Ключи от рая - Борисова Виктория Александровна - Страница 45

Но Сашку это ничуть не смущало.

— Ну вот! Дача — это святое. Наш человек за нее душу продаст, хоть на мою тещу посмотри. То парник ей подавай, то забор новый, то биотуалет, то душ… Задолбался уже, веришь?

Он еще долго готов был говорить о причудах капризной и требовательной тещи, но Глеб уже не слушал его. Сонное отупение прошло, и теперь он чувствовал, что решение где-то совсем близко, просто на языке вертится. Вот-вот, где-то совсем рядом…

— Знаешь, Саш, я, пожалуй, пойду, — он поднялся с дивана и загасил сигарету в пепельнице, — спасибо тебе! Теперь у меня наконец есть мысль, и я ее буду думать.

— Нема за що! — широко улыбнулся тот. — Давай, удачи тебе!

— Дача — удача… Сашка, ты гений! — просиял Глеб. — С меня причитается!

Он почти бегом устремился к своему рабочему месту, пока мысль была еще свежа и горяча, словно свежевыпеченный пирожок. Рифма, конечно, простовата, но все же лучше, чем ничего! Глеб за десять минут набросал несколько вариантов.

И вовремя.

Дверь распахнулась, и на пороге появилась секретарша Оля — небесное создание с фиалково-голубыми глазами, белокурыми, тщательно уложенными романтическими кудрями, третьим номером бюста и точеной талией. Просто ходячий набор гламурных прелестей… Глеб часто задавался вопросом, что здесь натуральное, а что нет. Хотя, с другой стороны, какая разница? Главное, чтобы шефу нравилось. Прелестная Олечка одевается явно не на секретарскую зарплату, на тонком наманикюренном пальчике сверкает маленький, но чистой воды бриллиантик, и в отпуск она съездила не к бабушке на дачу, а в солнечную Доминикану! По всем стандартам журнала «Космополитен», жизнь удалась.

Жаль только, что пластические хирурги еще не научились силиконовые мозги вставлять. Красотке они бы точно не помешали. Девушка глупа как пробка, вечно что-нибудь забывает и путает, зато умеет премило улыбаться и хлопать длинными, густо накрашенными ресницами.

Всегда, но не сегодня. Небесное создание было явно не в духе, и на кукольном личике отражалось неудовольствие.

— Ну где ты ходишь? — капризно протянула она, словно Глеб опоздал на свидание. — Я звоню, звоню, а тебя нет! Шеф срочно требует. Просто как черт злой, так что учти…

Очень хотелось нахлобучить мусорную корзину ей на голову и посмотреть, какое выражение появится на ее мордашке, но Глеб сумел побороть искушение. Вместо этого он лишь раздвинул губы в фальшивой улыбке, которая вряд ли могла обмануть даже слепого, и кротко ответил:

— Спасибо, солнышко! Сейчас иду.

Шеф ждал его. Глеб давно привык к тому, что Сергей Георгиевич, хоть и стал бизнесменом, но все-таки в глубине души остался человеком творческим — артистичным, эмоциональным, даже ранимым… В хорошем настроении — душа-человек, но если уж злится — просто искры летят во все стороны, впору табличку вешать: «Не влезай, убьет!»

И сейчас, судя по всему, именно такой случай. В просторном кабинете с окнами от пола до потолка, открывающими вид на Москву, самый воздух стал горячим и едким. Шеф расхаживал взад-вперед широкими шагами, так что развевались полы пиджака, и громко отчитывал кого-то по мобильному телефону:

— Что? Оплата с отсрочкой? Да они что, уху ели? Скажи им, пусть купят рыбу! Да нет, не для ухи, блин… Зачем? Сейчас объясню! Пусть купят рыбу, отрежут ей голову и этой голове выносят мозг! Да! А мне не надо. Все, у меня люди.

Шеф с треском захлопнул крышку телефона и вопросительно посмотрел на Глеба.

— Ну?

Как всегда, он был безупречно элегантен — не человек, а ожившая картинка из журнала «Бизнес и карьера». Глеб сразу оценил и модный костюм из экологически чистого льна с легким эффектом помятости, и небрежно повязанный шейный платок, обозначающий принадлежность к творческой, даже богемной тусовке, и туфли ручной работы из мягчайшей итальянской кожи…

Но неожиданно для себя самого он вдруг заметил и другое — красноватые прожилки на лице, мешки под глазами… А главное — неизвестно откуда появившееся выражение усталости и безнадеги.

Шефа стало жалко. Глеб вдруг почувствовал, как нелегко ему поддерживать этот образ вечного плейбоя, успешного бизнесмена и баловня судьбы — и знать о том, что жизнь впустую растрачена на шампуни и прокладки, а своего, настоящего фильма ему уже не снять никогда. Разве что захватывающий триллер из жизни микробов, окопавшихся под ободком унитаза… Можно сколько угодно хорохориться, играя роль самца-молодца, менять очередную Оленьку на Катеньку, светиться на всех модных тусовках, но ведь себя-то не обманешь! Потому, наверное, он так часто напивается в одиночку, а потом бывает раздражительным и злым по утрам…

Глеб молча протянул ему листок. Он ожидал разноса, но шеф пробежал текст глазами и довольно хмыкнул.

— Нормально! Прокатит. Так и надо — просто, доступно, по-рабоче-крестьянски.

Глеб давным-давно позабыл об этой истории, но сейчас, оказавшись лицом к лицу с плодами своего труда, вдруг почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Парень все еще распевал, и его голос резал ухо каждой фальшивой нотой. Будто железом по стеклу… Острой иглой кольнула противная мысль: «А сам-то ты чем лучше? Дорогие шлюхи презирают дешевых потаскух у Трех вокзалов, но всем, в сущности, одна цена. Да пропади он пропадом, этот магазин!»

Подумав так, Глеб бросил свою тележку и быстрым шагом направился к выходу.

Домой он вернулся в отвратительном настроении. Ко всему прочему, пришлось довольно долго простоять в пробке… Глеб злился из-за того, что бездарно потратил столько времени, устал как черт, так ничего и не купил, но главное — на душе было погано. Впервые он почувствовал себя так, будто потерял что-то очень важное и дорогое, а теперь вернуть его никак не возможно.

Глеб кое-как припарковался во дворе (хотя обычно этого и не делал, ставил машину на платную стоянку) и почти бегом направился домой. Сейчас ему срочно нужно было успокоиться, прийти в себя… Где-то у него должна оставаться одна тщательно припрятанная доза!

И сейчас она ему просто необходима.

Он вихрем ворвался в квартиру, хлопнул дверью так, что задрожали старые, хлипкие оконные рамы, и принялся за поиски. Черт, ну где же он? Маленький бумажный пакетик с белым порошком был для него сейчас дороже всех сокровищ мира! Глеб знал, конечно, что хранить дома кокаин небезопасно, и потому постарался запрятать его в надежное, потайное место…

Вспомнить бы только, где оно!

Глеб старательно перерыл свой письменный стол, книжные полки, ящики секретера. На пол полетели какие-то бумаги, квитанции, счета, книги… Он стоял среди полного разгрома, усталый, злой и совершенно обескураженный.

Заветный пакетик словно испарился!

Он окинул комнату тоскливым взглядом и вдруг заметил, что между столом и книжным шкафом что-то белеет! Уже почти не надеясь, Глеб опустился на колени и сунул руку в щель, потянул…

Фу ты, черт! Опять не повезло. Чуть руку не вывихнул, поднял кучу пыли, перепачкался, а клочок бумаги оказался всего лишь старым чеком из супермаркета, который непонятно как здесь оказался. Вместе с ним на свет божий Глеб вытащил нечто странное и неожиданное — пухлый пакет в обертке из толстой коричневой бумаги с наклеенной маркой и адресом Тимура, аккуратно написанным его собственной рукой. Он весь был покрыт пылью, словно пролежал много лет в этом укромном убежище…

С минуту Глеб удивленно смотрел на свою находку. Вот что значит запустить квартиру — можно уже археологические раскопки проводить, и неизвестно, на что наткнешься в культурном слое! Как послание из другого мира, у него в руках была та самая тетрадь.

Быстро, словно кадры кинопленки на повышенной скорости, перед глазами промелькнули картины прошлого. Он словно вернулся в тот день, когда собирался покинуть этот мир навсегда и очень серьезно готовился к этому шагу. Глеб вспомнил, как даже на краю смерти беспокоился о том, чтобы заветная тетрадь попала в надежные руки, с каким душевным трепетом отправлял ее по почте другу, чтобы сберег, сохранил…