Если б не было тебя… - Волгина Надежда - Страница 9

– Мона-а-а-а, – позвала Диана, отперев дверь бабушкиного дома своим ключом, – я у тебя в гостях.

Ответом ей была тишина и потрескивание дров в камине.

– Мона, ты где? – Диана уже догадалась, где та прячется.

Словно в подтверждение догадки, откуда-то снизу послышался приглушенный голос:

– Дианочка, это ты? Я мигом… Осталось совсем чуть-чуть.

Бабуля занята творчеством, – догадалась Диана. Так она называла хобби пожилой женщины фотографировать «моменты жизни», как та сама выражалась. Для этого она приобрела дорогой фотоаппарат, откладывая на него деньги с пенсии несколько месяцев. Теперь она с ним практически не расставалась, всюду беря с собой. Особенно она нравилась Диане летом – в кроссовках, бриджах, широкой футболке, с фотоаппаратом на шее. Натуральная туристка из какой-нибудь английской провинции, приехавшая отдохнуть и получить небольшую порцию адреналина в российский курортный городок.

Диана подошла к небольшой дверце, ведущей в подвал. По удобной деревянной лестнице она спустилась в просторное и очень светлое помещение. Оно только называлось подвалом, являясь таковым по архитектурной задумке. На самом деле, убранству и освещению этой комнаты позавидовал бы любой кабинет. Единственным его недостатком были низкие потолки, с чем бабушка Дианы тоже справилась без труда, сделав их полностью зеркальными.

На крутящемся кресле возле массивного стола времен ее молодости расположилась ухоженная пожилая женщина. Домашний брючный костюм отлично сидел на ее подтянутой фигуре. Видно было, что женщина следит за собой. Об этом говорила и стильная стрижка на светлых волосах. Перед ней стоял компьютер, на котором она увлеченно что-то делала, водя мышкой по коврику.

– А, Дианочка, заходи, милая, – не поворачивая головы в сторону внучки, сказала женщина. – Осталось обработать две фотографии, и я буду целиком в твоем распоряжении.

– Не торопись, Мона. Я тут рядышком посижу, подожду…

Диана устроилась в уютном кресле с деревянными подлокотниками. Включила торшер с вышедшем из моды тканевым абажуром. Выбрала газету из стопки на журнальном столике с изогнутыми ножками. Но почитать не получилось – женщина выключила компьютер и повернулась в кресле в ее сторону.

– Привет, милая! Я закончила, и теперь мы можем идти ужинать. Ты ведь, наверное, ужасно голодная?

Глядя на женщину, становилось понятно, почему внучка называет ее Моной, если от рождения той дано было имя Марина, а по отчеству она звалась Витальевной. Моной ее называли все друзья и близкие люди. Еще в юности ей дали такое прозвище из-за мимики. Даже сейчас на постаревшем лице мягким пятном выделялся рот. Казалось, он улыбается всегда. И выглядело это загадочно, как на давинчиевой картине, изображающей Мону Лизу с ее улыбкой, которую никто из художников так и не смог воспроизвести.

Конечно, улыбалась Мона не всегда, и если кто-то присматривался к ней повнимательнее, то замечал это. И, тем не менее, загадочная улыбка то появлялась, то исчезала. Так и получилось, что бойкая девчушка, а потом и общительная женщина, всю жизнь проработавшая маляром на стройке, получила второе имя Мона за свою удивительную внешность. Несмотря на то, что в молодости у Моны отбоя от парней не было, выбрала она простого рыбака, которого и любила всю жизнь, похоронив пять лет назад.

Диана устроилась с ногами в удобном большом кресле и закуталась в теплый плед, как всегда любила делать у бабушки дома. Она смотрела на весело пляшущие языки пламени и слушала, как бабушка лущит семечки, расположившись по соседству. Рядом на столике дымились две большие чашки с чаем и вкусно пахли пирожные, выложенные в плетеную корзинку.

Такие моменты Диана любила больше всего. Она чувствовала, как отдыхает именно ее душа, не тело. Хотя тело тоже наслаждалось комфортом. Но душа в такие моменты будто укладывалась в удобную колыбель и дремала вдали от всего суетного.

– Как дела в консерватории? – нарушила идиллию Мона.

– Как обычно, – угрюмо ответила Диана, вспомнив инцидент с пиццикато.

– Не все гладко, да? – проницательно подметила бабушка. – Вижу, что-то тебя огорчает.

