Счастье любой ценой (СИ) - Лакс Айрин - Страница 27

— Давай, — согласилась я, понимая, что Володя ведёт себя прилично. По-дружески или по-родственному.

Не переступая за грань, как мы и договаривались. Разве не этого я хотела?

Получить призрачную возможность завести ребёнка и навсегда стереть из памяти то, каким образом это случилось?

Володя заказал такси и попросил таксиста отвезти нас в приятное и тихое место.

Таксист без лишних разговоров привёз нас в небольшой ресторанчик, обставленный, будто зал в доме у кого-то из друзей.

Низкие мягкие диваны с тканевой обивкой, повсюду торшеры с тканевыми абажурами. На полках много круглых пластинок и старых бумажных книг.

— Нео-винтаж? — оглянулся Владимир. — Неплохо!

— Довольно уютно.

— Что будешь заказывать? — он бросил быстрый взгляд на меня и углубился в изучение меню.

— Особо ничего не хочется. Меня мама раскормила так, что хватит на полгода вперёд!

— Нужно сказать ей спасибо за твои щёчки и блестящий взгляд! — отозвался Владимир как ни в чём не бывало.

Официант принёс наш заказ через несколько минут. Я выбрала себе только десерт: шоколадный торт и горячий чай. Владимир заказал себе то же самое, но ни к чему не притронулся.

— Меня мама тоже раскормила, — усмехнулся он. — Рождественским гусем и ванильным пудингами. Скоро пиджак на спине треснет.

Володя не давал скучать за столом, развлекая беседой и показывая фотографии семейного торжества.

Поневоле я вспомнила, что на прошлое Рождество мы летали в Германию все вместе. С родителями Славы и Володи у меня были отстранённые отношения.

Мы виделись всего несколько раз: один раз до свадьбы, потом на свадьбе и на прошлое Рождество.

«Это ещё не всё!» — поправляю я себя, добавляя похороны и сорок дней…

Я возвращаюсь в действительность, заставляя себя не смотреть так часто на лицо Владимира и не задерживаться взглядом на его пальцах. Умелых и очень сильных.

В лицо бросается жар.

Но вовремя пришедшая мысль о Славе проносится по спине холодком, отрезвляя меня.

— У меня есть для тебя подарок.

Володя тянется в карман пальто и достаёт коробочку, затянутую в золотистую обёрточную бумагу. Коробочка достаточно большая, размером с мужскую ладонь.

Владимир протянул её мне, зажав руку между своих ладоней.

— С Новым годом. Пусть всё прошлое останется в прошлом. Я бы очень этого хотел.

— Спасибо.

Я погладила пальцем обёрточную бумагу с тиснёнными золотыми звёздами, но не решилась открыть подарок, прямо спросив:

— Что там?

— Надежда? — вопросом на вопрос ответил Владимир.

— Володя… — я прикусила губу, понимая, что рассудок начинает плавиться.

Вновь всё трогается с места. Я осторожно поставила коробочку на стол, гадая, что там. Достаточно тяжёлая.

Володя покачал головой:

— Там нет ничего плохого, правда. Но открывай не сейчас, идёт? Откроешь дома, когда будешь одна.

Я улыбнулась, побарабанив пальцами по поверхности подарочной упаковки:

— Мне хотелось бы узнать, что там внутри. И… не хотелось бы. Похоже, мне вообще не стоит её открывать. Так дольше сохранится ощущение праздника.

— Решать тебе, — усмехнулся Владимир. — Но мне кажется, что я обязательно узнаю, когда ты решишься заглянуть внутрь.

У Владимира зазвонил телефон.

— Извини, я отвечу?

Брат мужа поднялся из-за стола, отвечая на звонок, и неторопливо пошёл прочь.

— Да, Тамара. Нет. Ещё не в городе. Но скоро вернусь. А в чём дело?.. Ужин? Перенеси его, будь так добра.

Поневоле я прислушалась к его разговору. Но Владимир отошёл на приличное расстояние. Ничего не было слышно.

Я повернула голову в его сторону, разглядывая мужской профиль и улыбку, изгибающую губы. Потом поспешно отвела взгляд, чувствуя себя воришкой, когда Владимир повернулся в мою сторону.

— Так что ты решила? — невозмутимо спросил он, вернувшись за столик.

