Выбери любимый жанр

Сила обстоятельств - Точинов Виктор Павлович - Страница 3


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

3

Да только они не собирали. Мешок был набит чем угодно, но не монетами. Завязка его врезалась в руку Гранвиля не так сильно, как должна была… И сквозь натянувшуюся кожу проступало нечто более угловатое, нежели монеты.

Глупцы… набили мешок глиняными черепками или чем-то вроде того… Затевая свою авантюру, вилланы не подозревали, что мое изощренное зрение, спасибо святым сестрам, позволит одним беглым взглядом разглядеть и эти нюансы, и многие другие.

Убивать их не хотелось… надо постараться обойтись без трупов и тяжких увечий. И не дать покалечить себя, разумеется. Мешок должен послужить приманкой – отвлекусь, потянусь к нему, – тут-то и пойдут в ход мотыги, ломы и лопаты. До чего же глупы бывают люди…

Я быстро сделал несколько шагов назад, выскользнув из норовившего сомкнуться кольца. Приказал, держа Фламмбланш наготове:

– Стойте, где стоите! Мешок – на землю!

Они замерли. Гранвиль медленно снял ременную петлю с запястья, медленно выпустил мешок… Но затем все замелькало очень быстро. Едва моя якобы плата коснулась земли (звук и близко не походил на тот, что издали бы монеты), – клочкобородый староста выкрикнул что-то громкое, неразборчивое, и метнулся в сторону. И все остальные шустро, напуганными крысами, шарахнулись врассыпную.

Я увидел ее.

Ту, кого скрывали до поры плотно сомкнувшиеся вилланы.

А за кратчайшую долю мгновения до того, как увидел, почувствовал жжение – под рубахой, там, где висел на груди амулет Инквизиции.

Заклятье… Направленное на меня. Магия и вилланы… Не бывает. Неужели приютили у себя одну из Черных Ведьм, чудом избежавшую сожжения?

Но нет… Слишком молода. Но красивой назвать творившую заклятье девушку не повернулся бы язык даже у записного льстеца…

Плечи такие узенькие, что руки – на вид сущие прутики, но с огромными кистями – казались растущими прямиком из шеи. Та была тоненькой, не способной выдержать тяжесть несуразно большой головы, – и оттого согнулась набок… Вообще вся фигурка колдуньи казалась перекрученной, скособоченной, а платье из грубой небеленой холстины не обтягивало на груди ничего, хоть отдаленно напоминавшего женский бюст.

Все это я успел разглядеть в деталях одним быстрым взглядом. А больше не успел ничего. Даже фламберг выставить перед собой не успел (мое оружие способно погасить немалую часть враждебной магической энергии).

Колдунья резким жестом выбросила вперед руки, – казалось, ее кисти оторвутся сейчас от прутиков-рук и полетят меня душить… Не оторвались и не полетели. Но и без того пришлось солоно.

Это было похоже на удар невидимого кулака. Громадного, разом вмазавшего по всему телу от макушки до пяток.

Ослепительный всполох перед глазами – и вот я уже лежу на земле. И смотрю на серое низкое небо, а больше никуда и не взглянуть…

Ни единая мышца не желает подчиняться. Голова гудит похоронным колоколом. Во рту соленый вкус крови, и по лицу стекает она же из разбитого носа, – либо какой-то побочный эффект заклятия резко нагрел падавшие дождевые капли, но это едва ли.

Зато амулет Инквизиции на моей груди нагрелся, да еще как… Так, что расплавился. Или по меньшей мере раскалился настолько, что выжег на моей коже натуральное тавро, – из-под одежды отчетливо тянуло горелым мясом, но обожженная грудь почти не ощущала боль.

Ощущения вообще постепенно уходили, не попрощавшись… Спина перестала чувствовать нечто небольное и твердое – древесный сук? камень? – не знаю уж, на что меня угораздило свалиться… На серое небо с краев наползала непроглядная чернота. Я уже не понимал, сжимаю ли до сих пор рукоять Фламмбланша, вообще не ощущал рук. Обычно сознание теряют резко, разом. Меня оно покидало неторопливо, словно сомневаясь, правильно ли поступает.

Вот вам и деревенская колдунья, невесть кем обученная магии, а то и вовсе самоучка, в лучшем случае шлифовавшая стихийный талант по обрывкам старых книг… В Святейшей Инквизиции собраны далеко не последние магички, но, например, сестра-заклинательница второго ранга так легко и просто меня бы не свалила… Первого – может быть. А может и нет, оказии проверить не случалось.

«Зачем же они нанимали меня, имея этакую изощренную в магии девчонку?»

Мысленный вопрос был риторическим, а ответ на него стал неважным, – между мною и уцелевшим от черноты пятачком серого неба появился багор.

Самый обычный багор – древко, хищный изгиб острого крюка – такими вилланы весной вылавливают из вздувшейся от половодья Луайры бревна, доски и прочие деревянные обломки, принесенные течением. Или выуживают ведра, упущенные в колодец. Возможно и другое применение, – например, прикончить сбитого с ног Алого плаща… Ладно, пусть бывшего Алого плаща. Все равно обидно и глупо: точку в карьере поставит не благородный меч, не пика, не стрела, даже не секира палача, – а незамысловатое крестьянское орудие.

Возмутившись такой жизненной несправедливостью, сознание покинуло меня окончательно.

Не стало ничего.

Глава 2

Окончательно я пришел в сознание на четвертый день после того, как спустился в пещеру вэйверов (разумеется, точная дата стала мне известна значительно позже).

Открыл глаза. Сверху деревянный потолок. Снизу белое и мягкое. Попытался сообразить: где я, что со мной происходит, как вообще я сюда попал…

Память сохранила события, последовавшие за возвращением из подземного логова: разговор со сьером видамом, получение от него платы… Стычка с вилланами, решившими расплатиться на свой манер, тоже помнилась неплохо, хоть и было в ней с преизбытком странного…

Но что случилось потом? После магической атаки, ставшей полной неожиданностью? Что-то происходило, однако о моем пассивном участии в событиях сохранились лишь крохотные обрывки воспоминаний. Клочок серого неба и нависший надо мной хищный крюк багра… Кромешная тьма, мягкий стук копыт по немощеной дороге… Снова тьма и голоса на незнакомом языке, звучавшие надо мной… Боль, резкая пронизывающая боль в левом бедре…

И всё. Больше ничего не вспоминалось, как я ни терзал память. Ладно… Кто-то же меня доставил сюда из леса – он и расскажет, что да как.

«Сюда – это куда?» – спросил я сам у себя.

Деревянный потолок над головой никак не мог принадлежать жилищу вилланов – слишком высокий, слишком чистый, ни малейшего следа копоти от очага. И лежал я, кажется, на тюфяке, набитом чем-то мягким, а тот – на кровати. Вилланы к таким излишествам не привычны, спят на лавках, а то и прямо на земляном полу, навалив на него кучи старого тряпья. Да и зачем бы вилланам везти меня, полуживого, к себе? Добить, либо бросить умирать в лесу, – вот самые правильные действия после того, что они натворили.

Очевидно, не добили… Сдернули повязки с ран и оставили истекать кровью. Логично… Следов магического удара на моем напичканном заклятьями теле никто бы отыскать не смог, – и любой эшевен по уголовным делам вынес бы вердикт: смерть наступила от ран, нанесенных клыками вэйверов.

Очевидно, все так и происходило. Но кто-то подобрал меня раньше, чем сработал план жадных глупцов. Кто? Зачем-то решил вернуться мессир видам, или послал кого-то из своей свиты?

Бесплодные догадки надоели. Я попробовал повернуть голову и разглядеть хоть что-то еще, помимо потолка. Удалась попытка отчасти, голова казалась насаженной на сильно заржавевший шарнир, – но теперь вместе с потолком я мог разглядеть и часть деревянной стенной панели… Потемневшее дерево с незамысловатой резьбой, – так мог быть украшен и городской дом в Сент-Женевьев, и одна из служб замка, и усадьба какого-нибудь зажиточного фригольдера, жили такие в окрестностях в небольшом числе.

Попробовал пошевелить рукой. Она шевелилась – и только. Казалось, кто-то воспользовался беспамятством, и отрубил мою родную конечность, и пришил взамен другую, бесчувственную, набитую тряпьем, – вот она-то и подергивается от движений уцелевшей культи. Сделать такой рукой хоть что-нибудь, – хотя бы откинуть легкое шерстяное одеяло, прикрывавшее меня до груди, – не стоило и пытаться.

3
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело