Племя вихреногих. Книга 2 (СИ) - Охэйо Аннит - Страница 53

Ворота изнутри были вполне банально заложены здоровенным брусом. Сбросить его — и…

Димка едва не подскочил, услышав за спиной дикий, уже совершенно нечеловеческий визг. Из переулков, из щелей между сараями на него хлынула волна…

Нет, не рабов, а местной скотины — тибисы, горбатые бычки-стага… Не какие-то там чудища — но было их много и настроены они были крайне агрессивно.

— Назад! — Игорь дернул Димку за руку.

Тот без рассуждений кинулся за ним — драться со скотами бессмысленно, повалят массой и затопчут…

Мальчишка едва успел захлопнуть дверь башни — в неё тут же что-то мощно врезалось. Визг достиг уже невыносимой силы — лучники со стены засыпали скотов стрелами. Анмы вполне действовал и на них, и через минуту всё стихло…

* * *

— Нет, ну не фига себе… — Игорь ошалело посмотрел на Димку. — Что дальше, товарищ генерал? — яду в этом обращении теперь было куда как поменьше.

Димка ухмыльнулся.

— Ворота пошли открывать…

* * *

Мальчишки вновь вышли во двор, осторожно переступая через сопящие тушки. На стене над ними выстроились лучники, напряженно глядя в переулки. Из нового нападения ничего не вышло бы, и Хоруны явно это понимали…

Но, едва Димка подошел к воротам, откуда-то сзади метко вылетело копьё — и ударило мальчишку в спину.

* * *

Жизнь Димке снова спас щит — да ещё то, что наконечник у копья был всё же кремневый. Мальчишку бросило вперед, он грохнулся лбом об дерево ворот с такой силой, что из глаз посыпались искры. Спину пронзила жуткая боль.

На стене яростно завопили, густо засвистели стрелы. Димка замер, вдруг ощутив, что по спине течет кровь. А ведь меня, кажется, достали, подумал он. Гадство. Как же больно…

Игорь стащил с него окончательно разбитый, превратившийся в обломки щит, быстро осмотрел рану.

— Что там? — выдавил Димка, глубоко дыша и утирая пот, чувствуя, как кровь течет уже по заднице.

— Мясо неплохо попортили тебе, — Игорь поднял копьё, посмотрел на кровь на наконечнике. — Но неглубоко, на пару сантиметров всего…

— Ладно, — Димка сжал зубы. — Давай всё же ворота открывать, а то оба тут ляжем…

* * *

Но открыть ворота оказалось очень непросто — брус был тяжеленный, и, к тому же, заклинен в пазах. Они вдвоем навалились на него — но он не двигался. Вот же гадство, подумал Димка вновь, вновь наваливаясь на занозистый брус, чувствуя, как по коже ручьями течет пот, а дикая боль буквально сверлит спину. Осталась такая фигня — и ничего не выходит…

Спиной же мальчишка чувствовал упертые в неё, как ножи, злобные взгляды. А ведь ничего ещё не кончено, понял он. Или мы сейчас сбросим этот чертов брус — или Хорун вместо копья найдет лук и мы всё же тут ляжем, а тогда…

Струйка пота добралась до раны — и мальчишке показалось, что в неё вливают расплавленный свинец. Зарычав от прожигающей боли, он рванул брус изо всех возможных и невозможных уже сил — и он вдруг подался.

* * *

— Ещё раз! — крикнул Игорь.

Сжав зубы, Димка рванул брус ещё раз. Брус встал на попа, вывалился из второго паза, глухо ударив о землю. Мальчишки всем весом навалились на тяжеленные створки — и они медленно, неохотно распахнулись…

* * *

Их едва не затоптала ломанувшаяся в крепость толпа. На этом Димка мог честно потерять сознание или что там делают в таких случаях победившие герои — но от боли он вконец осатанел. Заорав что-то непечатное, он бросился вперед, размахивая всё ещё висевшей на запястье палкой.

Хоруны не заставили себя ждать — навстречу Волкам буквально из всех щелей хлынули рабы, тоже вооруженные палками, каменными топорами, жутковатыми деревянными серпами с кремневыми лезвиями и вообще всем, что только подвернулось под руку — вплоть до тяжелых глиняных горшков, которыми они метили ударить по башке.

Сражение мгновенно превратилось в свалку. Лучники со стены засыпали рабов стрелами — но анмы всё же действовал не мгновенно, и две живых волны столкнулись. Димка треснул по башке парня с серпом, потом от души дал под зад какой-то сумасшедшей девчонке, замахнувшейся на Игоря горшком. Вокруг выли, рычали, катались по земле. Но мальчишка уже ничего не соображал от боли и ярости. Он слепо ломился вперед — и вдруг замер, вылетев на новую площадь, между храмом Червя и дворцом Мэцеё. Здесь оказалось пусто, и он ошалело завертелся, высматривая врагов. Где…

По ушам мальчишки оглушительно ударила волна чего-то мощного, и ноги у него резко подкосились. Глаза налились кровью, всё утонуло в искажающем кровавом тумане. Что…

Димка ошалело закрутил головой — и чуть не упал от второго удара. Тем не менее, он всё же заметил стоящую прямо над ним, на пирамиде, коренастую фигуру. Хорун стоял перед чашей с огнем, и, что-то ритмично завывая, вскидывал и опускал тяжелый посох, увенчанный нестерпимо сверкающим, хрустальным, наверное, черепом. Каждый раз дымное, багровое пламя само по себе выхлестывало вверх — а когда он опускал посох, невидимая, но мощная сила била мальчишку по башке. Он без труда догадался, что это и есть Олаёец, жрец Поющего Червя.

* * *

Жутко зарычав от ярости, Димка бросился вперед. Очередной удар сбил его с ног, и он едва дополз до ведущей вверх лестницы, волоча в руке тяжелую, как никогда, палку. В глазах стояла кровавая муть, и он, опираясь о стену, едва поднялся на ноги. Покрутил головой, высматривая остальных. Игорь держится за виски, зажмурившись, остальным не лучше. Рабам тоже. Вот почему Олаёец не пустил эту дрянь в ход раньше…

Рыча, словно бешеный пес, мальчишка пополз вверх по лестнице. На четвереньках, потому что сил подняться на ноги уже совсем не было. Удары били и били по башке, мир мерцал, на целые секунды выключаясь. Я, наверное, сейчас сдохну, решил Димка. У меня просто лопнет что-то в голове, подумал он в миг просветления. Но раньше сдохнет этот гад…

Сознание уплывало, мальчишке казалось, что он уже где-то в аду, где нет вообще ничего, кроме бесконечной лестницы и беспощадно бьющих по голове ударов…

И удивленно замер, в какой-то миг поняв, что лестница… кончилась. Олаёец был всего шагах в пяти. Сейчас, вблизи, выглядел он на удивление отвратно — жирный, широкозадый, в какой-то юбке из засаленных хвостов, весь увешанный браслетами и ожерельями из бирюзы и нефрита. Лицо его скрывала черная рогатая маска из перьев, над ней жутко торчали склеенные смолой, скрученные в витой рог волосы. Из этого рога торчали многочисленные палочки, на них, на шнурках, болтались черепа каких-то местных крыс, здоровенные сушеные пауки и ещё какая-то гадость.

В конечном счете, жреца подвела вера в собственную магию. Несмотря на жирность, Олаёец был широк в кости и явно отличался недюжинной силой. Ему ничего не стоило подойти к почти беспомощному мальчишке, и, хорошенько размахнувшись, размозжить ему череп своим посохом. Но вместо этого он принялся завывать и подпрыгивать с удвоенной энергией. Удары долбили Димку вновь и вновь — но боль и ярость довели мальчишку буквально до белого каления и их он уже почти совсем не чувствовал.

Встать на ноги, правда, уже никак не получалось. Скалясь, словно издыхающий волк, Димка содрал с запястья петлю палки. Здорово всё же, что я играл дома в городки, подумал он. Мог бы и в шахматы. То-то было б сейчас пользы!..

На миг мальчишка замер. Он чувствовал, что сейчас пришел решающий миг во всех его приключениях и всё — то есть, вообще ВСЁ — зависит от того, попадет он, или нет.

Думать над этим он, правда, не стал. Тело, словно само по себе, приподнялось на руке и запустило в жреца палку. Она, вращаясь, полетела в цель… и прежде, чем Димка успел испугаться, сочно треснула Хоруна по лбу. Олаёец, как раз воздевший в этот миг руки, потерял равновесие и опрокинулся назад, грохнувшись затылком об каменные плиты. Точно так же об них грохнулся и его посох — и череп на его конце взорвался радугой осколков.