Шут (СИ) - Смирнов Игорь - Страница 9

— Так чего надо то?

Я молча взял подготовленный заранее мешок для продуктов, показал, как он неприлично пуст, кинул ей и мотнул головой, давай, мол, побыстрее. Тетка мешок взяла и бодро пошла в дом. Это хорошо, а вот сейчас как принесет мешок картошки, будешь знать. Значит, буду есть картошку, как бы объяснить еще, что соль нужна, уж очень не хочется показывать, что я немой. И сколько мне здесь торчать, точно меня каждая собака запомнит. О, слышу, пыхтит, что-то тащит, сейчас и узнаем, картошка или нет.

Крестьянка вышла с хорошо набитым мешком, я его еле на Машку затянул, и протянула мне руку с какой-то мелкой медью на ладони, сдача, значит. Ну, это мы умеем. Тем же жестом герцога от меди отказался (коронное — сдачи не надо!), коротко поклонился и также не торопясь поехал на выход из деревни.

Целый час себя уговаривал отъехать подальше от деревни, не бросаться на еду, а из мешка так дивно пахло. Наконец, в низинке съехал с дороги и поехал вдоль по лесу, внимательно прислушиваясь. В путешествии с лошадью обязательно нужна вода, иначе…Можно какое-то время не кормить, но поить надо обязательно. Вот и ручеек, можно на обед устраиваться. Что же там в мешке? Вот крестьяночка молодец, вот не поскупилась: сало, кусок копченого мяса, уже вся слюна вытекла, хлеб, полкруга домашнего сыра, зеленый лук(!), крупа в мешочке и небольшая кринка, замотанная тряпицей. Сметана! А на самом дне в красивом вышитом мешочке соль, грамм пятьдесят, сказка. Все, сегодня банкет у меня. Видимо, серебряная монета дорого стоит, вон сколько продуктов дали, еще и сдачу предлагали. А если б я ей золотой показал, как бы она кланялась? Стоп, стоп, сейчас не об этом. Кстати, теперь на каждом привале я Машку привязываю к дереву, чего-нибудь испугается и лови ее потом по округе.

Сметану оставил на сладкое. Как же я соскучился по молочным продуктам. Вот интересно, а волки сметану едят? Хотя, где им ее взять. В кустах кто-то громко вздохнул. Нет, не может быть, мы же несколько дней назад уехали от озера! Машка стала нервно всхрапывать. Кое как встал, на обеих негнущихся ногах пошел смотреть, кто там так знакомо вздыхает.

— Серый, — дальше только мат, писать нельзя, — ты что здесь делаешь?!

Волк сделал умильную морду, насколько это возможно, и завилял хвостом. Собака — друг человека. Домашний питомец. Сколько в этого питомца влезет, если кормить вволю, никаких денег не хватит. Что-то меня совсем заносит.

— Ты зачем приперся, серая гадость? Машка сейчас с ума сойдет от страха.

Волк подошел ближе, обнюхал мою голову, фу, вонючка, это я про волка, потом понюхал кринку со сметаной и облизнулся. Кошмар какой, мысли здесь точно материальны.

— Ты за сметаной пришел? За сто километров, или сколько мы там с Машкой проехали? Что ты врешь, ты специально рядом околачиваешься. Ты меня охраняешь? Так вроде не от кого. Серый, я иду ближе к людям, не думаю, что тебе там будет комфортно, спасибо, что проводил, но тебе надо уходить. Ты, конечно, здоровый монстр, но, если людей много соберется, да с оружием… Давай договоримся, отсюда я иду к людям, а ты идешь к себе домой, если ты вдруг понадобишься, я обязательно позову, обещаю. Ты вроде на сметану нацелился, на, держи, только кринка маленькая, ты как туда заберешься?

Это называется инерцией мышления. Волк аккуратно кринку взял, ювелирно расколол ее зубами вдоль и все насухо вылизал. После этого еще лизнул мою руку. Вот этого больше не надо делать, у тебя не язык, а напильник.

— Все, Серый, пора, уходи, — я положил ему руку на голову, мягко толкая его в сторону леса. Голова теплая, мои глаза закрылись, я стал ощущать какие-то смутные картинки, остатки движений, что-то мелькало. С трудом оторвал руку, открыл глаза. Волк опять, как тогда, посмотрел на меня и за два шага исчез в лесу. Телепат чертов, до сих пор хочется понестись куда-то.

Заночевали на небольшой полянке. Спать приходится в одежде, накрывшись одеялом с головой, иначе комары сгрызут. Машка опять во все всхрапывала, может чует кого. Утром около кострища обнаружилась тушка какой-то здоровенной птицы размером с хорошего гуся. Понятно, чьих лап это дело, но мне столько не надо. Крупную птицу в полевых условиях, целиком, да за короткое время приготовить невозможно, это я как опытный человек заявляю. Все эти рассказы про глину хороши для маленькой птицы-рыбы, и то костер часа три палить надо, чтобы пропеклась. А эту дуру куда?

Совсем ничего не взять — обидится. Кинжалом вскрыл птицу, вырезал два кусмана грудки, завернул в листья. На обеде насажу на прутья, шашлык сделаю. Перед тем, как выехать, повернулся к лесу и отчетливо промычал:

— Серый, спасибо, я взял себе кусок, мне больше не надо. Надеюсь, услышит, все равно где-то здесь отирается.

Местность вокруг изменилась, сплошной лес отступил, жилье стало попадаться чаще, на небольших полях росли какие-то злаковые культуры, пару раз видел пасущихся животин, похожих на коров, точно уж не скажу, близко не подъезжал. Ближе к вечеру вдалеке на холме увидел первый в этом мире замок, за солидной крепостной стеной, добротное такое строение, вызывающее уважение у строителя хотя бы своими размерами. Общаться с местным населением больше не рисковал, поселки проезжал не останавливаясь. Мне все время мерещится идущая по следу цепь ищеек, которая всех и вся спрашивает, не видали лысого хромого немого человека, не проезжал, не проходил ли? Если лысина и хромота сразу не видны, то уж немой человек обязательно запомнится, не так много здесь проезжих. Чем больше жилья останется за спиной, тем труднее будет меня найти. Возможно, я сгущаю краски, но параноики живут дольше других, это факт.

Уже темнело, когда в стороне показалось большое озеро, вот и отлично, ночевать будем здесь. Отъехали с Марией подальше, чтоб с дороги не видно было и стали устраиваться. Надо сказать, что свое обещание Машке я почти выполнил: во время пути не часто, но слезал с лошади и ковылял пешком, чтобы дать нагрузку этому безобразному телу. Куда годится, человек полмешка овса с трудом поднимает, а мне какое-то время в нем жить. Потрогал воду в озере, супер, просто подогретый бассейн. Окунулся сам, затем загнал в воду лошадь, нарезал камышей и получившейся мочалкой постарался хоть как-то обмыть животину. За мои старания и страдания Машка пожевала мое ухо. Комары не дремали, быстренько оделся, развел костер и стал готовить не сильно богатый ужин, продукты надо экономить.

Ближе к утру я резко проснулся, только-только начало светать. В груди все ныло, голова тяжелая, настроение гадкое, неужели простыл, докупался, блин. Кстати, вот еще одна огромная проблема. Таблеток здесь нет, поэтому за здоровьем надо следить крепко, иначе заболел и ага, летальный исход. В груди ныло все сильнее. Надо вскипятить воды, горячего попить. Подбросил веток в тлеющий костер, раздул огонь. Поднимаю голову — здрасьте, недалеко от меня стоит волк. Но даже в неверном свете рассвета и отблесков костра видно, что не мой волк, чуток поменьше будет.

— Вы решили всей бандой у меня столоваться? Мяса у меня чуть осталось, ну, хорошо, сейчас достану.

Волк молчал, потом подошел, прихватил зубами рукав куртки и потянул меня в сторону леса. Понятно, кому-то из них нужна помощь и Серый послал гонца за мной. А что ты хотел, за базар надо отвечать, ты же сам предлагал обращаться, если что. Не пойти невозможно даже с точки зрения самоуважения, я не говорю уже об остальном. Машка в стороне у дерева вся извелась от страха и беспокойства.

— Так, волк, подожди буквально минуту.

Подошел к Машке.

— Мария, я ненадолго, нужна моя помощь, я быстро, туда и обратно, не волнуйся, я вернусь обязательно.

Надел походный мешок, мало ли что пригодится, проверил нож, кинжал, больше оружия нет все равно, я готов, погнали. Правда, как погнали, ночью по лесу, на одной ноге быстро не получится. Волк тут же лег на землю и нетерпеливо оглянулся. Даже смеяться не хочется, наши сказки где-то здесь писали? Верхом на Сером Волке, это мы с детства знаем, только как он себе это представляет, лошадь серая, с зубами. Зубастая серая лошадь опять оглянулась и рыкнула. Все, не надо беспокоиться, уже иду. Вижу только один способ для себя перемещаться на этом транспорте, залез на спину, обхватил шею руками и промычал волку в ухо: