Обреченная (СИ) - Серганова Татьяна - Страница 48

Настя появилась через пятнадцать минут, когда он уже тихо начинал закипать. Причём сделала это так бесшумно и незаметно, что Дима чуть её не прозевал. Если бы не присматривался, то вполне мог и не заметить.

- Проголодалась? – громко спросил он, включая настольную лампу и ставя небольшой Щит, в который сразу же полетело обездвиживающее заклинание.

- Ты сдурел? – рявкнула Настя, опуская руку. – Разве можно так пугать?

- Сомневаюсь, что Некроманта можно чем-либо напугать.

- Знаешь, после покушения, даже моя стальная выдержка, накрылась медным тазом. А ты же, вроде, спать ушёл, - вырвалось у неё, и девушка тут же пожалела об этом, быстро прикрыв рот рукой и нахмурившись.

- Так значит, твоя отсидка в окопе, ой, прости, в комнате, была тактическим манёвром?  Долго же ты ждала, когда я это сделаю…

- Слишком много чести, - фыркнула Ведьма и, развернувшись, гордо задрала голову и решительно продолжила свой путь в столовую.

- Не так быстро, - Феникс вскочил с кресла, быстро преодолел разделяющее их расстояние и схватил её за руку, на всякий случай, готовясь отразить любой удар.

Удара не последовало.

- Руку отпусти, - тихо, но немного зловеще потребовала Настя.

- Давай просто поговорим, - произнёс Дима, но руку всё-таки отпустил, во избежание травм и синяков.

- Соколов, пойми одну вещь – тебя мне навязали. И я совершенно не в восторге от этого. Так что будь добр, сделай милость, как можно меньше показывайся мне на глаза.

- Почти получилось, - улыбнулся он в ответ на её тираду. – Я почти поверил… Только добавь побольше экспрессии в голос и зубками поцокай.

- Поцокай?!!!

- Ой, это же лошади. Тогда надо скрежетать. Ты умеешь скрежетать зубами?

- Ты издеваешься?

Конечно, хотелось сказать – да. Но Феникс сдержался, продолжив с самым серьёзным видом:

- Я пытаюсь наладить дружеский контакт. А ты не ценишь.

- Нет у нас никакого контакта, и не будет.

- Почему? – он сделал непонимающие глазки и голову склонил на бок.

- Потому что. Ты что не понимаешь, кто я такая и, кто ты?

- Если ты сейчас начнёшь мне читать лекцию о белых и тёмных сущностях, я обижусь.

Тяжело вздохнула и покачала головой, смотря на него, как на несмышлёного ребёнка.

- Дим, какое деление на тёмных и светлых. Я преступница, которая не в ладах с Законом уже без малого восемь лет. Ты свободный Колдун, которому совершенно не нужны какие-либо отношения со мной. Любые, даже самые необременительные. Представь, что будет, если всплывут факты о наших с тобой … близких отношениях, зная, кто я такая на самом деле. Это же автоматически сделает тебя моим сообщником.

Ага, значит, вероятность секса она всё-таки рассматривала. И даже больше. Всё попалась рыбка.

- Тебя только это волнует? – уточнил Соколов.

- А этого мало? – вспыхнула Настя от досады на его реакцию. – Для тебя эта игра, приключение и ты, даже на мгновение, не хочешь сесть и подумать обо всем серьёзно, не оглядываясь на игру твоих гормонов. Это же твоя жизнь. А ты так наплевательски к ней относишься. Ты меня понимаешь?

Понимал. Ещё как понимал. Даже больше, чем она могла представить.

- Тебе не кажется, что ты слишком много философствуешь? – перебил её Дима и вдруг резко, без предупреждения притянул её к себе.

Её губы мягкие и тёплые. Видимо она пыталась что-то сказать ему в тот момент, но не успела. И теперь, наверное, и не успеет. Он помнил эту фразу из какого-то дешёвого слезливого фильма, где герой красавец говорил избраннице, какие у неё сладкие губы. И всегда смеялся над этим. Разве могут быть губы сладкими? Губы — это просто губы, а поцелуй всего лишь поцелуй, как прелюдия к большему наслаждению. Зачем акцентировать и уделять ему столько внимания. Это же такая пошлость говорить, что они сладкие.

Но губы Насти были именно сладкими. Дима не мог понять, как, но он действительно чувствовал их вкус, наслаждался каждым мгновением этого первого и такого долгожданного поцелуя. Практически вжи­мая в себя, це­луя не­насыт­но и жад­но, сво­им ртом он бук­валь­но пил её ды­хание.

Но оторваться всё-таки пришлось, чтобы сделать глоток воздуха.

- Дима, мы…, - прошептала она, блестя ошалелыми глазами неописуемого цвета горького шоколада.

- Мы, - согласился Феникс и, подхватив её на руки, сделал пару шагов в сторону камина. И началось форменное безумие.

Наверное, надо было подняться наверх и уложить её на кровать, и сделать всё красиво, ярко, по всем канонам культового секса - лепестки роз, романтичная музыка, ароматные свечи… Но эта мысль промелькнула и исчезла. Огненная сущность спалила всё на своём пути, все доводы рассудка.

Романтика будет…но потом, не сейчас.  Главное не перестараться с выбросом силы, а то и весь дом поджечь можно. Особенно когда чьи-то сладкие губы с такой горячностью прошлись по его щеке, следом острый язычок коснулся ушной раковины, медленно обводя её по контору… и зубки слегка прикусили неожиданно чувствительную мочку уха.

Столп пламени, в одно мгновение осветил всё вокруг ярким багряным светом, с рёвом заполняя камин и едва не вырываясь наружу.

Дойти до дивана просто нет сил и возможности, уж слишком велико желание.

Кто из нас рычал-стонал, было не понятно, все звуки, как и мысли, смешались в один огненный хоровод. Феникс не просто горел, он пылал внутри всплесками лавы. С рыком стиснув её в руках, уже че­рез се­кун­ду при­жал к сте­не. У Соколова проснулся древний инстинкт зверя, пусть и сам по себе этот внутренний зверь был благородным Птахом, дорвавшимся до своей самки, за обладание которой он мог сейчас спалить любого, или даже разорвать. Он и сам не ожидал такой реакции от себя и от своей сущности. А истинный Феникс внутри бесновался и вторил с ошалевающим клёкотом - «Моя!»

Да, его. Пусть горит всё в истинном огне. Но даже в этом огненном безумии, когда всё его существо стремилось только к обладанию и удовлетворению похоти, Дима всё равно понял, что не отпустит её. Не сможет. Если надо последует за ней на край света, но это всё потом…

Мало…

Огонь всё бушует в крови, требуя большего прямо сейчас в это секунду… и невозможно ждать, нереально остановиться хоть на секунду, чтобы перевести дыхание, глотнуть воздуха.

Не прекращаемый ни на мгновение поцелуй, что лишал рассудка и хоть какого-то здравого смысла. Да и какой здравый смысл может быть, когда два человека сгорают от неудовлетворённого желания. Каждое прикосновение и каждый стон находили отклик и ещё больше подогревали страсть.

На одежду нет времени. Сарафан задрался выше, его брюки сползли вниз.

Они бы­ли как два голодных зве­ря, вы­пущен­ных на сво­боду, и вдруг об­ретших дол­гождан­ную па­ру. Если бы Дима не знал, к какому виду магии обращается Настя, он бы подумал, что она из рода Жар-птиц или Саламандр. По­тому что толь­ко огненные натуры отдаются партнёру настолько пылко и от­ча­ян­но, как пос­ледний раз в жиз­ни.

Соприкосновение обнажённой кожи, что ударило по натянутым нервам намного сильнее электрического тока в сотни тысяч раз.

Коснуться везде и всюду. Провести руками по всему телу, быстро, рефлекторно, нигде не задерживаясь ни на секунду. Ибо промедление сейчас подобно смерти.

Рука переместилась ниже и коснулась внутренней стороны бедра.

Настя вскрикнула, изогнулась в его руках и что-то бессвязно прошептала, стоило только его пальцам проникнуть внутрь, слегка растягивая напряжённые мышцы женского естества. А бёдра стали двигаться в такт его движениям.

Готова… уже влажная и такая горячая.

Страстный и даже жёсткий поцелуй, словно печать на её губах – «И всё-таки, моя!»

А сердце словно отсчитывает время до этого момента полного слияния.

Сладкий миг «до»… не секунда, всего лишь мгновение.

Взгляд глаза в глаза и весь мир словно замер вокруг них…

… быстрое проникновение и судорожный вздох…

Он до боли прикусывает губу, чтобы сдержаться.

… как же узко… как же сладко и одуряюще чувственно…