Выбери любимый жанр

Дунай в огне. Прага зовет (Роман) - Сотников Иван Владимирович - Страница 55


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

55

— Сюда, сюда! — закричали бойцы из окон, прикрывая огнем бегущих.

Оля просто обомлела: она сама видела, как бежал Максим, а спустилась вниз — Максима нет и не было. Его даже не видели.

Запыхавшись, Павло первым влетел на второй этаж.

— Товарищ майор, — выдохнул он разом, — нигде не нашли. Прямо как в воду канули.

Оказывается, Акрам видел обеих девушек у базы Моисеева. Матвей и Павло пробились туда, но там пусто. Где девушки, куда девался Моисеев, выяснить не удалось. Может, они также засели в оборону с какой-либо группой?

Убитый горем, Леон не знал, что и думать. Стиснув зубы, он глядел и глядел в окно, уже ни на что не надеясь.

Оценить обстановку теперь не представляло большой трудности: враг давил десятикратным превосходством. Обрушив чуть не полк против роты Кострова, растянутой в нитку, немцы уже хозяйничали в Витанове. Очаги сопротивления, еще сохранившиеся в селении, оказались разрозненными и изолированными. Полк Жарова отрезан от снабжения. Смысл эсэсовской атаки ясен: омрачить день традиционного праздника.

Взяв из каждого полка по батальону, комдив усилил их танками и артиллерией. Сводный отряд он поручил Кострову. Приехав к нему в полк, генерал поставил задачу — контратаковать и уничтожить эсэсовский отряд, вломившийся в Витаново.

— Чем не мышеловка? — указывал Виногоров на низину, напоминавшую узкое корыто. — Никого не выпустить оттуда! Наказать, беспощадно наказать провокаторов.

Пока Костров собирал и готовил силы, события развивались с потрясающей быстротой. Черная масса эсэсовцев, затопившая Витаново и выплеснувшаяся чуть не к гребню гладовской горы, чем-то напоминала бурную пучину, коловерть взбешенной реки, готовой захватить и поглотить все живое. Вражеские атаки вспыхивали поминутно, сопровождаясь оглушительной перестрелкой.

До двух взводов эсэсовцев ринулись в атаку на дом Самохина. Отбили ее с большим трудом, и на треть уменьшились запасы патронов. Еще две таких атаки, и возьмут голыми руками. С автоматического перешли на одиночный огонь. Защелкали снайперы, и врагу не подступиться. Короткая передышка. У самого дома много убитых немецких автоматчиков. Зубец с Закировым вынесли четыре автомата со снаряженными магазинами.

Комсорг обошел всех комсомольцев.

— Стоять! — убеждал он. — Во что б ни стало стоять!

— Стоять не хитро — бить нечем, — обронил Ярослав, примостившись у окна и постреливая из немецкого автомата.

— Какой тебя червячок точит, — повернулся к нему Тарас, — вырви ты его из души. Не то он насквозь проест ее.

— Я умереть не побоюсь… — загордился Ярослав.

— Когда в бой иду, о жизни думаю, и тебе, сынок, тоже советую, и сил больше станет, и сердце крепче.

Приучая Ярослава к трудностям, Якорев и Голев еще с Тиссы все чаще и чаще посылали его в опасные задания. Жизнь сурово учила солдата действовать самостоятельно, подталкивала, когда приостанавливался, мешала киснуть и омрачаться, требуя решимости и инициативы. Он стал заметнее в роте. За смелость в разведке Жаров только что наградил его орденом. Однако у Ярослава нет еще твердой веры в свои силы, в свое уменье, и все трудное иногда по-прежнему порождает у него сомнение, о котором он не в силах молчать.

— Есть связь, есть! — изо всех сил закричала снизу Оля.

— Ты кричишь, как оглашенная, — весело сказал Леон, спускаясь к рации. Он доложил обстановку и, получив данные, немедленно связался с рацией Кострова. Они не одиноки, за их спиной свои родные силы, и с ними надежная связь. Теперь любая борьба станет легче.

5

Витаново кишело эсэсовцами. Леон глядел на их толпы у дальних домов и все изумлялся превратностям военной судьбы. Его внимание привлекли вдруг сильные крики.

— Чего они гогочут там? Ах, вот что! — вскинул он бинокль. — Да это ж… Таня с Надей! — выдохнул комбат, чувствуя, как лоб его, шея, руки сразу сделались влажными.

— Они и есть… — громким шепотом откликнулся Зубец, весь как-то вытягиваясь. — Что они наделали с ними. У, гады!..

