Попаданка для ректора или Звездная невеста (СИ) - Петровичева Лариса - Страница 31

Коллеги посмотрели на Филина с одинаковым выражением, которое можно было трактовать как «Спаситель ты наш!»

— Ваш сегодняшний поступок достоин всяческого восхищения и уважения, — склонив голову, произнес Лю Шень, обожавший сопровождать самыми заковыристыми словесами все жизненные обстоятельства. Филин улыбнулся.

— Я просто сделал то, что должен был сделать, — ответил он. — Так что, коллеги, предлагаю ударить по чужому эксперименту нашим родным бюрократизмом. Когда ребята начнут писать по три бумажки на каждый вздох, у них банально не хватит сил на привороты и превращение однокурсниц в пауков.

Лю Шень и Нараява поежились: они видели, как Флер превратилась из паучихи обратно в человека, и зрелище оказалось весьма впечатляющим.

— В рамках того же бюрократизма, — без улыбки произнес Аберфорт, — предлагаю обратиться к нашему ректору и попросить наложить запрет на магию во время занятий. Всеобщий русский можно изучать и без сверхспособностей.

Все, разумеется, признали его правоту, и Лю Шень вызвался немедленно поговорить с господином Фро. Филин отчего-то почувствовал липкий холод в груди. Ему вдруг стало ясно, что, как только Лаверн его увидит, то сразу же поймет, что Царь-Ворон рядом. Обязательно поймет.

— Пожалуй, я не смогу составить вам компанию, — вздохнул Филин, старательно делая вид, что искренне об этом сожалеет. — Этот плевок мне дорогого стоил.

Разумеется, никто в этом не усомнился. Аберфорт, добрая душа, настойчиво предложил Филину отправляться к себе и отдохнуть — и, конечно же, такое замечательное предложение было сразу принято.

Закрыв дверь в комнату, Андрей привалился к ней спиной и некоторое время стоял так, неподвижно и без сил. Потом он прошел к заветному тайнику и, не тратя времени даром, свернул золотистую пробку с бутылки коньяка и припал к горлышку, словно к губам возлюбленной.

Желанное облегчение не пришло. Но Филин вдруг понял, что не все так плохо — особенно, когда сидишь в траве на солнечной поляне, кругом царит и властвует лето, и вкус земляники на губах настолько сладок, словно это и есть сама жизнь.

Филин обернулся. Здесь, в землях, которые когда-то принадлежали Лаверну, он был совершенно один. Иссиня-черный плащ Царя-Ворона тянулся по траве. Воздух был наполнен голосами птиц и насекомых.

— Почему я? — спросил Филин. Корона на голове была сейчас настолько легкой, что он почти не ощущал ее колючего прикосновения. Или же просто привык? — Почему ты выбрал именно меня?

Никто не ответил.

Возможно, подумал Филин, это была простая случайность. Так уж совпало, и теперь ничего не поделаешь. Он бездумно сорвал еще одну земляничку, отправил в рот — здесь хорошо, неудивительно, что Лаверн так хочет вернуться.

Интересно, что сейчас делает его оставленное тело там, в академии? Лежит ли на кровати, тупо таращась в потолок, бредет куда-то… Филин вдруг понял, что ему это безразлично. Ощущение покоя было настолько полным и всепроникающим, что он захотел остаться здесь навсегда. Лежать в траве, слушать птичьи голоса и следить за полетом пчел…

— Вставайте, Андрей Петрович, — сказал Царь-Ворон у него в голове, и голос, надо сказать, был вполне приятный. Не то отвратительное клекотание, которое Филин слышал раньше. — Вставайте, Андрюша.

Царь-Ворон был чуждой силой, непостижимой человеческим сознанием. Филин почувствовал, как волосы на голове поднялись жесткой копной. Но сейчас Царь-Ворон был расположен к нему вполне доброжелательно. Гигант поднял жука из травы и посадил на ладонь.

— Вставайте, Андрюша, — повторил он. — Ваше время еще не наступило.

***

Проблема была в том, что Лиза так и не придумала какого-то особенного плана.

Ей, конечно, ужасно хотелось поддеть Лаверна, и она провела несколько дней в размышлениях по этому поводу. Анна оказалась плохим советчиком: во-первых, она была уверена, что с фейери лучше не связываться, дороже выйдет — а во-вторых ее сильно тяготило то, что произошло с Флер. Лиза была уверена, что Флер заслужила превращение в паучиху, но Анна так не считала.

