Никогда не говори «всегда» (СИ) - "sillvercat" - Страница 7

Аль помедлил, тяжело вздохнул и пробурчал себе под нос:

– И я.

– Психи, – мрачно констатировал Кэп, подымаясь из своего кресла. – Команда психов. На борту эпидемия, видать… Так вот, чтоб вы знали, больные – я в этот раз вообще лекарствами не торгую, понятно? – Он оглядел вытянувшиеся лица своей команды и широко ухмыльнулся: – Я их вам дарю, засранцы! А вы дарите, кому хотите. Я…

Он не успел договорить. Силла, подпрыгнув, повисла у него на шее и прильнула к его губам в поцелуе, который он тут же перехватил под общее улюлюканье и свист.

Аль поймал себя на том, что тоже улыбается во весь рот.

Зараза, точно, это зараза.

– Так, а ну хватит прохлаждаться, тунеядцы! – гаркнул наконец Кэп, ставя Силлу на пол и смачным шлепком пониже спины направляя её к штурманскому креслу. – По местам! Посадка!

Когда все весёлой толпой вывалились в город с грузом лекарств, Аль остался дежурить на корабле. Он не смог удержаться на прощанье от ехидного совета Кэпу нацепить белую бороду и красный колпак, а Клаусу – оленьи рога. За что получил по тычку в бок от того и от другого.

На Вика Аль не смотрел.

Оставшись один, он почему-то устроился за пустым столом в кают-компании и рассеянно уставился на исцарапанный голубой пластик столешницы. На душе у него было муторно.

Вот именно это слово. Муторно. Будто бы со дна озера поднялся взбаламученный ил, сделав бурой почти прозрачную когда-то воду.

Уйдёт Вик или нет? Хочет ли он, Аль, чтобы тот ушёл или нет?

Он уже устал об этом думать.

И вообще у него сегодня был день рождения.

Аль криво усмехнулся, не сводя глаз со стола. Будто бы на нём было что-то нарисовано или написано. Например, «De dag van geboorte!». На староголландском.

В ньив-гаагском приюте никто никогда не отмечал дни рождения воспитанников – незачем баловать. А потом Аль тем более их не отмечал. Просто знал – в этот день, десятого октября, столько-то лет назад он зачем-то родился.

Сегодня вот ровно двадцать пять лет.

И он традиционно встречает этот день совершенно один.

Почему он не отправился с командой в город? Тоже побыл бы Синтаклаасом. Или оленем. Да хоть пятым гномом или его колпачком, чёрт побери!

Почему он не сказал никому, что у него сегодня день рождения?

Потому что ему это совсем не нужно, вот почему.

Не нужны всякие сентиментальные сопли.

Порывисто поднявшись, Аль прошагал в свою каюту и кинулся на койку. К чёрту всё!

И всех. Никто ему не нужен. Да он и сам-то себе не нужен, вот так.

*

Когда «Персей» открыл входной шлюз своему экипажу, Аль даже не стал подниматься с постели. Так и лежал, закинув руки за голову и уставившись в нависший над ним низкий потолок корабля. Он поневоле досадливо прислушался к весёлому галдежу в коридоре.

Упились небось в доску. Особенно второй кибермех. Песен своих до хрипоты наорался и ни одной юбки не пропустил, наверное, в местном притоне, молокосос.

Господи, ну о чём он, Аль, только думает?! Песни, юбки…

Идиот Клаус стукнул кулаком ему в дверь и что-то неразборчиво проорал, заливаясь пьяным гоготом. Да чтоб ты пропал! Аль перевернулся на живот и накрыл голову подушкой. Сегодня точно не взлетим – главный кибермех наверняка был на «Персее» единственным трезвым членом экипажа, куда уж тут лететь.

Когда в его каюту опять постучали, Аль бормотнул забористое ругательство из арсенала Кэпа, поднялся и распахнул дверь, мечтая отвесить Клаусу хорошего пинка. Но за дверью стоял не Клаус.

Вик.

Стоял, засунув руки глубоко в карманы поношенной тёмной куртки, и глядел на Аля без своей обычной улыбки – молча и напряжённо.

Аль машинально посторонился, но потом спохватился и загородил ему дорогу, так что тот, шагнув вперёд, почти наткнулся на него.

Ещё не хватало!

– Чего тебе? – процедил Аль, обретя дар речи.

– Надо поговорить, – сказал тот коротко и, чуть замявшись, достал из кармана… ну, конечно же, не что иное, как бутылку со знакомым цирцеанским бухлом. Кто бы сомневался!

Аль даже задохнулся от внезапно прихлынувшей ярости. Да что этот сопляк себе позволяет?!

– Повторить захотел? – выпалил он, выхватывая у Вика бутылку, и, не глядя, отшвырнул её в сторону. – Перепихнуться решил напоследок? Понравилось? Да пошёл ты…

И тут почти все созвездия Галактики вдруг вспыхнули у него перед глазами от увесистой затрещины. Но он даже удивиться толком не успел – крепкая рука Вика сгребла его за грудки и впихнула в каюту, ощутимо приложив при этом спиной об стену – со всего размаху.

Щёлкнул замок.

– Ты что вытворяешь, ненормальный? – выговорил Аль, кое-как отдышавшись. Таким он своего напарника никогда не видел. Глаза у того сузились от бешенства и метали молнии. Сердце у Аля отправилось в пятки, почему-то предварительно перекувыркнувшись.

– Нормальней тебя! – прошипел Вик, хватая его за плечи и немилосердно встряхивая. – Умник нашёлся, тоже мне! Надеешься, что уйду? Так вот, не надейся, Альберт Ван Дер Бер… а-а, чтоб тебя!

И, дёрнув Аля к себе, впился в его губы поцелуем – так зло и властно, что у Аля всё окончательно поплыло перед глазами.

– Ка-какого чёрта? – пробормотал он наконец, отпрянув и едва удерживаясь на ногах.

– Такого! Хватит притворяться уже! – заорал Вик, снова дёргая его к себе за полы рубахи.

Куда, спрашивается, подевалась та весёлая доверчивость, с которой он в прошлый раз подчинялся ему, Алю? Тяжело дыша, Вик сверлил его свирепым взглядом, и у Аля опять голова пошла кругом без всякого пойла. Но он, всё ещё пытаясь вернуть остатки самообладания, вслепую нашарил за спиной дверную ручку и поспешно нажал на неё. Ещё не хватало, покоряться какому-то бешеному щенку! Надо самому уйти отсюда, раз тот не хочет… хочет…

Но тут Аль совершенно офигел. Потому что дверь не открывалась. Она была намертво заблокирована. Заблокирована, чёрт возьми!

Отстранившись, Вик насмешливо сверкнул шальными глазами, следя за его бесплодными попытками вырваться наружу, и главный кибермеханик наконец начал кое-что понимать.

– Ты… ты что, нарочно?! – ошеломлённо пробормотал он. – «Персей» заодно с тобой?!

– Да Перси лучше тебя знает, что тебе надо!

Перси?!

А, всё ясно. Он, Аль, упился в доску в отсутствие команды и сам того не заметил. Или, как вариант, он спит и видит кошмарный сон.

Кошмарно чудесный.

Взбесившийся напарник тем временем утвердительно кивнул, будто подтверждая его мысль:

– Перси знает, чего ты на самом деле хочешь. И я знаю, потому что я сам этого хочу. Быть с тобой, дурак. Всегда.

– Никакого «всегда» не бывает! – крикнул Аль, чувствуя, как дрожит голос. – Ты… ты просто напился, как свинья!

– Ни в одном глазу, – торжественно заявил Вик, стиснув его локоть твёрдой рукой. – Я не напиваюсь для храбрости. А «всегда» бывает, если этого захотеть.

– Да что б ты понимал, щенок, – прошептал Аль, отчаянно зажмурившись, чтоб не видеть его настойчивого горящего взгляда.

– То свинья, то щенок, ты бы уж определился, что ли! – Голос Вика тоже вздрагивал. – Космобиолог нашёлся, подумаешь! Специалист по флоре и фауне, блин… Всё у нас будет хорошо.

Аль замотал головой, кусая губы:

– Ничего хорошего у нас не будет!

– Будет, – с силой повторил Вик, толкая его в койку. – И прямо сейчас.

Короткими глотками вбирая воздух в лёгкие, Аль не открывал глаз, перестав сопротивляться и подчинившись его уверенным рукам. Хотя он же знал, знал наверняка, что не бывает никакого «всегда», никакого «никогда», не бывает ничего вечного, а рано или поздно всё равно приходит боль и чёрная, пронзительная, ледяная пустота. Он открыл было рот, чтобы ещё раз всё это сказать, но вместо того выдохнул:

– У меня сегодня день рождения.

Вик на секунду замер, а потом ещё крепче прижал его к себе и шепнул в самое ухо:

– Поздравляю.

И, нетерпеливо гладя его вздрагивающее в нервном ознобе тело горячими твёрдыми ладонями, добавил, касаясь губами шеи: