Загадаю тебя (СИ) - Лова Лия - Страница 26

— Да что ж такое! Что за дурацкие совпадения! — выругалась Маринка и отправилась по уже знакомому маршруту.

Внутри что-то неприятно ворочалось, создавая чувство лёгкой тошноты, которое усиливалось неприятными ассоциациями с этим местом. Но если в прошлый раз предложение шокировало, то сейчас она шла на эту сделку добровольно. Она вдруг ощутила себя проституткой, готовой продаться на долгий срок. Ничего личного — просто бизнес… И всё-таки её слегка подташнивало от происходящего.

Перед дверью номера она на мгновение замешкалась и почти решила бежать… Но потом из глубины сознания всплыло ловкое оправдание:

«Любое замужество — это вроде как проститутничество… Муж тебе деньги, ты ему — секс и вкусный ужин. И ничего! Все так живут. Дашка вон тоже не сильно пылает чувствами к Витюше, а вроде как счастлива и на проститутку не похожа».

Вдох-выдох… Дежурная улыбка… и Маринка постучала в дверь.

— Да-да, входите, — бархатный голос Эдуарда немного вывел Маринку из ступора и она успокоилась.

Гостиничный номер был практически один в один с тем, в котором была Маринка раньше, только в другой цветовой гамме. Лебедев в белом халате развалился на диванчике в гостиной зоне. В его руке дымилась толстая сигара, а в воздухе витал сладковатый аромат свежей клубники.

— Мариночка, как вы считаете, не пора нам перейти на «ты»? — он смачно затянулся и с лёгким причмокиванием выпустил густое облако дыма. — А то, как то у нас всё слишком официально.

— Я не против, — кивнула Маринка, сиротливо переминаясь с ноги на ногу возле двери.

— Ты проходи, проходи. Я хоть на сегодня и закончил все дела, но время тянуть не люблю. Так что клади свою сумочку вот сюда. Я ванну тебе приготовил.

Маринка глянула на запотевшую стеклянную перегородку, оделяющую спальню от ванной и крупные мурашки, словно капли на этой самой двери пробежали по спине.

— Раздевайся здесь и иди в ванну. Двери не задвигай, я хочу видеть, как ты моешься, — приказным тоном произнёс Лебедев. — Если хочешь, можешь выпить немного вина, чтобы расслабится. Хотя вообще я это не приветствую, но сегодня разрешаю. А то выглядишь немного зажатой.

Маринка понимала, что слишком напряжена и капля успокоительного, в виде бокала вина ей бы точно не помешала, но раз Эдуард сказал, что это не приветствует, лучше обойтись без этого.

— Нет-нет! Вина не надо. Я могу выпить бокал только по праздникам, — кокетливо произнесла она, вынимая шпильку из волос.

Лебедев одобрительно кивнул и, хищно прищурившись, вновь выпустил облако дыма.

— Умница. А теперь раздевайся. Я хочу насладиться этим зрелищем.

Маринка загадочно улыбнулась и принялась медленно расстёгивать пуговицы на блузе. Руки её дрожали от волнения и чтобы скрыть это, она принялась изображать танец. Вихляя бёдрами расстегнула молнию на юбке и продолжала двигаться в ритме загадочной музыки, звучащей только в её голове. Оставшись в нижнем белье, она направилась в ванную.

— Стой! — приказал Эдуард. — Полностью раздевайся здесь. Разве я непонятно сказал? Бельё тоже здесь снимай.

От неожиданности Маринка вздрогнула, но послушно стянула кружевные трусики, бросив их на диван, рядом со своим надзирателем. Вслед за трусиками полетел лифчик, и Лебедев одобрительно кивнул:

— Умница. Теперь иди.

Сама ванна была шикарна. Обложенная черными мраморными плитками, она напоминала небольшой круглый бассейн, как и в прошлом номере. Маринка осторожно опустилась в горячую ароматную воду. Глаза сами собой закрылись, и она машинально откинула голову на подушечку. Наступило долгожданное расслабление.

Табачный дым, резко ударивший в нос, заставил Маринку вынырнуть из блаженства и открыть глаза. Лебедев сидел на бортике ванной и бесстыдно рассматривал Марину. Свой халат он оставил на диване и теперь предстал перед ней абсолютно голым. Маринка стыдливо отвела глаза в сторону, увидев главное достоинство Лебедева.

«Такой большой человек в бизнесе и такой крохотный член, — Маринка едва сдержала улыбку. — Ну зато точно больно не сделает. Хотя… и приятно тоже»

— Я хочу тебя помыть, — прошептал Эдуард, склоняясь над Маринкой.

— В смысле? Спинку потереть? — на всякий случай уточнила она.

— Везде, — его голос стал ещё ниже. — Я люблю чистых девочек.

Эдуард выдавил каплю геля из стоявшего на бортике флакона и принялся тщательно размазывать его по Маринкиной груди.

— Большевата… Надо чуть уменьшить, — прохрипел он, спускаясь ладонью ниже на живот.

Складывалось ощущение, что он ощупывает Маринку, словно безвольную тушку. А она боялась сказать хоть слово и просто выжидала, что будет дальше. Его рука скользнула ещё ниже, с силой раздвигая сведенные от страха бёдра.

— Ну, расслабься. Чего зажалась?

Маринка зажмурила глаза и раздвинула ноги, отдаваясь во власть Лебедева. Его бесстыжие пальцы двигались грубо, без капли нежности. Он словно исследовал новую территорию, раздвигая все Маринкины складочки. А потом также бесцеремонно вторгся внутрь.

— Ну-ка сожми, — приказал он, и Маринка машинально свела бёдра. — Нет! Не ногами сжимай. Мышцами давай! Сожми палец!

Маринка тут же напрягла интимные мышцы, пытаясь обхватить палец Эдуарда внутри себя. Но расслабленная поза, горячая вода и необычная просьба, заставшая её врасплох, не дали ей продемонстрировать всю силу, на которую она была способна.

— Слабовато, — хмыкнул Лебедев. — Но допустим это можно подкачать. А что у нас тут? — ловким движением он скользнул дальше и упёрся пальцами в анус.

От неожиданности Маринка сжалась и вскрикнула.

— О, ну тут хорошая, тугая, — и он, наконец, убрал руки, довольно вытираясь полотенцем. — Давай теперь сама. Чтоб всё чистое было. До скрипа. Я проверю.

Маринка послушно намылила мочалку и принялась натирать себя до красноты. А Эдуард сидел на бортике и просто наблюдал, время от времени неожиданно хватая Маринку за разные части тела и проверяя их на упругость.

«А говорил без извращений! — мысленно сокрушалась Маринка. — Уж лучше бы как Эндрю — пять минут и свободна. А этот… непонятно чего дальше ждать».

— Ну всё, довольно, — Лебедев встал и направился в спальню. — Иди сюда. Покажи что умеешь.

Он улёгся на огромную кровать, раскинув руки в стороны. Его член грустно лежал, не проявляя признаков жизни, хотя буквально десять минут назад казался вполне бодреньким… эмм… малышом. Маринка быстро стерев капли мягким белоснежным полотенцем последовала за Эдуардом.

Максим всегда говорил ей, что она очень красива, когда берёт инициативу в свои руки и, изображая наездницу, плавно покачивается из стороны в сторону. Поэтому Маринка расчётливо решила, что именно эта поза как нельзя лучше подойдёт для сегодняшнего вечера.

С грациозностью дикой кошки она уселась сверху и принялась тереться промежностью о грустного дружка Эдуарда, изображая дикое возбуждение. Выгибая спину и выставляя грудь, Маринка чувствовала себя королевой положения. Соски её призывно торчали, а живот казался особенно плоским.

— О нет, нет! Так не пойдёт! — Эдуард резко скинул Маринку с себя рядом на кровать. — С такого ракурса твоя грудь выглядит ужасно. И второй подбородок… У тебя его вроде и нет, но отсюда смотрю и кажется, что он огромен. Давай по-другому.

Маринка даже пискнуть не успела, как он, схватив её за ногу, резко подтащил к себе и навалился сверху. Закинув ноги себе на плечи замер и опустив взгляд на Маринкин живот, отпрянул в сторону.

— Ну, в чём дело? — Маринка не понимала, что не так и это порядком выводило её из равновесия.

— Ну вот ты сама посмотри, — и Лебедев повторил фокус с закидыванием Маринкиных ног.

— Ну? Куда смотреть? — возмутилась она, пытаясь найти ответ в его глазах.

— На живот смотри! На живот! Что это за складки? Откуда столько? — он сбросил Маринкины ноги и уселся рядом. — Я так не могу. Не возбуждаешь. Так не пойдёт!

Маринка села и стыдливо прикрылась пледом. Она всегда считала себя довольно стройной девушкой. Бывали конечно и периоды, когда на неё находила депрессия после просмотра профиля очередной фитоняшки… В такие моменты она обычно бежала искать новые диеты и записываться в тренажёрку. Могла неделями пыхтеть в зале, доводя себя до изнеможения. Но Максим всячески старался выбивать эту дурь из Маринкиной головы, и, тоскуя по былым формам, специально начинал приносить домой сладости и выпечку, подкармливая свою Манюню. И после проведённой диверсии с удовольствием тискал Маринкину грудь третьего размера и довольно шлепал по упругой попе.