Обе девушки почти совсем раздеты: на их болтались лишь разорванные сорочки.

Леона сковал ледяной ужас. Таня, Надя! Девочки родные! Танюша! Ребенок! Что же будет теперь? Как помочь, как выручить их? Огонь же, огонь! Нет, и огонь, никакой огонь уже не поможет. Глаза его набухли слезой, застилавшей весь свет.

Комбат чуть не переломал себе пальцы, искусал губы. Проклятое бессилие!

— А тот, третий, кто? — донесся чей-то шепот.

— Да кто — Моисеев, — первым догадался Зубец. — И его раздели, а китель смотри, сами несут, вишь, как торжественно, думают, генерала схватили: у него ведь вся грудь в орденах.

Голев вскинул винтовку и выстрелил раз за разом.

— Промахнулся, старый леший, — выругал он самого себя.

Эсэсовцы достигли своей траншеи и спустились в нее. А перед спуском девушки обернулись и замахали руками. «Стреляйте, стреляйте же!» — словно говорили их жесты. Но выстрелов не было. Далеко ли уж стало, или руки солдат были бессильны вскинуть винтовку — только выстрелов не было, и все смотрели, скрипя зубами. Что могли они предпринять для их спасения?

Самохин даже не сразу заметил начало новой атаки. Автоматная стрельба и взрывы гранат длились с полчаса. Оставив много трупов, немцы опять попрятались за дома. А эсэсовский конвой меж тем вывел пленных к горе и, выбравшись из траншеи, повел их открытой тропкой. Снова послышались выстрелы снайперов. Но теперь было еще дальше. Все же, одна из пуль задела кого-то из конвойных. Схватившись за руку, он тут же бросился на пленниц и начал исступленно избивать их прикладом. Девушки упали в снег.

— Ах, гады, гады! А!..

— Ах, изверги!..

— Ну погодьте только! — негодовал Глеб, тщательно и долго целясь.

Раздался выстрел, и гитлеровец, измывавшийся над девушками, взмахнул руками и рухнул наземь. Конвойные снова соскочили в ход сообщения и на несколько минут скрылись из глаз. На самом гребне витановской горы, по которой вели пленных, стояло одинокое дерево. К нему, снова выбравшись наружу, и повернули эсэсовцы. Никто еще не успел подумать зачем, как они схватили одну из девушек и на глазах у всех вздернули ее на дерево. Бойцы содрогнулись, но никто не проронил ни слова. Только все они вскинули винтовки, ударив разом, и среди конвойных началась паника. Сначала упали трое, потом еще один, а пока остальные бежали к ходу сообщения, снайперские пули свалили и их. Поблизости никого не оказалось. Сдернув с одного из убитых шинель и схватив свой китель и автомат, брошенный одним конвойным, Моисеев с девушкой, оставшейся в живых, бросились к лесу.

Леона трясло, как в лихорадке. Немыслимые терзания проникли в самую душу и жгли ее, беспощадно жгли на жарком огне.

Моисеев и его спутница скрылись за деревьями. Но что их ждет там? Нагонят ли их немцы на лыжах и вернут обратно, чтоб загубить на пытках в фашистском застенке? Или их прикончит в татранских сугробах злючий февральский мороз? Или судьба улыбнется им и хоть закоченевших, но еще живых выведет к своим? Что?..

Таню знали все, и ее слава была дорога каждому. Надю знали меньше, подчас иронизировали над ее легкомыслием. Только никто не осуждал девушку. Не без влияния Тани Надя полюбила радио и мечтала стать радисткой. Рацию она изучила досконально. Умела даже работать на ключе. Юров выхлопотал ей одно место на армейские курсы, и сегодня у комдива должна была решиться ее судьба. Но вот она решилась по-другому. А как?.. Еще никто не знает.

Девушку любили. Веселая, неуемная в песне и пляске, она умела затронуть солдатское сердце. Если где привал или гармонь, Надя непременно там. С полчаса побудет, а столько напоет, столько напляшет, насмешит, что у всех голова кругом от удовольствия. Природный талант! Еще в школе она занималась в балетном кружке, выступала в художественной самодеятельности и не раз брала первые призы на смотрах. Надя была так весела и жизнерадостна, столько в ней было сил и заразительной бодрости, что даже Черезов, которого не без основания многие считали ипохондриком, и тот без улыбки не любовался девушкой, если она даже запросто обращалась к нему.

55
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело