Четыре сезона власти: Дебют (СИ) - Вольмарко Андрей - Страница 2

Толпа совсем затихла, покорно слушая каждое её слово. Люди хмурились.

Хмурился и Онесто.

— Но разве дороги накормят вас?! Разве красиво разрисованный дом даст вам денег для того, чтобы ваш ребёнок смог пойти в хорошую школу? Может, стена защитит вас от нищеты?!

На всей площади повисло неловкое молчание. А она, часто дыша и чувствуя жар, развернулась на месте и указала на Онесто.

— Скажите мне, судья! — её голос теперь разносился по всей площади. — Можете ли вы дать этим людям не камни, краску и булыжник, а курицу?!

Онесто молчал. Он хмуро смотрел на неё, нервно потирая перстень на своей руке. Джейн скосила взгляд вниз — люди смотрели на него со страхом. Некоторые прижимали руки к груди, будто молясь, чтобы он нашёл ответ.

Но Онесто не находил ответа.

— А кто сможет дать нам что-то другое? — пропыхтел усатый толстяк, стоящий у самого помоста. Разодетые люди вокруг него взревели в знак согласия. Будто бы море золота и меха взволновалось.

Джейн едва удержалась от того, чтобы закатить глаза.

— Да хотя бы вы! — рявкнула она.

Лицо толстяка пошло пятнами.

— Я? — рассеянно спросил он, указывая на себя.

— Вы! Разве вы не купец?

— Купец, — радостно подтвердил его сосед, за что получил от толстяка удар локтём под рёбра.

— Значит, вы знаете, как получать деньги! Чем вы занимаетесь? — она отошла от кафедры и присела на краешек помоста, внимательно наклонив голову.

Люди с интересом обращали взгляды на толстяка. Тот побледнел, затем покраснел, а затем, вызывающе задрав жирный подбородок, прохрипел:

— Я суконщик!

— Суконщик! — радостно хлопнула в ладони Джейн, заставив толстяка вздрогнуть. — Скажите — какие проблемы у простого суконщика в Лепорте?

Простой суконщик был разодет так, что с продажи его одежды Джейн могла бы купить себе небольшой замок.

— Нас давят веспремцы! — взвизгнул худощавый купец в высокой шапке. — Давят ценами!

— А вы? — Джейн резко ткнула пальцем в вздрогнувшего стражника. — Какие проблемы в страже?!

— Ну… — усатый мужчина смущённо кашлянул и полез чесать затылок, но рука наткнулась на шлем. — Жалованье низкое, и приказы… Не всегда разумны, — совсем тихо закончил он.

— А какие проблемы у вас? — Джейн неожиданно развернулась к Онесто и обвинительно указала на него пальцем. — Вы судья! Какие проблемы у судьи в этом городе?

Сейчас решится всё. Если он осадит её, если он сможет заткнуть её — он победит. Ему стоит лишь отмахнуться.

Но если он ответит, он перестанет быть главным человеком сегодня на площади. Этим человек станет Джейн.

Она, затаив дыхание, следила за тем, как судья морщит лоб и плотно сжимает губы, будто борясь сам с собой. Ну же, зануда, давай, давай…

— Продажные присяжные, — выдохнул Онесто.

Многоголосое «ах» пронеслось над площадью и, если судить по скрипу, повернуло пару флюгеров.

Джейн тоже ахнула, прижимая ладонь ко рту.

О боги, продажные присяжные. Вот так новость. Кто бы мог подумать.

— И вы знаете об этой проблеме, — чувственно проговорила она, трагично глядя ему в глаза. Будь на его месте кто-то менее честный и… Благородный, что ли, её бы давно раскусили и, в лучшем случае, выкинули бы с площади прочь.

Но Онесто, похоже, был хорошим человеком. На свою беду.

— Знаю, как видите, — судья развёл руками, не обращая внимания на шиканье своих приближённых.

— И вы хотите быть гонфалоньером? — она горестно усмехнулась и покачала головой. — Вы хороший судья и честный человек, но как вы можете служить народу города, если обещаете им новую стену, новые дома и дороги, когда им это не надо? Если вы не слушаете их? — она опустила голову. — Если вы не слушаете себя?

Боги, это уже слишком. Любой человек, у которого есть хотя бы немного мозгов, сейчас точно поймёт, что здесь происходит. Ей стоит прекратить этот цирк, а то будет как в Эстранео.

Однако толпа ничего не замечала. Люди смотрели на неё и Онесто. На неё — с уважением и удивлением. На Онесто — разочарованно и как-то печально.