Именно Мона настояла когда-то давным-давно, чтобы Диану отдали учиться игре на скрипке в музыкальную школу. Она разглядела в маленькой девочке искры таланта, которые не видели окружающие, в том числе и родители Дианы. До сих пор Мона верила в талант Дианы, несмотря на то что преподаватели консерватории особо не были ею довольны. Диана не делала из этого тайну, все честно рассказывала бабушке. Вот и сейчас она подробно поведала про беседу с профессором Измайловым и про его недовольство. На что Мона спокойно ответила:

– Москва не сразу строилась… Все у тебя получится. Я уверена! Думаю, профессор твой со мной солидарен, только разве он может признаться в этом тебе?

– Мона, ты неподражаема! – засмеялась Диана. – Только ты и считаешь меня сверхспособной.

– Милая, я знаю, что говорю, – Мона перестала грызть семечки и серьезно посмотрела на внучку. – Возможно, ты не гениальна. Гении – это особая категория, о чьей исключительности становится известно в момент рождения. Но я абсолютно уверена в твоем таланте. Просто, он нуждается в раскрытии. Талант, как правило, прячется где-то глубоко-глубоко. Вот тут и выходят на сцену учителя. Именно они должны помочь таланту выбраться из потаенных глубин. Далее, они должны научить тебя шлифовать его, доводя до совершенства.

Диана заслушалась, будто речь шла не о ней конкретно, а о чем-то отстраненном и захватывающем. Умела бабушка говорить так, что слушатель становился губкой, впитывающей информацию с жадностью новорожденного. Откуда только в ней столько мудрости? Наверное, этой мудрости учат книги, которые бабушка все время читает. А иначе, как объяснить ее грамотную речь, наполненную глубоким смыслом? В такие моменты Диана гордилась своей бабушкой и мечтала стать такой же – живущей в гармонии с самой собой. Только пока в ее жизни больше наблюдалась дисгармония.

– А знаешь, Мона, сегодня со мной произошел странный случай… – и Диана рассказала о необычном слушателе в подземном переходе.

– Правда, странно… – задумалась бабушка. – Ты говоришь, он выглядел слегка ненормальным?

– Более чем. Он выглядел безумным. Правда, мне показался довольно симпатичным, – почему-то признаваться Моне, что незнакомец показался ей симпатичным, Диане было немного стыдно. Она сама не понимала своего настроения.

– И в этот момент ты поняла, что играешь хорошо? – допытывалась бабушка. Во взгляде пожилой женщины появилась хитринка, которая, не известно почему, раздражала Диану.

– Ну, да… Мне так показалось. Я, как будто со стороны слушала музыку, которую сама же и исполняла. Странное ощущение.

– Кажется, я знаю, как это называется, – улыбнулась Мона.

– И как же? – немного агрессивнее, чем хотела, спросила Диана.

Она совершенно растерялась, не понимая, что происходит. Почему-то удобное до этого кресло теперь казалось ей жестким. Она сердито заелозила, усаживаясь в нем удобнее и поправляя начавший резко сползать плед. Отхлебнула из кружки и тут же поморщилась, почувствовав, как чай обжег язык. Даже любимые корзиночки показались ей жестковатыми и приторно-сладкими.

– Ну вот… Теперь я почти уверена. – бабушка улыбалась во всю ширь.

– Мона, прекрати! – воскликнула Диана, сердито уставившись на нее. – Чего говоришь загадками? Знаю, знаю… – передразнила она. – Скажи уже, раз знаешь.

– А ты сама не догадываешься? – не обращая внимания на агрессию внучки, спросила бабушка.

– Ну, Мона! – Диана умоляюще смотрела на нее. – Прекрати говорить намеками. Я, правда, не знаю, что со мной. Только никак не могу выкинуть этого сумасшедшего из головы.

– Ты влюбилась, милая! – это прозвучало, как приговор.

Диана остолбенела. Что за глупости говорит бабушка?! Как можно влюбиться с одного единственного взгляда? Да, еще в кого? В ненормального какого-то. Она в который раз представила себе образ парня из пешеходного перехода. Его глаза… Он так странно смотрел на нее, как будто увидел что-то совершенно невероятное. Причем, это невероятное было на ней. Знать бы еще, в каком месте? Диана усмехнулась, совершенно забыв, что рядом сидит бабушка и с улыбкой разглядывает ее лицо. А у него красивые глаза. Странно еще и то, что она хорошо запомнила это, хоть практически не смотрела на него. Она не могла смотреть, пугал его взгляд. А эти волосы, постоянно падающие на лицо… Диана вспомнила его жест, как он машинально убирал челку с лица. Пальцы такие длинные, красивые, даже трепетные. Но ведь он ненормальный! Нормальный не станет так пялиться на незнакомую девушку.