Темный Империум: Чумная война (ЛП) - Хейли Гай - Страница 15

‘Я остался наблюдать, ’ – ответил Деворус.

‘Вы слишком сильно рискуете, ’ – сказал Баккулус. ‘Сэр, ’ – тут же добавил он. ‘Вы, это… Вы нам дороги. Не то чтобы я беспокоюсь за вас из-за этого – тут дело скорее в другом. Вы – последний старший офицер в нашем отделении, и если вы покинете нас, то вам на смену придет Комиссар Тренк. ’

‘Я тронут твоей заботой, ’ – усмехнулся Деворус.

‘Представляю, что бы сказал Тренк о тех бедолагах, что остались «наблюдать», ’ – лукаво сказал Баккулус. Он, как и майор, принялся за проверку своих застежек. Здесь прилепить, здесь затянуть, здесь защемить – подобные процедуры Астра Милитарум вбивались в головы солдат намертво, но даже самый суровый инструктор по подготовке не смог бы научить их делать это так быстро, как учат сотни возможностей умереть, которые им предоставляет Гвардия Смерти. Нет застежек – нет жизни. Простейший из вопросов, на который знал ответ каждый из солдат. Здесь прилепить, здесь затянуть, здесь защемить.

‘Думаю, что скорее всего он бы застрелил такого человека, ’ – сказал Деворус. ‘Он может застрелить солдата за любую мелочь, особенно за то, когда тот не говорит «сэр» при обращении к старшим по званию. Тебе следовало бы помолиться за то, чтобы со мной ничего не случилось, Баккулус. ’ Деворус вновь перепроверил свои застежки. Для него это уже стало чем-то вроде одержимости. Ему повезло, что его разум оказался всего лишь замутнен – на его месте многие сходили с ума.

‘Именно этим я и собираюсь заняться, ’ – сказал Баккулус.

‘Хорошо, хорошо, ’ – раздраженно сказал Деворус. ‘Все нормально. ’

Баккулус сковырнул грязь со своей вокс-станции. ‘Так точно! ’ – ответил он.

Остальные промолчали. Они наблюдали за разговором так, будто перед ними говорили мертвецы.

Деворус сел на перевернутый ящик с боеприпасами. Те батареи, что переносились в нем, были давно разряжены. В нормальном состоянии батарея способна перенести десяток циклов разрядки-зарядки, но цикл энтропии на Парменио, что изменялся колдунами Гвардии Смерти, заставлял их приходить в негодность за пару месяцев. Он прислонил свой затылок к пласкритовой стене, за которой бушевала газовая бомбардировка, звук которой напоминал сердцебиение погибающего гиганта.

Он был измотан. Сон стал невероятной роскошью, которую следовало охранять за семью печатями. Каждое мгновение покоя, каждое… За кражу каждого из них он был способен застрелить любого. Каждое мгновение…

Поникшая голова Деворуса резко дернулась. Он сконцентрировал взгляд, попытавшись выглядеть отдохнувшим. Его люди опустили свои глаза в пол, вспоминая те крохи радости, что имели место быть в их несчастной жизни. Они уже были мертвы, а из памяти о них останется лишь картина на стене музея.

Он моргнул. Он моргал снова и снова. Его глаза попросту не могли оставаться открытыми. Промежутки, в которых его глаза были закрыты, становились все длиннее. Он не собирался засыпать. Жаждущие внимания, беспорядочные воспоминания заполоняли его разум, после чего уносили его из мира бодрствующих.

Громогласный рев заставил его продрогнуть от макушки до кончиков пальцев ног, после чего он почувствовал, что теряет равновесие. Он обнаружил себя на обломках бетона, пыль от которого вызывала у него кашель. Микрочастицы заполонили воздух, создавая иллюзию снегопада, что полностью перекрывал обзор.

Смертоносный град разрывных снарядов обрушился на линию с бункерами и редутами. Ублюдки загнали их в тупик.

Почувствовав зловонный запах, он тут же понял в чем дело. Стена была пробита. Маленькая струйка коричневого газа начала просачиваться внутрь. Увидев газ, он тут же понял, что скорее всего яд уже начал просачиваться в его организм. В этот момент его ноздри обдало обжигающей волной, после чего жжение перешло в глотку, собираясь добраться до легких и выжечь его мозги изнутри.

