Я, капибара и божественный тотализатор - Риа Юлия - Страница 30

«Все хорошо, Мандаринка. Ты справишься… как-нибудь, но справишься. Только не психуй», — уговаривал меня внутренний голос.

Медленно выдохнув через нос, я толкнула калитку и ступила на серую насыпную дорожку. Прислушалась к шороху гравия: приглушенный, он звучал словно шепот волн, омывающих галечный пляж. Выждала пять секунд, позволяя себе насладиться моментом; прикрыла глаза и сделала новый шаг.

Я превратилась в одно большое ухо, жадно ловящее каждый перекат камешков под ногами. Под успокаивающий хруст прошла еще семь шагов и остановилась, когда звук вдруг изменился. Посмотрела вниз. Черт! Цветы! Спешно отступила, присела. Коснулась пальцами помятых лепестков — полупрозрачных, с тонкими ажурными краями и бледно-лиловыми прожилками. Кто бы ни занимался цветами, он наверняка вложил в них много сил и любви. А я их растоптала.

Бушующие в груди эмоции вильнули и резко сменили направление: на место гнева пришла тоска. Настолько беспросветная, что через пару минут я была в шаге от того, чтобы расплакаться. Из-за погибших цветов, из-за того, что чуть не потеряла Каперса, из-за встречи с богом и из-за его требований.

— Что случилось на этот раз? — вздохнули сбоку.

Я взвизгнула, шарахнулась в сторону и, не удержав равновесия, бухнулась на попу.

В двух шагах от меня стоял Каперс, подергивая короткими ушками.

— Не ори, — поморщился он, — лучше скажи, в чем дело? Почему ты выглядишь так, словно только что похоронила кайатиру?

— Не смешно, — буркнула я, вставая и отряхивая штаны.

— А я и не шучу. Твои эмоции сильно фонят. Намного сильнее обычного. Я, конечно, понимаю, что, скорее всего, это откат от магирены. Но даже для нее фон слишком резонирующий. Итак, мне повторить вопрос?

Помня угрозы Сейра, я выдала первое, что пришло в голову:

— Цветы жалко. Красивые были.

— Столь сильные эмоции из-за дурацких цветов? — усомнился Каперс.

Я угрюмо кивнула и шмыгнула носом: тоска давила на плечи все сильнее. Оставалось лишь надеяться, что эти чувства — действительно откат от магирены. Все-таки гораздо приятнее считать себя рациональным человеком, который всегда руководствуется голосом рассудка, а не импульсивной барышней, ведомой гормональными всплесками.

Каперс на несколько секунд замер, сверля меня тяжелым взглядом, потом вздохнул и повернулся к загубленным растениям.

В этот раз не было ни золотой пыльцы, ни раскатистых заклинаний на незнакомом мне языке — ничего из того, что, как я привыкла, сопровождало магию. Под взглядом хранителя цветы просто поднялись и распрямили помятые лепестки.

— Высшие и низшие боги, на какую глупость я расходую резерв? — буркнул Каперс, едва последний стебелек гордо встал по стойке «смирно».

А я, не сдержав эмоций, встала на колени и крепко обняла хранителя за шею.

— Арина? Что ты делаешь?! — дернулся он, но я удержала.

— Спасибо тебе, — поблагодарила искренне, зарываясь пальцами в жесткую шерсть.

— Брось, это несложно.

— Да, но ты не обязан был помогать.

— Дурочка, еще не поняла? — по-доброму ухмыльнулся хранитель, отстраняясь. — Я всегда тебе помогу. Ты же моя подопечная.

«И шанс на прощение», — добавил внутренний голос, который я поспешно заткнула.

— Спасибо, — повторила я, заглядывая в черные глаза капибара. — И… прости, что хотела отдать тебя Фиарин.

— Коготь рассказал, как ты пыталась меня спасти. Даже неожиданно, — не сдержал он язвительного комментария. — Но, если серьезно, хватит извиняться. Тебе не за что просить прощения — ты ведь не тащила меня волоком на эшафот. Ох, Арин, вот только не надо смотреть таким побитым взглядом!

Каперс несильно боднул меня в плечо.

— Ну что мне сказать? Что за все тотализаторы я такого насмотрелся, что ты со своим «коварным планом» рядом не стояла? Что я специально не остановился? Или ты надеешься, что я тоже начну извиняться? Не дождешься! Я знаю, что и почему делаю. А на чужое мнение или осуждение мне плевать. Ты — моя подопечная. Моя! И как сказал Коготь, мы стоим друг друга. Оба гордецы, упрямцы и редко можем держать сарказм при себе. Так и оставайся такой! Не нужно превращаться в дрожащую кайатиру… Меня это бесит.

Я широко улыбнулась и кивнула.

— Ладно, пошли уже, — вздохнул Каперс и зашагал к дому. — Завтра снова подъем на рассвете, не вздумай проспать. Будить буду с особой жестокостью!

Я рассмеялась.

— Договорились, утренний тиран! Тогда спокойной ночи?

— Спокойной ночи, Ариш, — улыбнулся Каперс.

Я проснулась рано, как и всегда на Айгеросе. Сладко потянулась и замерла, до конца не веря происходящему. Вокруг было тихо: никто не орал над ухом, не кусал меня за ногу, не нудел на одной ноте…

Сегодня что, праздник?

Я с сомнением огляделась. На прикроватной тумбочке нашлась фарфоровая чашка, полная чаиры. Именно ее аромат и разбудил меня. Мягко и ненавязчиво.

Точно праздник! Других объяснений происходящему у меня попросту нет.

Спустив ноги с кровати, я придвинула к себе чашку и с удовольствием сделала первый глоток. Бодрящий, он пронесся по моему телу, словно маленькая доза адреналина.

Верно говорят: все познается в сравнении. В моей земной жизни утренний кофе был рутиной. Традицией. Привычкой. Тем, без чего не начинался ни один день. Здесь же, лишившись его, я заново оценила, какое же это счастье — просыпаться от насыщенного аромата любимого напитка.

Однако на чаире сюрпризы не закончились. Второй ждал меня на кресле: брюки, которые я вчера умудрилась замарать, оказались чистыми.

Хм, судя по всему, сегодня не просто праздник, а долгожданное всеайгеровское гуляние!

Быстро одевшись, я закопалась в мешок и выудила оттуда расческу. Привела волосы в порядок, заплела тугую косу и выскочила в коридор. Оттуда, перепрыгивая через ступеньку, спустилась по лестнице и вышла на кухню.

— Птенчик, да ты светишься, — с улыбкой заметил Коготь, едва я переступила порог. — Сон хороший приснился?

— Лучше! Утро выдалось замечательное. И все благодаря вам.

— Мне?!

— Ага, — я уверенно кивнула. Глупо полагать, что внезапные чудеса случились благодаря Каперсу. — Большое спасибо за чаиру и чистые вещи!

Я опустилась на свободное место сбоку от хозяина дома.

— Э-э, — он мельком глянул на капибара и снова повернулся ко мне. — Не за что, птенчик. Рад, что ты оценила.

— Ты, конечно, можешь потратить утро на благодарности, — в привычной надменной манере выдал Каперс, — но мы скоро пойдем дальше, и лишь от тебя зависит, отправишься ты в путь сытой или голодной. Я бы на твоем месте уже приступил к завтраку.

— Есть, ше-е-еф!

Я наполнила тарелку вязкой голубоватой кашей. Настроение было распрекрасным, и портить его препирательствами с хранителем не хотелось. Да и о чем спорить? Каперс прав: завтрак сам себя не съест!

Кстати, о завтраке и Каперсе.

— А ты сам есть не собираешься? Или… — я нахмурилась, — ты стесняешься?

— Чего? — не понял он.

— Кушать в нашем присутствии. Лапками ведь столовые приборы не удержишь, да и вообще капибары питаются корешками, корой, клубнями…

Громкий смех Когтя прервал мои старательные попытки вспомнить подробности жизни водосвинок.

— Арина, — вздохнул Каперс, — я ведь объяснял уже, что тело капибары — лишь образ. Поверь, корой я точно не питаюсь.

— Ладно, пусть так. Но тогда почему ты уже который день не ешь? Вот только не говори, что худеешь — не поверю.

Каперс хмыкнул.

— Тебя так сильно это беспокоит?

Я кивнула и поспешила добавить:

— Про то, что мы — люди — прожорливы, я помню. Но все же любому живому существу нужно питаться. Хоть иногда.

— Расслабься, маленькая намира, — тепло улыбнулся хозяин дома. — Он позавтракал незадолго до того, как ты спустилась.

Каперс наградил его недовольным взглядом, но Коготь не смутился.

— Сам виноват. Не строил бы из этого тайны, девочка бы не переживала по пустякам.