Марья-Царевна - Жильцова Наталья Сергеевна - Страница 15

Обращение по официальному титулу его задело. Лицо Наволода дрогнуло.

— Марья! — Он скрипнул зубами. — Я понимаю, то, что ты видела и слышала, выглядело неоднозначно. И понимаю, что ты обиделась. Но все не так, как ты думаешь. Я бы очень хотел объяснить то, что произошло, но времени сейчас крайне мало. Если бы ты сказала, где тебя найти…

Вот! Как бы я ни относилась к Василисе, ее слова о том, что Наволод попробует меня переубедить и заговорить, помнила. И позволять ему себя одурачить не хотела. Поэтому, задавив собственные эмоции на корню, оборвала:

— Для меня того, что я видела и слышала, вполне хватает. И объяснений лживых не нужно!

После чего решительно выдохнула, уже буквально требуя от организма, чтобы тот начал, наконец, просыпаться. И тот, к счастью, на призыв откликнулся. Фигура Наволода стала расплываться, терять резкость, а в уши ворвались звуки леса и птиц.

Последнее, отдаленное эхо донесло его крик:

— Я найду тебя, Марья! Где бы ты ни была, я найду тебя!

И я открыла глаза.

Освещаемая утренним солнышком, я лежала на знакомой лесной полянке. Вокруг как ни в чем не бывало щебетали птички.

Глубоко вздохнув, я постаралась унять бешено бьющееся сердце и осторожно приподнялась на локтях. В ушах звенело, а мир вокруг слегка покачивался.

— Марья! Марья, ты как? — тут же с беспокойством спросил лежащий рядом Яр.

— Живая, — пробормотала я. — Только говори потише, голова болит.

Трактор, универ, Наволод… привидится же! Причем если первое и второе — явные последствия Печкиной печеньки, то разговор с бывшим женихом…

«Найду, где бы ты ни была», — звенело в ушах.

«Найду и прибью», — добавилось само собой. Потому что с такими эмоциями, которые вложил Наволод в крик, ничего другого сделать и не хотят.

Нет уж, лучше думать, что и это был глюк.

Отвлекая от неприятных мыслей, рядом зашевелился очнувшийся Финист.

— Ну вы горазды дрыхнуть оба, — раздался голос Колобка. — Я уж думал, все. Перешла Печка наша на новый уровень — убойный.

Он засмеялся, правда, как-то нервно.

— Не сильно ошибся. — Финист с трудом сел, держась за голову, и, морщась, потер виски. — Меня в последний раз так приложило, когда я яблочек у яблоньки одной общительной отведал.

— Общительной? — рассеянно спросила я, пытаясь собрать гудящую голову в единое целое и одновременно выкинуть из нее Наволода.

— Угу. Отдохнуть прилег, жарко было, а тут она. Мол, откушай, мил-человек, яблочек наливных, че они висят запросто так. Ну, я и откушал на свою голову. Вдарило так, будто крепленого сидра бочку разом выпил, — пояснил Финист. — Понавыводят колдуны-недоучки всякое нечеловекоподобное…

— Э! — возмущенно осадил Колобок. — Ты давай не обобщай. Я, между прочим, тут всю ночь бдил, шоб вас волки не поели.

Из травы раздался тихий скептичный смешок Яра.

— Мы тебе очень за это благодарны, — заверил Финист, с весельем взглянув на меня.

Да и я тоже едва сдержала улыбку. Очень уж забавно выглядел этот говорящий хлебный шарик с ножами.

— Спасибо за заступничество, — поблагодарила я его и по вернулась к встающему на ноги Финисту. — Попробуешь посмотреть, где мы, еще раз?

— А чего тут пробовать? — усмехнулся он, разбежался и со всей силы грохнулся о землю!

Миг, и на земле осталась лишь мужская одежда, из-под которой в небо рванулся большой серый сокол. Не успела я опомниться, как сокол превратился в едва заметную точку в небе.

— Теперь я, кажется, понимаю, почему Финист такой странный, — пробормотал Яр. — Так часто головой, да об землицу…

Я хихикнула.

— Эх, просил я Печку, просил, а она не может, — мрачно проворчал Колобок, провожая взглядом птицу.

— Чего просил? — не поняла я.

— Да крылья мне напечь, — ответил он. — Сейчас тоже бы летал. Не так быстро, как энтот, но все одно — не пешком бы ходил.

Перед глазами тотчас нарисовалась картинка парящего в воздухе разговорчивого хлеба с двумя ножами, и я аж поперхнулась, силясь сдержать смех. Обидится ведь.

Тем временем точка в небе стала стремительно приближаться, на глазах превращаясь в пикирующего сокола.

Разобьется же! Я с нарастающим страхом смотрела на падающую птицу.

— Ты бы отошла, Марья, — озабоченно произнес Колобок. — Сдается мне, он почему-то непременно хочет удариться оземь именно там, откуда взлетел.

Не медля, я послушно отскочила на пару шагов, и сокол действительно ударился. Да как! Со всей своей соколиной дури вонзился в землю, словно решил пробить ее насквозь!

Инстинктивно вздрогнув, я зажмурилась, готовясь услышать предсмертный крик и влажно-мясистый шлепок. Но вместо этого голос Финиста произнес:

— Вот так и стой. Мне одеться надобно.

После чего раздался шорох одежды.

Гхм. Я ощутила неловкость. Ведь могла бы и сообразить, в каком виде он возвращаться будет, да заранее отвернуться.

Открыть глаза мне позволили, когда Финист опоясывался поясом с ножом.

— И как оно? В смысле, как полеталось? — смущенно спросила я.

— Да как обычно. — Финист пожал плечами. — Хорошо в небе, вольно. Идти нам не слишком далеко. Если скорым шагом, то еще до полудня на тракт выйдем, а там и до столицы рукой подать. Повезет, так упросим кого-нибудь на телеге подвезти — тракт оживленный.

Я с облегчением вздохнула. Хоть одна хорошая новость! Где люди, там цивилизация, нормальная еда и крыша над головой, благо деньги у меня имеются. А уж после отдыха можно подумать, что дальше делать.

— Тогда веди нас, Сокол! — провозгласил Колобок и горделиво добавил: — Женщины в центре. А я буду прикрывать тылы.

В глазах Финиста вновь сверкнуло веселье. Сдавленно кашлянув, он послушно кивнул и первым направился в лес.

Так и пошли. Финист на пару шагов впереди, я следом, а Колобок шел последним, фальшиво насвистывая что-то себе под нос.

Идти по лесу оказалось не слишком утомительно. Под сенью высоченных дубов царил сумрак, создавая приятную прохладу. Под ногами похрустывали ветки и прошлогодние желуди да пружинила хвоя редких сосен. Ориентацию в пространстве я потеряла практически сразу, но Финист уверенно шел выбранным направлением, и это успокаивало: заблудиться с таким проводником нам не грозило.

— Марья, а что ты дальше делать-то будешь? — внезапно спросил он. — Неужели вечно прятаться да убегать?

— Если другого варианта не будет — да, — ответила я. — Иначе меня заберут из этого мира и отправят обратно туда, где я выросла. А желания возвращаться назад у меня нет никакого. Но ни отец родной, которого я вообще-то из темницы спасла, ни бабуля, ни сестра единокровная не хотят ничего слушать! Семейка, блин, врагу не пожелаешь!

— Семью не выбирают, — наставительно вставил Финист.

— И это очень обидно, — буркнула я. — Эх, был бы способ предотвратить возможность моей отправки в другой мир! Теоретически ведь надо просто как-то заблокировать себя на переход. Ну или самой эти переходы освоить.

Финист аж с ноги сбился:

— Самой освоить? Марья, меж мирами ходить — это не грибы собирать. Тут не только сила волшебная нужна, но и талант, с рожденья данный. У нас вон только Яга да Карачун подобными возможностями обладают. Ну, может, в чужеземье еще кто найдется.

— Значит, хотя бы заблокировать. — Я упрямо мотнула головой. — Или придется в это самое чужеземье идти да там ходоков искать. Знакомиться и обеспечивать себе резервный путь между мирами, так сказать.

— В иных землях и порядки иные. Одной сложно будет…

Финист вдруг осекся и остановился.

— Ты чего? — Я едва не уткнулась в его спину. — Устал?

Колдун не ответил. Зато послышался голос догнавшего нас Колобка:

— О! Чую, волчьим духом запахло. Не было печали, да слишком ровно шли.

Я тотчас глубоко втянула воздух носом. Какой волчий дух? Свежестью пахнет, травой да нагретым деревом…

— А ну-ка, Марья, отодвинься назад, — не оборачиваясь, спокойно произнес Финист. — Сдается мне, кто-то проголодался и теперь радуется, что обед к нему своими ногами пришел.