Выбери любимый жанр

Цвет сакуры красный (СИ) - Орлов Борис Львович - Страница 9


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

9

— Не понял? А с одеждой что не так? — Всеволод-младший сперва тщательно осмотрел себя, потом отца и повторил — Чего у нас еще не слава богу?

Старший лишь хмыкнул. Ниже пояса Волковы были одеты практически согласно местной моде. Ну, почти: трофейные сапоги и галифе не так уж бросались в глаза — тут многие ходили так же. Но вот выше пояса… Выше пояса имелись летние тельняшки, разве что у старшего она была морская, а у младшего — десантная, обнажавшие мышцы на руках, и четко прорисовывая рельеф груди и подтянутых животов. Словом, оба выглядели довольно импозантно, но… по меркам двадцать первого века. Или, хотя бы, конца двадцатого, но вот в местную моду они ну никак не вписывались…

— Видишь ли сын, сейчас тельняшка, если не в комплекте с морской формой — признак мелкой уголовщины. Блатата эдакая… — Отец помолчал, а потом продолжил, — Но мы и на блатных не тянем — татуировок-то нет. Вот и выходит, что мы — то ли неправильные блатные, то ли психи из местного дурдома на прогулке.

— Папань, а мы поверх плащи наденем — вот и сойдет, — легкомысленно предложил сын.

— Не сойдет, — покачал головой тот. — Из-под плащей все равно торчать будет. Так, — хлопнул он ладонью по столу. — Сейчас первым делом — одежду прикупить. Иначе мы тут так засветимся, что потом триста лет не отмоемся. Замучаемся в ГПУ объясняться, откуда мы такие красивые взялись…

— А побриться?

— Я тебе что — тупейный художник[5]? Вот переоденемся — зайдешь в парикмахерскую и побреешься. А я не возьмусь. Я только себя брить умею… — Тут он усмехнулся, — Помнишь, как я тебя стриг? И что из этого вышло?

Волков-младший рассмеялся. Когда-то, очень давно, вскоре после смерти матери, отец, уступив настойчивым просьбам сына, попытался его постричь. После этой чудесной стрижки весь остаток учебного года Всеволод выглядел так, словно переболел стригущим лишаем…

— Так что, — закончил отец, — сейчас позавтракаем и поедем сперва не на вокзал, а на толкучку. Там что-нибудь себе подберем…

За завтраком, состоявшим из гороховой каши с соленой озерной рыбой, произошло странное событие. Шустро орудуя ложкой, отправляя в рот то сладковатое гороховое пюре, то вкусные кусочки ряпушки, Всеволод-младший заметил, что отец почему-то перестал жевать и застыл с каким-то отсутствующим видом. Парень хорошо знал, что отец ведет себя так, когда вспоминает нечто важное или ему вдруг приходит в голову неожиданная мысль, а потому настороженно спросил:

— Чего такое, бать? Вспомнилось чего?

Волков-старший никак не отреагировал, и лишь когда сын в четвертый раз повторил свой вопрос, ответил:

— Да нет, сын, ничего такого… Вот, зацепился глазом, — он ткнул пальцем в газетный лист, постеленный на стол. — Понимаешь, тут написано, как в Москве встречают делегацию Японской компартии. Причем, сказано, что это очередной визит. ОЧЕРЕДНОЙ, понимаешь? — и он замотал головой, словно отгоняя какой-то морок.

— И что? — младший явно не понимал, что в этом обычном сообщении могло так насторожить отца. — Ну, встретили и встретили. Сейчас же в Союзе со всеми компартиями дружат, нет?

— Верно, дружат, — кивнул головой старший Всеволод. — Вот только я что-то никогда ни о чем подобном о японских товарищах не слыхал… Впрочем…

Он так и не договорил, а, пожав плечами, снова принялся за еду. Всеволод-младший тоже пожал плечами, и вскоре забыл о странном поведении отца, который, кажется, и сам не обратил внимания на эту статью. Как выяснилось в дальнейшем, зря…

Позавтракав и расплатившись за стол и кров, Волковы отправились на рынок. Федор Степанович предлагал им оставить вещи, чтобы не таскаться нагруженными, но пришельцы из будущего отказались. И вовсе не потому, что не доверяли — нет! Просто не хотели стеснять чужого человека.

