Голубая ель (Рассказы и очерки) - Гулак Евгений Андреевич - Страница 15

…Я покидаю гостиницу и людей, к судьбам которых прикоснулся. И еще долго буду ворошить в памяти все детали и эпизоды из жизни Кожушкиных.

В нашей армии немало фамильных профессий, немало военных династий. Летчики Кожушкины — тому подтверждение. И в этом, как в капле воды, видится преемственность поколений, неодолимая тяга сыновей походить во всем лучшем на своих отцов.

В СТЕПИ ЗА БАЙКАЛОМ

Трудно сказать, какой бог и в какое время наделял здешних людей землей, одно бесспорно: обошелся он с ними немилостиво. Второй час летели мы на вертолете, а под нами, как в замедленных кинокадрах, все плыла и плыла выжженная солнцем степь. Ни кустика, ни деревца. Вспомнилась шутка, услышанная уже на забайкальской земле. Молодого, только что прибывшего сюда офицера, ошеломленного беспредельным простором и обжигающим солнцем, успокаивает командир подразделения: «Служба, конечно, здесь не мед. Но зато какой пляж! Вот только от моря далековато…»

Люди в погонах обжились на этом «пляже». И надо сказать, основательно. Построили казармы, жилые городки, парки для боевой техники. Пробурили скважины, достали из толщи земли живительную влагу. В домах и столовых в достатке холодной и горячей воды. Больше того, рядом с проходной — плавательный бассейн. Настоящий, закрытый, со сменяемой и подогреваемой водой, с тумбами и вышками для прыжков, с душевыми установками. А гарнизонный Дом офицеров? Словно корабль плывет в степи…

Все это увидели позже, а пока внимали рассказам своего попутчика — генерала, старожила здешних мест. Почти десять лет служит он в этом краю. Не только привык к нему, но и проникся неподдельной любовью. Только он мог так, со знанием дела и романтической приподнятостью, рассказывать о тысячных табунах лошадей, несметных отарах овец, стадах крупного рогатого скота. Это он поведал нам о степных травах, которые в отличие от всех других трав содержат в себе все необходимые витаминозные и прочие компоненты… Чувствовалось, что в здешнем краю генерал был не только старшим воинским начальником, но и хорошим знатоком местных обычаев, рачительным хозяином.

От генерала мы также узнали, что в частях, куда мы держим путь, уже не найти участников минувшей войны, нет в строю тех, кто прошел славный путь от Волги до Эльбы, кто в грозном августе сорок пятого в составе войск Забайкальского фронта штурмом брал перевалы Большого Хингана. Ныне подразделениями командуют сыновья фронтовиков.

И вот наш Ми-8, подняв винтами столб пыли, коснулся колесами каменистой земли. В открытую дверцу из степи, как из раскаленной печи, потянуло зноем, горьким запахом полыни.

КОМАНДИР ДИВИЗИОНА. С командиром артиллерийского дивизиона мы познакомились раньше, чем увидели его. Такое в жизни случается: нередко молва и слава о человеке идут впереди него. «Если собираетесь писать об артиллеристах — лучшей кандидатуры, чем Васильченко, не найти», — говорили нам в политотделе. «Молодой, но с опытом», — лаконично охарактеризовали его в штабе. А заместитель командира по политчасти отозвался так: «С ним работать легко. Спросите: почему? Отвечу: требователен к себе и к подчиненным, организатор хороший».

Старший лейтенант Васильченко самый молодой командир не только в части. В двадцать два — командовал батареей, в двадцать пять — принял дивизион. На его тужурке знак «Мастер боевой квалификации».

Валерий Васильченко вырос в рабочей семье в городе Лебедине Сумской области. Еще в школьные годы решил стать артиллеристом. И не случайно. Наслушался рассказов о «боге войны» от отца-артиллериста. Васильченко-старший служил в годы войны в противотанковой батарее. Дошел с сорокапятками до Эльбы. Победа застала его в госпитале.

— Недавно отца не стало, — с грустью поведал нам Валерий. — Помню, приехал я домой по семейным обстоятельствам: батя находился в тяжелом состоянии — раны донимали. А когда увидел меня в новенькой офицерской форме со скрещенными пушками на петлицах, приободрился: «Это хорошо, что при пушках…» «При гаубицах», — уточнил тогда я.

Валерий заметил в глазах отца радость. Видать, доволен остался родитель выбором сына. «Будь, сынок, настоящим артиллеристом… На себе я испытал, какое это трудное дело — стоять насмерть против танков врага…»

В забайкальскую степь Валерий Васильченко поехал добровольно. И не раскаивается. Здесь прошел хорошую школу возмужания. Здесь у него родился сын.

Глядя на Васильченко, на его подвижное, совсем еще юное лицо, не верится, что под его началом много солдат и сержантов, офицеров, обилие техники и самого разнообразного оружия. Мы были свидетелями того, с какой поразительной быстротой командир дивизиона на полигоне, прямо у орудий решал в уме сложные огневые задачи, а взводные тут же дублировали эти решения, только уже с помощью вычислительных приборов. И затем не скрывали своего удивления и восхищения от совпадения полученных результатов.

Трехдневное наше общение с передовым офицером убедило нас в том, что Васильченко всем сердцем прикипел к своей армейской профессии. И эту любовь к артиллерии передал подчиненным. Зайдите в артпарк — и вы убедитесь в том. Гаубицы вычищены до блеска, все в них выверено с филигранной точностью. Кажется, что они лишь вчера сошли с заводского конвейера.

Здесь уже вошло в обиход, что с оружием здороваются и прощаются, как с живым человеком. Это относится и к орудию, которое поднято на пьедестал у проходной. Оно — прямой «родственник» нынешним, более грозным и совершенным. Когда-то оно громило врага во время событий на реке Халхин-Гол, а теперь смотрит в степную даль темным зрачком ствола, напоминая молодым воинам о героических делах их отцов и дедов, о том, что их подвиги следует не только чтить, но и приумножать.

КОМБАТ ГАУБИЧНОЙ. В штабных документах тема тактического учения названа суховато: «Действия батареи на марше во встречном бою в условиях пустынно-степной местности». Офицер, к которому мы обратились, пояснил более конкретно: «Обстановка на 18.00… Наши подразделения перешли к обороне и отражают натиск „противника“. Задача одна — продержаться до подхода наших главных сил».

Эту задачу решает и 4-я гаубичная батарея. Ее нам рекомендовали как лучшую. Не мешкая, отправляемся на полигон. На наших глазах в который раз за день батарея меняет позицию. Огневые расчеты изготовились к открытию огня… Тут же знакомимся с командиром батареи.

Лейтенант Владимир Воронцов. Фамилия звучная, под стать высокому, стройному офицеру. Оказывается, он — земляк Васильченко, да и училище они окончили одно. Комбату — двадцать три.

Отец Воронцова — Петр Степанович — войну заканчивал здесь, на Востоке, громил японских самураев. Отмечен боевыми наградами. Много лет подряд возглавляет одно из передовых хозяйств на Сумщине — совхоз имени Максима Горького в поселке Липовая Долина. Трудится, как совесть партийная велит. Уже в мирное время его хлеборобский труд увенчан высокими наградами Родины — орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета». Сын тоже дерзает. С золотой медалью окончил высшее артиллерийское училище… А когда приехал в эти места — ахнул.

— Уж больно просторно вы тут живете, — пытался пошутить Воронцов, хотя у самого на сердце кошки скребли. А потом, перейдя на украинский, словами песни закончил: — «Ни ставкá, ни млынкá[1], ни вышневого садка…»

— Ничего, привыкнешь, — успокоил земляка Васильченко. — Насчет «млынка» не ручаюсь, а садок — сам посадишь…

С того памятного дня и начались командирские будни молодого лейтенанта, сначала в должности командира огневого взвода, а потом — командира батареи.

Батарею у своего предшественника принял не лучшую, но и не худшую.

— Пришлось голову поломать, чтобы выбраться из золотой середины, взять положенную высоту, — вспоминает Воронцов.

Сейчас слава о 4-й гаубичной гремит за пределами части. Немало труда вложил командир батареи, поднимая людей на славные дела. Умеет лейтенант Воронцов строить свои взаимоотношения с людьми, подчиняя личные интересы общим. Сам работает самозабвенно.