— Это ужасно, — сказала она. Девушки сидели в столовой и смотрели, как крысы-повара убирают тарелки после полдника. Светлячки, озарявшие помещение, слетались в углы и под потолок, и их свечение медленно угасало, погружая столовую в сумрак.

— Что-то худенькие вы, — сказала толстенная крыса. В белоснежном чепце, пышном платье и фартуке со множеством складок она выглядела очень серьезно и деловито. Даже длинный голый хвост не казался мерзким — а ведь когда-то Лиза терпеть не могла крыс. — Может, добавочки? У нас запеканка с изюмом осталась. А, девчата?

— Благодарю вас, — ответила Анна. — Я уже сыта.

Крыса настолько искренне расстроилась, что Лиза решительно сказала:

— Тогда мне двойную порцайку.

Довольная крыса ускользнула на кухню и вскоре вернулась с двумя тарелками запеканки. Анна все-таки придвинула к себе одну из них и задумчиво проговорила:

— А Флер все еще в лазарете…

— Но на бал собирается, — подала голос крыса. Она сняла с пояса специальную тряпицу и принялась надраивать один из вымытых бокалов. — И ваш ректор тоже старается. Видели бы вы, какое ей шьют платье! — крыса мечтательно закатила глаза. — Нежно-голубое, с зелеными листьями по подолу, а лиф расшит такими мелкими-мелкими звездами…

— Она вам нравится? — поинтересовалась Лиза. Крыса пожала плечиками, отставила начищенный бокал и взялась за другой.

— Умненькая девочка, — ответила она. — Конечно, хочет любви, ну так кто ж ее не хочет? Особенно в восемнадцать лет? Но загонять кого-то в крысоловку для любви это не слишком-то достойно.

— Вот видишь! — воскликнула Лиза. — Это даже крысы понимают!

Крыса фыркнула.

— «Даже крысы!» Не очень-то это вежливо с твоей стороны!

Лиза хмуро отвела взгляд.

— Извините, не хотела обидеть, — ответила она, и крыса хихикнула.

— Пустяки, лучше кушай побольше.

Когда она ушла, увозя начищенные бокалы, Анна устало подперла щеку кулачком и сказала:

— Знаешь, я тут подумала… Пусть Сергей уходит.

Лиза посмотрела на нее, натурально открыв рот от удивления. Ей не верилось, что она слышит именно эти слова, именно от Анны, в эту минуту. Не могло такого быть. Сергей и Колючка были замечательной парой, и не могло все закончиться вот так.

— Да ты что… — растерянно проговорила Лиза. — Как так «уходит»? К Флер?!

Анна кивнула. По ее щеке пробежала слезинка, но девушка, похоже, не заметила ее.

— И ты его отпустишь? Вот просто так возьмешь и отпустишь? — у Лизы все это не укладывалось в голове. Она всегда считала, что если есть любовь, то за нее надо бороться всеми когтями и зубами, а не брать и нести на блюдечке тому, кому приспичило ею завладеть.

— Да, — вздохнула Анна. — Вот просто так возьму и отпущу. Это невероятное мучение, Лиз. Получается, мы с Флер тянем его в разные стороны, а он, — девушка задумчиво ковырнула запеканку, и Лиза с ужасом поняла, что Анна давно не ела: по крайней мере, так, чтоб Лиза видела. Печенька, перехваченная во время лекции, не в счет.

— Он не уйдет, — пробормотала Лиза и вдруг гневно стукнула ладонью по столу. — Ну и сучка же эта Флер!

Анна кивнула в сторону кухни, где возились крысы, готовясь к завтрашнему дню, и сказала:

— Тебе ж объяснили. Все хотят любви.

— Хоти на здоровье, кто тебе мешает, — Лиза чувствовала, как из глубины души поднимается гнев. — Но не за чужой счет!

— В любом случае, на балу все решится, — промолвила Анна. — Уже завтра.

Она давно подготовила платье из числа тех, которые захватила из дому: светлое, до колена, с россыпью жемчужинок у шеи и на груди. Когда Лиза увидела его, то подумала, что оно напоминает свадебное. Нежное, легкое, похожее на облачко…

Наряд для Лизы обнаружился в шкафу — то самое бальное платье, в которое ее обрядил Лаверн в день начала занятий. Должно быть, оно настолько пришлось по душе господину ректору, что он хотел видеть свою новую фаворитку только в нем. Лиза философски развела руками. Что еще ей оставалось делать? Не идти же на праздник в джинсах?