— Насчёт чего?

— Да насчёт всего. Я же предлагал тебе работу. Вдруг передумала?

— Нет, не передумала. Я и так обязана тебе очень многим. И Славка…

Владимир махнул рукой.

— Нет, подожди! — сказала я, внезапно для себя накрыв его руку своей. — Я на самом деле благодарна тебе за всё, что ты сделал для нашей семьи.

Владимир накрыл мою руку, похлопав по ней:

— Слишком много спасибо для одного вечера, Янина.

Он перевёл взгляд на часы. Сейчас они были у него другие. Не те, что он носил обычно.

— Время пролетело незаметно. Можем возвращаться в аэропорт. Если не хотим задержаться здесь надолго.

— Да, конечно.

Я поспешно встала и оделась. Владимир же не торопился, расплачиваясь по счёту.

— Не суетись. Успеем. Я всегда отсчитываю время с запасом.

Он окинул меня горящим взглядом.

— Не люблю опаздывать. Каждый раз как ножом по сердцу.

Я безумно волновалась, поднимаясь по трапу самолёта.

Но присутствие Владимира успокаивало. И в то же время его близость влияла на меня так, словно горячее мужское дыхание щекочет сзади кожу шеи.

Места нам с Владимиром достались не рядом. Но может быть, это было и к лучшему. Мне нужно было немного привести мысли в порядок. Потому что я путалась и в своих эмоциях, и в поведении Владимира.

Он то вёл себя так, словно ничего не было, и мы просто родственники, то вдруг случайно брошенное им слово или взгляд обжигали кожу, заставляя мысли бежать не в том направлении.

Но за всё время полёта я так ни к чему и не пришла. Ясно было только одно: наши сложные отношения запутываются тем больше, чем дольше мы находимся рядом.

Я считала, что возненавидела Володю всей душой за ту ночь, когда он прикинулся Славкой. Он как будто протащил меня по грязной, липкой похоти — так мне казалось тогда.

Но прошло уже довольно много времени. На него наслоились события всех последующих дней.

Я кощунственно часто вспоминаю о том, как хорошо нам было вместе на Рождество.

Мне становится жутко стыдно за тот первый раз. Даже не за измену. А за те чувства, что я испытывала и продолжаю испытывать.

Мне совестно за горячее Рождество, за каждый стон, вздох и жадный поцелуй.

Ситуация ужасно неправильная. После смерти мужа прошло очень мало времени, а его родной брат своим голосом способен свести меня с ума и заставляет бурно кончать даже на расстоянии.

Каждый раз, когда Володя помогает мне, он делает это не из чувства гуманности, но надеется на ответные чувства.

Но самое страшное, что этот ядовитый плющ уже разрастается внутри меня.

Мы прилетели в город уже ночью, но спать мне не хотелось совершенно. Я была странно взвинчена и взбудоражена, хоть и смертельно устала от переживаний за прошедшие сутки.

— Заглянешь ко мне? — предложил Володя. — Родители передали тебе подарок.

— Сейчас?

— Да, извини. Уже поздно. Если хочешь спать, я провожу тебя. Просто у меня будет очень загруженная неделя, мне не хотелось бы держать у себя твой подарок. Вдруг он будет очень важным для тебя?

Я поколебалась всего мгновение. Но Володя держался отстранённо сейчас. Поэтому я согласилась прийти к нему, стараясь не думать о том, что видели и слышали эти стены.

Брат мужа держался спокойно и уверенно, распаковывая чемодан и шутя. Но у меня то и дело начинали гореть щёки. Неуместные воспоминания лезли в голову. Я боялась подойти к Володе ближе, чем на метр.

Я боялась случайной вспышки. Не с его стороны, но теперь уже со своей. Потому что в аэропорту мне стало так хорошо и тепло рядом с ним, что не хотелось даже разжимать объятий.

Получив заветный подарок, я даже не стала открывать его. Мне хотелось уйти поскорее на свежий воздух и немного остыть.

— Я пойду, наверное.

— Хорошо, я тебя провожу.

— До дома идти недалеко и…

— И я всё равно тебя провожу, — терпеливо возразил Володя. — Ты уже потеряла свой чемодан. Вдруг потеряешь ещё что-то?