Час отправления (Сборник рассказов) (СИ) - Бадевский Ян - Страница 11

Помню, я гордился собой. Представлял: вернется Никита с Кубы, а я попрошу у него книжку. Вот удивится человек…

Удивление подстерегало нас в ином месте.

Мать Батона собрала комиссию.

Выяснилось, что Никита часто болел, отлучался из школы, уезжал куда-то с родителями. Накопилось огромное количество пропусков. Нереальная цифра по меркам школьной администрации. Конечно, Батон прогуливал не меньше. Даже больше. Но пропуски Батона либо исчезали из табеля успеваемости, либо были прикрыты «правильными» справками.

Директор поставил вопрос об отчислении.

Вы спросите, как такое возможно? Российские законы вроде бы гарантируют человеку право на образование. В средней школе должны отучиться все. Ну, пусть не в средней. Хотя бы в базовой. И вы наверняка не слышали о внутренних образовательных инструкциях, кодексах и прочей чепухе, да? А они работают, перемалывают людей своими бумажными шестеренками. И там написано, что есть допустимые пороги пропущенных занятий. Администрация школы может отчислить прогульщика, если захочет. Такой ученик переходит в другую школу и продолжает свое обучение. Бред? Но этот бред позволяет учителям избавляться от людей, портящих картину успеваемости. Прогульщик исчезает, статистика улучшается. Директор с премией, классную не трогают на педсовете. Ну, а мать Батона отстояла честь своего отпрыска.

Угадайте, что постановила комиссия?

Правильно.

Отчислить.

Моим родителям намекнули, что лучше не вмешиваться в происходящее. В смысле, чтобы я не вмешивался и не творил глупостей. Свиридова отчислят, думайте о будущем своего сына.

Интересно, а какое у меня будущее?

Например, можно устроиться официантом в ресторан. Есть такие ресторанчики с перечеркнутым роботом на вывеске. Типа, для эстетов. Здесь вас обслуживают живые люди. Из плоти и крови. Блюда готовит повар, выросший под мишленовскими звездами, а не трехмерный принтер.

К этому моменту я уже понял, что байдарки — не моё.

День прощания с другом.

Семья Никиты решила перебраться в другой город. Так что наша дружба получилась быстротечной. Как метеор в августовском небе.

Дом они продавать не стали.

Папа Никиты сказал, что сюда еще можно вернуться. Потом, когда наскучит странствовать по миру. А сейчас нужно искать новый город и новую школу.

Мы сидели на своей любимой крыше и грустили.

Расставаться не хотелось.

— Напиши мне письмо, — сказал Никита.

— Бумажное? — опешил я.

— Почему бы и нет.

Я уставился на своего друга-буквоеда. Он не шутил. Смотрел мне в глаза и ждал ответа.

— Я не умею писать.

— Ерунда. Читать ты умеешь. Значит, и писать научишься.

Пожимаю плечами.

У меня тогда возникло странное чувство. Словно меня обучают. Никита подарил мне идею чтения, и теперь смотрел, как она распускается подобно цветку. И это действительно сработало.

— Хорошо, — я кивнул. — Попробую.

Никита покачал головой.

— Не попробуешь. Сделаешь.

Мы долго молчали, потом он сказал:

— Пообещай мне еще кое-что.

Я оторвался от созерцания облаков. Апрель выдался на удивление теплым, так что мы сидели на крыше, пили чай из термоса и, в общем-то, неплохо себя ощущали.

— Брось эту школу.

Тогда мне показалось, что он бредит.

— Пообещай, — Никита смотрел на меня, не отрываясь, — что ты поступишь в нормальное место. Туда, где нет пиктограмм.

— Закрытая школа? — прошептал я.

— Да.

И я пообещал.

Сам не знаю, что на меня нашло тогда.

Утром Никита уехал, а я обнаружил в своем почтовом ящике бандероль. Кажется, так называются эти штуки, которые можно пересылать по почте. Я заперся в своей комнате и разорвал конверт, заклеенный коричневым скотчем.

«Что может быть проще времени».

Моя первая книга.

Сейчас я смотрю на Землю с орбиты.

Вспоминаю дни нашей дружбы с Никитой Свиридовым, свою книгу, Батона, пиктограммы и другие вещи, сделавшие меня тем, кто я есть.

Спустя годы, защитив докторскую по релятивистским парадоксам в реальных корабельных условиях, я разыскал Никиту, жившего в то время на океанской платформе. Наверняка вы слышали о профессоре Свиридове и экзопланетах, которые он открыл в середине шестидесятых. Нет? Жаль, это очень интересные миры. Именно к ним полетит корабль, в создании которого я участвую.

В панорамном окне я вижу, как по струне ползет массивный цилиндр космического лифта, доставляющий новую партию механизмов жизнеобеспечения.

Мое тело парит в комнате отдыха.

Потолка и пола нет.

Есть только я, мои воспоминания и этот лифт, ползущий на орбиту с черепашьей скоростью. Есть потрепанная книга Саймака, хранящаяся в жилом отсеке. Книга о другом пути для человечества. О том, что отличаться от остальных — это не так уж плохо.

Есть пиктограммы.

Но я верю, что однажды все изменится. Что там, на Земле, люди вспомнят о своем предназначении.

Верю, что мы вновь объединимся.

И займемся действительно важными вещами.

май-июнь 2017

Иван проснулся над белорусскими землями.

Беспилотник сбросил скорость, собираясь идти на снижение. Над миром распростёрлась ночь. Внизу сияло электрическое море, повторявшее контуры зданий, ретрансляционных вышек и транспортных развязок. Над головой Ивана распахнулся небосвод — территория тьмы и звёздных августовских фантазий.

Машина летела бесшумно.

Огненный океан неуклонно приближался. Разрастались трассы и магистрали, множились фрагменты урбанистической среды. Агломерат, некогда бывший Минском, противостоял ночи.

Иван зевнул.

Хотелось спать, но ему предстояло заселение в номер, улаживание формальностей с регистрацией и другие вещи, отвлекающие путешественника от важных дел. Посадку на крыше отеля совершить не удалось, поэтому робот выбрал ближайшую платную парковку на одной из крыш спального района. Ивану пришлось спуститься на лифте вниз, выйти на тихую улочку с двумя рядами каштанов и прогуляться пешком полквартала.

Всюду — царство электромобилей и искусственных существ. Роботы заполонили улицы некогда человеческих городов. Воздух стал чистым, уровень шума заметно снизился. Практически исчезла реклама. Изредка можно было встретить слоняющихся без дела прохожих.

Роботы проникли во все сферы жизни. Развитие искусственного интеллекта привело к вытеснению людей из экономики. Машины собирали подобных себе на заводах, выпускали все группы товаров, доставляли их, складировали и выкладывали в магазинах. Там же и продавали. Исчезли консультанты, товароведы и грузчики. Но этого, казалось, машинам было недостаточно. Без работы остались программисты, разработчики сайтов и веб-аналитики. ИИ вторглись и в творческую сферу — они рисовали картины, писали книги и статьи, снимали кино, проектировали здания. Несколько лет назад, думая обо всём этом, Иван приходил в ужас.

А потом появился безусловный базовый доход. Достаточный, чтобы жить безбедно и не роптать. Хочешь искать дополнительный источник заработка — пожалуйста. Только зачем?

Машины постепенно просачивались во властные структуры, продавливали законы, уравнивающие их в правах с человеком. Европейскими и азиатскими странами начали руководить электронные президенты. Правление осуществлялось грамотно. Образование, отдых, социальные пакеты стали бесплатными, транспортные системы — безопасными и эффективными. Нормализовалась экология. Отступила угроза глобального потепления.

Что уж говорить о медицине, подумал Иван, сворачивая на уютный бульвар, по которому скользили тени машин. Травмы моментально устраняются. Пороки сердца и другие врождённые аномалии ликвидируются…

Тебе отрубили руку — выросла новая.

Прелесть.