Извозчик подвез их к рынку, порадовал сообщением, что сегодня «аккурат день базарный» и распрощался, наказав, однако, что если Волковы сегодня не уедут из города, ночевать приходили б снова к нему, комната, мол, их «завсегда ждать-от станет». Распрощавшись с гостеприимным хозяином, Волковы бодро зашагали вдоль рядов с разнообразной снедью, не слушая зазывных воплей продавцов и уверенно держа курс к вещевой торговле. И вскоре уже оказались в самой гуще толпы расхваливающих товар, примеряющих, яростно торгующихся и просто глазеющих людей. Отца и сына бесцеремонно хватали за плащи, предлагая то патефон, то оцинкованное корыто, то штуку сукна, а один продавец, чуть понизив голос, предложил им приобрести наган…

— Рижский рынок[6], — хмыкнул Волков-старший, яростно проталкиваясь туда, где по определению Волкова-младшего шла бойкая торговля «секонд-хэндом».

Их толкали, крыли матом, но отец и сын все же пробились к цели, и буквально через полчаса оказались обладателями вполне приличных вещей. Старший щеголял теперь в несколько поношенном, но вполне крепком защитном френче и легкой матерчатой фуражке, а Всеволод-младший, заметив, что они как-то уж очень ударились в стиль «милитари», оказался облачен в новенькую гимнастерку, которую перехватил извлеченным из вещмешка собственным офицерским ремнем.

Кроме того, отец приобрел безопасный бритвенный станок и десяток лезвий. «Вряд ли ты собираешься каждое утро в парикмахерскую бегать, — сообщил он сыну, разглядывающему покупку. — А бороды тут носить не принято. Во всяком случае — в твоем возрасте».

Они уже уходили с рынка: одежду на смену было решено купить в магазине, когда к младшему Всеволоду бросился какой-то помятый, благоухающий могучим перегаром мужичок из серии «сильно болевший в детстве гном». Он нахлобучил на парня какую-то не то каскетку, не то кепи, и заорал:

— Бери, паря! На тебя-от шита!

Волков-младший не успел ничего сказать, как отец, бросив: «А что? Неплохо», — выдал мужичку вожделенные три рубля. Сын снял с головы странный головной убор, повертел в руках и вдруг удивленно выдал:

— Бать, а кепарик-то — японский. Причем армейский. Видишь иероглифы? — и он показал на изнанку каскетки. — И написано тут, что это — военный заказ.

Старший Волков ничуть не удивился тому, что сын с лету прочитал надпись на японском. Парню повезло: его бабушка знала несколько языков и активно занималась с внуком, так что к восемнадцати годам парень владел английским и японским, причем на очень приличном уровне. Отец тоже знал два языка, вот только кроме английского он свободно говорил, читал и писал на сербском. Но то, что головной убор оказался японским старшего Всеволода удивило. И весьма удивило.

Ловить продавца и расспрашивать о происхождении японской каскетки было бессмысленно: отец и сын его и не разглядели как следует. Так что они просто занесли этот факт в разряд «удивительное рядом» и двинулись за дальнейшими покупками.

В магазине готовой одежды Всеволод-младший пожелал приобрести себе пару рубашек. Он внимательно разглядывал лежавшие на прилавке сорочки — даже пощупал несколько! — и убедился, что сшиты они из натурального шелка. А уж, узнав цену, оказавшуюся значительно ниже ожидаемой, окончательно решил брать, как вдруг…

Интерлюдия

Случай, произошедший в лавке рабочей кооперации, рассказанный в пивной.

Я, граждане, продавцом служу. Не у частника-експлотатора, а в самом что ни на есть Церабкоопе[7]. Готовой одеждой торгуем. Работа, вроде как, и не тяжелая, да только не сказать, чтобы и вовсе плевая: покупатель — он ведь разный бывает. Иной придет, и давай из тебя жилы на кулак мотать: то ему не так, это ему не эдак, да вот подай ему такой же, но чтобы пуговицы не роговые, а с перламутру. Всякое бывает. Да вот хоть последний случай взять…

Выходной день шестидневки, он ведь не для всех, граждане, выходной: кому-то и работать в самый выходной приходится. Вот и наш брат продавец почитай раз в месяц обязательно в выходной на работе окажется. Ну, да разговор не об том.

С раннего утра у нас главный наплыв был: макинтоши привезли, да не абы какие — японские! А это: качество — раз! Сноса не будет! Цена — два! Чуть не вдвое дешевле, чем ежели у частника брать! Да вот, сами взгляните: у меня как раз такой макинтошик. А? Каково? То-то…

9
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело