Тяж (СИ) - Вяч Павел - Страница 11

— А его никто выпускать и не собирается, — правильно расценил слова полковника Андрей Алексеевич, — он же у нас двухсотым числится.

— Не совсем верно, — снова поморщился полковник, — но я тебе не про него говорю, а вообще.

Кряжистый мужчина уставился на голографический план станции.

— Это последний порт перед выходом в бескрайний океан космоса, если выражаться вашим языком. Психологи фиксируют повышенный нервный фон.

— Так пусть сходят на берег, развеются, сбросят напряжение, — удивился Андрей Алексеевич, думая о возможных препонах со стороны Службы безопасности. Червячок сомнений точил душу хоть и молодого, но опытного адмирала, — в чем проблема-то?

— Андрей Алексеич, — голос полковника стал обманчиво мягкий и вкрадчивый, — ты вообще в курсе сколько бойцов мы везем с собой?

— Несколько десятков тысяч, — все также не понимая, к чему клонит полковник, ответил Андрей Алексеевич, — и большая часть из них находится в крио-сне.

— И снова не совсем верно, — покачал головой полковник, — В крио-сне находятся только пятьсот человек. И это не мои бойцы, а навязанные нам зеки, от которых решили избавиться после того, как они вскрыли изнутри висящую на орбите международную тюрьму. Как ты помнишь, выделять территорию на Земле под тюрьмы и кладбища — сейчас непозволительная роскошь, поэтому первых закидывают на орбиту, а последних кремируют. Так вот, после последнего почти удачного побега было решено послать оставшихся в живых зеков с нами. Да-да, на Терру-2.

Адмирал слушал, не меняясь в лице и лишь медленно багровеющий шрам, тонкой ниткой выглядывающий из-под форменной фуражки выдавал его раздражение. Полковник сделал паузу, словно приглашая своего собеседника вступить в беседу, но Андрей Алексеевич лишь поджал губы.

— Не обессудь, товарищ адмирал, — нахмурился полковник, — был приказ, который я, к слову, только что нарушил…

— Ты понимаешь, что это мой корабль? — еле сдержавшись прошипел адмирал. — Какие, к чертям собачим, могут быть секреты от боевого адмирала крейсера, отправленного чуть ли не в последний путь?

Поднимающегося на командный мостик адъютанта словно ветром сдуло, стоило только взбешенному адмиралу кинуть на него короткий взгляд.

— Ладно там, — он резко мотнул головой вверх, — сидят штабные крысы, которые ни в зуб ногой не понимают, но ты-то?! Ты ж боевой офицер, какие секреты могут быть между нами, еще раз спрашиваю тебя?!

— Вот именно. Я — боевой офицер и выполняю приказы, — слегка виновато смотревший в сторону во время гневной речи Андрея Алексеевича, полковник выпрямил спину, — и пока не было угрозы для выполнения операции — это была для тебя, Алексеич, лишняя информация.

Двое мужчин, каждый из которых не раз глядел глаза в глаза костлявой старухе с косой, каждый из которых имел за спиной свое собственное мини-кладбище, упрямо бодались взглядами. Одной единственной искры было достаточно, чтобы посадить росток недоверия между двумя лидерами летящей в неизвестность общности людей. Одного указания на свой чин и звание было достаточно, чтобы в пока еще дружном тандеме пилотов и штурмовиков появилась трещинка, грозящая в последствии превратиться в раскол. Одного слова было достаточно, чтобы поставить под удар всю операцию. И оба мужчины это понимали.

Адмирал, отдернув белоснежную полу мундира первый пошел на попятную:

— Бесит, Сергеич, — протянул он.

— Да понимаю, Андрей, понимаю, — тяжко вздохнул Трехлебов, — ну а куда деться? Секретность, мать её-туды.

— От кого секретность-то? — посмотрел на голографический экран адмирал, — сомневаюсь, что жукам есть дело до кучи зеков в крио-капсулах. Кстати, насколько я знаю, прыгать в гипер, находясь в крио-капсуле, скажем так, не рекомендуется?

— Не рекомендуется, — хохотнул полковник, — эк ты завернул. Да запрещено это. Вероятность в семьдесят процентов остаться идиотом на всю жизнь после разморозки! А мы, считай, два прыжка делаем и только после этого несколько лет летим до Терры-2.

— Не гуманней ли было их отправить на рудники или к тем же самым шахтерам? — уточнил успокоившийся адмирал, — будешь чай, кстати?

— Чтобы получилось, как двадцать лет назад, когда группа каторжников устроила переворот и захватила власть на шахтерском астероиде? — хмыкнул полковник, — Давай почаевничаем, мне четыре сахара, помнишь?

— Помнишь, помнишь, — бросил адмирал, направляясь к барной стойке, — ты, наверно, единственный человек, среди моих знакомых, который пьет настолько сладкий чай. Получается после двух прыжков, дай Бог несколько процентов останутся адекватными и то, первое время, как дети малые будут?

— Там нет невинных ангелочков, — пожал мощными плечами полковник, — просто так на строгач не попадают, ты же знаешь.

— Знаю, — Андрей Алексеевич ополоснул кипятком заварочник и сыпанул туда черного чая из старинной жестяной банки, по рубке поплыл терпкий аромат индийского чая, — поэтому и удивляюсь, зачем с ними возятся? К стенке поставили бы и делов…

— Как обычно, правозащитники вопят. Это не насильники, втроем распявшие на полу школьницу, а бедные-несчастные эмигранты, которых не принимает общество! Не серийные убийцы, а необычные люди. Не гнилые чинуши, по чьей вине в барках от холода замёрзло пятьсот человек, а рискованные бизнесмены…

Полковник едва подавил в себе желание сплюнуть

— И вся эта шваль имеет прикрытие в верхах. И я тебе больше скажу. Среди этих пятисот мерзавцев затесалось несколько журналюг и пара офицеров службы Контроля.

Адмирал, несущий термо-кружки с ароматно пахнущим напитком, споткнулся на ровном месте, чуть было не расплескав чай.

— Эти-то что тут забыли?

— Проверяют ВС РИ на предмет запрещенных международной конвенцией действий, — слегка закатив глаза по памяти процитировал полковник.

— Вот скажи мне, Николаич, — протянул кружку товарищу Андрей Алексеевич, — как можно исследовать Вселенную, искать в ней новую жизнь, если мы до сих пор сремся как кошки с собакой, то с Содружеством, то с азиатским союзом, а? Что ж мы за люди-то такие? Сами себе палки в колеса вставлять, а? Даже Рой нас ничему не научил!

— Не скажи, — с благодарным кивком принимая кружку и делая небольшой глоток, ответил полковник, — сам знаешь, мы максимально ушли во внутреннюю политику, только по необходимости вступая во все эти политические игры.

— А, Бог с ними со всеми, — махнул рукой адмирал, — что там с журналистами и контролерами? Известно кто?

— В том-то и дело, что нет. Поэтому и лежат они в крио-сне. На Терру-2 прибудем — разберемся.

— Если прибудем… — грустно улыбнулся адмирал.

— Когда, Андрей, — поправил товарища полковник, — исключительно — когда!

Оплот. Дарья Романова

К удивлению полковника, проблем с тяжами на шахтерской станции не было. «Оплот» с его тренажёрными залами, бассейнами, мини-кинотеатрами и зонами дополненной реальности привлекали бойцов куда сильнее старой рабочей станции, восемьдесят процентов которой составляли мужчины.

Благополучно приняв еще сотню каторжников, одетых на манер Содружества в оранжевые робы, главный искин «Оплота», сформировал отчетные документы и, послав в метрополию закодированный информационный пакет, направился в свой крайний прыжок. После выхода из гипера дальнейший путь крейсер должен был проделать практически автономно.

Проблема произошла перед самым прыжком. Часть заключенных, затеяли драку между собой, попутно сломав систему климат-контроля и вместо крио-камер угодили на гауптвахту, что, впрочем, не повлияло на время убытия тяжелого крейсера дальней разведки.

Расследовать драку был послан младший лейтенант службы связи с общественностью Дарья Романова. Капитан, порывавшийся было дать ей в сопровождение нескольких тяжей, отступил под напором молодой девушки. О гордое «Я сама!» и вздернутый вверх носик рушились все аргументы, выдвигаемые капитаном. Напоследок, улыбнувшись внезапно пришедшей в голову мысли, Серый сказал: