состояния находятся где-то рядом, недалеко от места проживания девушки. Я сейчас не могу уделить много внимания Вам, поскольку скоро у меня совещание. Я лично приехал к Вам, потому что сам жил когда-то недалеко отсюда. Так что считайте, что Вашей дочери повезло. Я лично слежу за ходом дела.

— Юрий Сергеевич, как же нам Вас благодарить? — спохватилась Марина Алексеевна.

— Никаких благодарностей, — вставая, отрезал Юрий Сергеевич, — все остальные вопросы в отделении. Вот адрес и телефон дежурного. Приходите в любое время. Честь имею.

— А Люси? — уже в дверях спросила надрывно мать юной правонарушительницы. — Когда и где можно будет её увидеть?!

— Приходите в отделение! Я Вам всё расскажу.

Сегодня она наконец-то увидела нормальный свет.

Сидя в маленькой тёмной комнате, не имея возможности выйти даже в туалет, Люси уже думала, что сходит с ума. Коморка, в которой она проснулась, вмещала в себя обычную больничную кровать, тумбу, выполняющую также роль стола, и ведро с крышкой. Сначала девушка решила, что это место для мусора, которому здесь в принципе негде взяться. И только когда припекло, она поняла истинное предназначение этого тюремного атрибута.

После нескольких часов бестолкового сидения на кровати, девушка медленно, но уверенно подводила себя к истерическому состоянию, которое вскоре выплеснулось в некую форму беснования. Ведро прыгало от стенки до стенки, от угла к двери и обратно, пока не закатилось под кровать. Люси тарабанила в дверь, забивалась в пустой угол, била ногами всё, что попадалось, сопровождая свои действия нескончаемыми потоками криков, воя и визга. И так продолжалось до тех пор, пока она не упала на своё убогое ложе совсем обессиленная. Тумбочке тоже досталось. А ведь на ней к тому времени уже стояла скромная еда: тарелка каши, прикрытой глазуньей, и железная чашка с питьём, которое пленница так и не попробовала, разлив содержимое во время истерики. К моменту её изнеможения всё небольшое пространство выглядело отвратительно. Каша разметалась вокруг перевёрнутой миски, желток застрял на плинтусе, а белок рассыпался на множество мелких белых кусочков. Чашка валялась у изголовья кровати, а напиток оставил свои неприглядные следы на поверхности деревянных выкрашенных в коричневый цвет половиц. Вилка оказалась на кровати, в ногах у страдалицы.

После недолгого забытья она решила отказаться от еды и старалась не смотреть на тумбу, где уже снова стояла полная тарелка, но уже с жидкостью, напоминающей больничный суп. Выходит, что она спала, причём крепко и не мало, а столько, что в комнатке успели прибрать. Запах еды всё больше раздражал её, и аппетит зверски требовал расправиться с содержимым тарелки. Скорее всего, это был обед.

Люси встала и в очередной раз безрезультатно постучала в дверь, попросила открыть. В этот раз уже просто для проформы. Никто не ответил. Она пропустила несколько приёмов пищи, выпивая лишь жидкость, отдалённо напоминающую чай. Один раз был компот. В конце-концов, не выдержала и съела полностью всю порцию водянистого пюре с тефтелей, показавшейся ей необычайно вкусной, и хлеб с чаем.

Сколько дней прошло? Кто знает. Заключённая в комнатке, лишённой окон (маленькое окошко над дверью пропускало лишь небольшой сноп тусклого света), девушка не знала, когда она просыпается и когда ложится. Когда впервые открылась дверь, она обрадовалась и подскочила, но это была всего лишь Маша с ярко-красными губами, молча поменявшая тарелки и полностью игнорирующая свою пленницу.

Периодически Люси пыталась вспомнить, как сюда попала, но в памяти всплывали лишь воскресные события, пугающие резкими сменами декораций. Память подводила её снова и снова. Выкидывала, не давая сконцентрироваться и восстановить весь вечер. Люси вспомнила, что Кот поймал её и привёл в этот (в этот?) дом. Вспомнила дядю Юру, который казался таким добрым. Вспомнила Машу, которая настояла на том, что нужно выпить и отдохнуть. Всё отрывками, будто она перепила тогда. Остальное было чем-то, больше похожим на сон. Или это пьяный бред? Она никак не могла вспомнить, сколько выпила и что вообще делала после. Всё размыто и непонятно.

Попытки восстановить память каждый раз приводили к тому, что Люси, всхлипывая, крутилась на койке и тихонько, постанывая, засыпала.

И вот её разбудили. Маша дала ей прямо в руки новые трусики, лиф, красивого бордового цвета ангоровую кофту и новые джинсы, гораздо круче Алискиных.

- Давай, дорогуша, иди помойся и переодевайся быстренько. Тебе пора.

- Мы куда-то едем? — робко спросила Люси.

- Да, на новое место жительства.

С этими словами пухлая надзирательница грубовато взяла девушку за запястье и потянула за собой. В конце коридора она толкнула её в открытую слева, хорошо освещённую, комнату и сказала, закрывая за ней дверь: "У тебя десять минут." Люси огляделась. Это была с виду простая, но очень опрятная и по-богатому отделанная ванная комната. Душевая кабина сразу ввела девушку в ступор, поскольку она ещё никогда не видела таких. С трудом разобравшись, как попасть внутрь, она открыла дверцу, отодвинув её куда-то в сторону, и ахнула. Кабина легко закрылась — дверцу нужно было лишь легонько направить в обратную сторону.