Звери в моей жизни - Даррелл Джеральд - Страница 11

• Предыдущая
• 11/37
• Следующая

– Привет! – пронзительным голосом крикнул Билли, резко нажимая на тормоза, так что чуть не вылетел из седла.

Его длинные неуклюжие ноги уперлись в землю, губы растянулись в дурацкой улыбке.

– Привет, – осторожно отозвался я.

– Чем ты тут занят?

– С крапивой сражаюсь.

– Ненавижу эту работенку, – заявил Билли. – Обязательно обстрекаюсь, притом в самых неожиданных местах.

– Я тоже, – с чувством ответил я.

Билли беспокойно оглянулся по сторонам.

– Послушай, – произнес он заговорщицким шепотом, – у тебя сигаретки не найдется?

– Найдется. – Я протянул ему сигарету.

Он неумело закурил и принялся отчаянно дымить.

– Только никому не говори, ладно? Мне не разрешают курить.

– Далеко направляешься? – спросил я.

Билли поперхнулся дымом и закашлялся, из глаз его покатились слезы.

– Хорошая сигарета – это здорово, – хрипло вымолвил он.

– Не вижу, чтобы тебе было так уж здорово.

– Что ты, отлично!

– Ну, так куда же ты направляешься? – повторил я.

– Да вот тебя решил проведать, – ответил он, показывая на меня размокшей от слюны сигаретой.

– В самом деле? А зачем же я тебе понадобился?

– Старикан приглашает тебя сегодня вечером на стаканчик.

Я вытаращил глаза от удивления.

– Твой отец приглашает меня на стаканчик? – озадаченно переспросил я. – Ты серьезно?

Одержимый повторным приступом кашля после новой затяжки. Билли только лихорадочно закивал в ответ, тряся рыжей шевелюрой.

– Допустим, но с какой стати он приглашает меня на стаканчик? – продолжал я недоумевать.

– Полагает…– через силу выговорил Билли, – полагает, что ты будешь оказывать на меня благотворное влияние.

– Господи, я не собираюсь ни на кого оказывать благотворное влияние. И вообще, где же тут благотворное влияние, если я дал тебе сигарету, хотя тебе не разрешают курить.

– Никому не говори, – прохрипел Билли. – Секрет. Ну, пока – до половины седьмого.

Продолжая давиться и кашлять, он скрылся в кустах на своем ржавом велосипеде.

Итак, в шесть часов вечера я натянул свои единственные приличные брюки, повязал галстук, надел пиджак и явился в апартаменты семейства Билов, которые занимали часть здания дирекции. Хотя другие работники зоопарка заверили меня, что под грубой внешностью капитана Била скрывается золотое сердце, мне все же было страшновато: как-никак, он директор, в я самая мелкая сошка.

Дверь открыла миссис Бил, очаровательная женщина, излучающая нерушимое спокойствие.

– Входите, входите, – сказала она, ласково улыбаясь – Вы разрешите называть вас просто Джерри? Билли вас только так называет. Проходите… капитан в гостиной.

Она проводила меня в уютную просторную комнату. В углу, в огромном кресле, почти совершенно скрытое вечерней газетой, было простерто могучее тело капитана Била. Под глухой рокот, предвещавший вулканическое извержение, газета шуршала и шелестела, вздымаясь и опадая в лад капитанскому дыханию.

– Боже мой, – сказала миссис Бил. – Извините, он заснул. Вильям! Вильям! Джерри Даррелл пришел.

Раздался шум, как от столкновения нескольких товарных поездов, и капитан могучим левиафаном вынырнул из-под газеты.

Он крякнул, поправил очки и воззрился на меня.

– Даррелл? Ах, Даррелл! Рад познакомиться. Я хотел сказать, рад вас видеть.

Капитан поднялся на ноги, сбрасывая на пол газетные листы, словно могучий дуб осеннюю листву.

– Глэдис! – рявкнул он. – Дай же парню что-нибудь выпить. Что он, так и будет стоять?

Миссис Бил никак не реагировала на его команду.

– Да вы садитесь, – предложила она мне с улыбкой. – Что вам налить?

В первые послевоенные годы спиртное еще ценилось на вес золота, и, хотя я мечтал о чем-нибудь вроде виски с содовой для храбрости, мне было ясно, что говорить об этом вслух нетактично.

– Стакан пива, если можно, – сказал я.