Внезапно, к трибуне вышел один из разодетых в чёрное подручных Онесто.

— Для того и нужны беседы с гражданами — чтобы знать, чем вы дышите, и какие… Эм. Проблемы у вас есть! И решать их, да, — неловко проговорил сухопарый человек в огромной шляпе, то и дело оглядываясь на Онесто.

Тот стоял, будто бы парализованный. Его губы беззвучно шевелились, а левая рука постоянно поглаживала перстень на правой.

Впервые за пять лет своей работы, Джейн испытала стыд.

Чья-то тяжёлая рука легла ей на плечо.

— А ну иди сюда, — прошипел ей в ухо один из подручных, больно сжимая плечо и подтаскивая к краю помоста. — Закрой рот и стой здесь, будто ничего не происходит!

Джейн видела, как по толпе проходит волна будто бы от камней. К помосту с той стороны, где людей было поменьше, стекались стражники.

— Эй! Это мой зад! — вскинулась она и выдала мощную пощёчину клерку. Тот ошеломлённо отшатнулся, распахнув глаза и слегка ослабив хватку.

Этого было достаточно. Джейн, оскорблённо прижимая руку к груди, спорхнула с помоста и слилась с возмущённо галдящий и орущей на клерка толпой.

Люди плотно обступили Джейн, и она, чуть присев, быстро вывернула плащ наизнанку и пошла прочь. Стражники прогрохотали совсем рядом, расталкивая людей алебардами, но она лишь натянула капюшон пониже на лицо.

Вместо виселицы её достался лишь вполне терпимый удар древком по руке и отдавленная в толчее нога.

Джейн Ла-Русе шла в людском море, чувствуя знакомую пустоту в груди.

Работа выполнена.

Глава 2.Продажные рты

Звон монет раздражал.

Обычно Джейн искренне наслаждалась этим звуком. Она вообще любила, когда за её работу платили. Но сейчас он отвлекал её от вида из окна.

Ночная площадь укрылась белым. Снег, медленно кружась в воздухе, оседал на статуе какого-то всадника, на мостовой, на фонтане, на скамьях и голых деревьях. На трибуне. Всё было белым и пустым, и это напоминало ей ту зиму, когда она почти закончила Коллегию.

Правда, тогда радости и надежд было побольше.

— Сорок три, сорок четыре… — она раздражённо повернулась к своему гостю. Мужчина картинно поднял руку и ссыпал крупную монету в большую куче на столе. — Сорок пять!

— Я полностью доверяю вам, фра Бернардо, — заверила она с улыбкой. Когда он уйдёт, она пересчитает монеты ещё раз. И лучше бы было, чтобы там правда было сорок пять. — Вы не похожи на обманщика.

— Я банкир, — гордо заявил Бернардо, улыбаясь в бороду. — А это значит, что я должен быть известным обманщиком, который всё равно вызывает доверие.

— Вы и вызываете, — примерно настолько она бы доверяла змее.

— Как и вы, но ведь мы оба знаем, что ваше ремесло немного… — он усмехнулся. — Больше чем немного. Гораздо больше. Но! — он поднял палец, будто предупреждая её недовольство. — Но вы сделали свою работу замечательно. Я слышал, что Онесто потерял почти все голоса. А ваша речь… — он хихикнул. — Курица. Отличная выдумка. Как вы до этого додумались?

Она вспомнила изнурительные занятия над книгами по риторике, логике и дикции, вспомнила бессонные ночи накануне Испытаний, вспомнила, как тщательно училась управлять интонацией после замечаний адепта Цицерро. Вспомнила недовольного и ревущего в бешенстве маэстро в театре.

— Импровизация, как и всегда — она игриво откинула длинные волосы с лица. — К тому же, за это вы мне и платили, разве нет?

— Сказать честно, за то, что вы устроили, вам нужно платить в два раза больше, — лукаво усмехнувшись, проговорил банкир и тут же развёл руками. — Но вот жалость — я забыл свой кошелёк дома, — и он рассмеялся.

Джейн тоже рассмеялась. Дураки любят, когда над их шутками смеются.

— Нет, правда. Я слышал, что на каждом углу говорят только о вашем выступлении. «Онесто позволил какой-то оборванке говорить», — писклявым голосом передразнил он, — «Онесто не знает, что делать», «Онесто не даст нам ничего, кроме законов». О большем и мечтать нельзя, — он удовлетворённо крякнул. — Вы даже самого Онесто, похоже, убедили.