‘Газ! Газ! Газ! ’ Его глаза начали слезиться. Он чувствовал, как газ начинает обжигать его легкие. На фоне криков и взрывов его паника осталась незамеченной. Его покрытая пылью рука начала вслепую рыскать по полу, пытаясь нащупать маску, но все, что попадалось в его ладонь, было либо сгустками крови, либо обломками стены. Он перестал дышать. Люди в бункере продолжали кричать, но вскоре они стали задыхаться от слюны и пены, после чего быстро испускали дух.

Баккулуса разорвало на части. Его оторванные конечности, вперемешку с внутренностями, были разбросаны по всему помещению, но вокс-станция каким-то чудесным образом осталась целой. Этпин лежал на полу – его капюшон послужил единственной преградой для содержимого его головы, которое уже не сдерживалось черепом. В момент своей смерти Яков застыл в ужасающей позе: его пальцы, что скребли лицо в предсмертной агонии, перемешались с месивом из слизи и крови, которое вытекало из его рта. Двое других солдат, что служили под командованием Деворуса, сидели прямо там, куда приземлился снаряд. ‘Бетонобойный, ’ – подумал Деворус. Взрыв распространяется по траектории тонкого конуса, тем самым пробивая даже самые прочные укрепления. Наводчик был невероятно точен – снаряд упал именно туда, куда и требовалось. По идее, взрывная волна должна была уничтожить всех, кто находился в бункере, но Деворус выжил не по воле случая – это было дело рук Гвардии Смерти. Одарять своих жертв быстрой смертью им было не по душе.

Деворус инстинктивно попытался вздохнуть, но вовремя остановился. Газ был исключительно химическим, без каких-либо зараз. Ему повезло, что он все еще оставался живым. Могло быть и хуже.

Словно бактерии в чашке Петри, его взор застилали мириады цветных точек. Вот и все. Момент смерти настал. Двадцать девять лет жизни окончены.

Земля содрогалась под взрывом бомб. Деворус кашлянул. Его глотку как будто изрезало стеклом. Воздуха там уже не было.

Одна металлическая рука схватила его за волосы. В этот же момент другая быстро подхватила его туловище, тем самым быстро подняв Деворуса на ноги. К его лицу приложили маску. Большие пальцы быстро затянули все ремешки. Другая рука отодвинула шиворот его униформы, после чего вставила туда какую-то трубку. Деворус почувствовал как холодная игла пробивается сквозь его кожу прямо в трахею.

Деворус понял, что снова может дышать. Он быстро вскочил на ноги, жадно вдыхая фильтрованный воздух.

Тяжелая металлическая рука прижала его к стене. Он услышал женский голос, который, несмотря на потрескивание вокса, казался ему очень мелодичным.

‘Успокойся, позволь антидоту сделать свою работу. Вскоре тебе вновь потребуется сражаться, слуга Императора. ’

Над ним навис шлем Сестры Супериор Иоланты, чья ярко-красная броня сливалась с залитыми кровью стенами. Облаченная в белую броню Сестра Госпитальер, что находилась позади нее, перезаряжала свою медицинскую перчатку, вставляя в нее новые фиалы с антидотом.

‘Он в порядке, идем дальше. Помоги всем, кому сможешь. ’

‘Да, Сестра Супериор, ’ – ответила госпитальер, после чего покинула бункер. Это казалось чем-то невероятным, но задняя часть командного поста осталась нетронутой и все еще функционировала. Замок открылся без каких-либо затруднений. Как только госпитальер вышла наружу, сопла ее ранца тут же покрылись капельками воды. Развалившаяся передняя часть бункера выглядела так, будто она была привезена сюда из другого мира.

Иоланта протянула ему лазган. Это была не его винтовка.

‘Вставай, ты нам нужен. Они идут в атаку. ’

‘Они целились в нас сознательно. ’

‘Похоже на то, но милостью Императора ты все еще жив. Идем. ’

Выйдя с командного поста, он последовал за ней. Ее безукоризненное обмундирование было подобно маяку, что освещал пространство вокруг нее кроваво-красным светом. Он следовал за этим маяком, покидая мир коричневого газа, белой пыли и серого дыма.

‘Сюда, ’ – сказала она. Укрепления Иоланты выглядели как бастион жизни, что был неуязвим для взрывов, обваливающихся стен и прочих угроз. Иоланта обратила свой взор в небо. Ее вокс-передатчик щелкнул – она присоединилась к зашифрованному каналу связи.