Пока миссис Бил ходила за пивом, капитан добрел до камина и принялся энергично шуровать кочергой, надеясь оживить пламя. На каменную плиту вывалилось несколько тлеющих головешек, и камин окончательно потух. Капитан с досадой отбросил кочергу.

– Глэдис! – проревел он. – Камин потух!

– А ты оставь его в покое, милый, – отозвалась миссис Бил. – Он у тебя всегда тухнет.

Капитан снова плюхнулся в кресло, и пружины протестующе взвизгнули.

– И дрянь же, черт возьми, это нынешнее пиво, верно, Даррелл? – заметил он, глядя на стакан, который принесла мне миссис Бил.

– Не сквернословь, милый, – сказала она.

– Адская дрянь, – с вызовом повторил капитан, сверля меня взглядом. – Вы согласны, Даррелл?

– Право, не знаю, я ведь до войны не пил пива, – ответил я.

– Ни крошки хмеля, – продолжал капитан. – Точно вам говорю, ни крошки.

В эту минуту, вихляясь в суставах, будто жираф, в комнату ворвался Билли.

– Привет, – сказал он мне, дурашливо улыбаясь. – Ты уже здесь?

– Где ты пропадал? – рявкнул капитан.

– Гулял с Молли, – ответил Билли, размахивая руками. – Тра-ля-ля, тра-ля-ля, это моя новая возлюбленная.

– Ха! – удовлетворенно хмыкнул капитан. – Стало быть, с девчонками крутишь? Молодец! А вы, Даррелл, тоже дамский угодник?

– Наверно, – осторожно ответил я, не совсем уверенный, как капитан Бил представляет себе дамского угодника.

Убедившись, что миссис Бил вышла из комнаты, капитан наклонился вперед.

– Я и сам вовсю ухлестывал за дамами, – пророкотал он заговорщицким шепотом. – Пока не встретил Глэдис, разумеется. Черт!.. После Западного побережья человеку нужна достойная подруга!

– И долго вы пробыли в Африке? – спросил я.

– Двадцать пять лет… четверть века. Черные меня любили, – простодушно похвастался он. – Конечно, я с ними по справедливости обращался, и они это ценили. Дядей Билли называли.

В этом месте Билли по какой-то одному ему известной причине разразился истерическим хихиканьем.

– Дядя Билли! – захлебывался он. – Надо же, называть тебя «дядя Билли»!

– Ну и что? – прорычал капитан. – Выражение преданности. Они меня уважали, так-то.

– А мне можно пива? – спросил Билли.

– Только один стакан, – отрезал капитан. – Ты еще молод пить. Скажите ему, что он молод пить, Даррелл. Молод пить, курить и распутничать.

Билли состроил гримасу, подмигнул мне и вышел из гостиной за пивом.

– Ну, и как вы ладите с зебрами? – вдруг рявкнул капитан Бил так зычно, что я едва не выронил стакан.

– Гм… ну, я, конечно, видел зебр, но вообще-то я ведь в львятнике работаю.

– Ax так, – сказал капитан. – Ну да, вас ведь туда назначили? Ясно, и как же вы ладите со львами?

– По-моему, хорошо лажу, – осторожно ответил я.

– Ладно. – Капитан посчитал, что эта тема исчерпана. – Вы любите кэрри?

– Гм… да-да, люблю.

– Острый кэрри? – допытывался капитан Бил, сверля меня подозрительным взглядом.

– Да. Моя мать готовит очень острый кэрри.

– Ладно, – удовлетворенно произнес капитан. – Приходите к нам обедать… в четверг. Я сам приготовлю кэрри. Никогда не доверяю это Глэдис… не умеет делать острый кэрри… преснятина. А надо, чтобы пот прошибал.

– Я вам очень признателен, сэр.

– Глэдис! – взревел, капитан Бил так, что стены задрожали. – Даррелл придет к нам обедать в четверг Я приготовлю кэрри.

– Очень хорошо, милый, – сказала миссис Бил, возвращаясь в гостиную. – Приходите часам к семи, Джерри.

– Я вам очень признателен, – повторил я.

– Отлично.-Капитан поднялся на ноги.-Итак, в четверг – ясно?

Мне было ясно, что пора уходить.

– Что ж, ладно, большое спасибо за пиво, сэр.

– На здоровье, – пробурчал капитан, – на здоровье. Только поосторожнее с этими зебрами, учтите, от них ведь всяких гадостей можно ждать. Всего доброго.

С точки зрения публики подлинными звездами секции были белые медведи Бэбс и Сэм.

• Предыдущая
• 11/37
• Следующая