Новая история Колобка, или Как я добегалась (СИ) - Ясная Яна - Страница 53

Печально переварив этот вывод я поднялась и покинула конференц-зал.

Там мужики на подвиг собираются, надо им платочком помахать, что ли. И идти к окошку, вязать на пяльцах. Тьфу ты, на кухню — кашу варить.

— А где Елена Владимировна? — голос Славика донесся откуда-то от лестницы, а сам его обладатель виден мне не был — впрочем, как и я ему.

— В конференц-зале… О, вот она, — Мир деловито застегивал пальто. — А что?

— Вот именно — а что? — согласилась я. — Вы же не ждете, что я с вами на разборки поеду?

— Отнюдь! — Всеслав Всеволодович жизнерадостно высветил зубы в улыбке. — Наоборот! Я, знаете ли, опасаюсь вас из виду выпускать. А то, боюсь, приедем — а там Елена Владимировна в одиночестве стоит, сабельку от крови отряхивает!

— Мир! — возмутилась я столь откровенному намеку на то, что я склонна махать шашкой, чуть что. Это же не правда!

— Топор, — покладисто поправил племянника Мир. — Елена Владимировна предпочитает топор.

Выпроводив героев на правое дело, я сделала то, чего давно хотелось: пошла смотреть тот самый пресловутый Источник.

Ну, что сказать… Ручей, как ручей. Насколько я знаю, он питался от того же подземного источника, что и родники, давшие название заповеднику. Пару лет назад, когда я как раз вышла из декрета, его облагородили: прочистили русло, выложили где яркой пестрой галькой, где светлым песком, а над истоком навалили шалашом массивные камни. Никаких изяществ и излишеств, сплошь простота и естественность природных форм.

Из-под этих камней ручей теперь и вытекал. Чистый, искристый, всегда холодный — как и положено любому уважающему себя подземному роднику. Поросший по берегам хрупким колким льдом по зимнему времени.

Пить из него воду, правда, мне никогда в голову не приходило. Дитя большого города, я в принципе, ужасалась от мысли, как это — вот просто взять и попить воды из открытого источника?! Но вон в заповеднике мне этот аттракцион не раз предлагали, и все сотрудники хором клялись что это совершенно безопасно, а провожатые для каждой группы туристов исполняли арию об анализе, пробах и составе. И пили, конечно — что гости, что персонал. Не могу сказать, что смертность среди сотрудников “Соловьиных родников” существенно превышала норму.

Я вгляделась в воду, пытаясь хоть что-то увидеть, почувствовать — шиш.

Мне было хорошо здесь.

Но мне в принципе в “Тишине” было хорошо.

Очень хотелось ковырнуть его пальчиком, вопросив в пустоту: ну и где тут эта ваша сила? Но, как взрослая умная женщина, ничего подобного делать я не стала.

Так ничего и не вычуяв, и махнула хвостом и отправилась к своим хвостикам — каша, знаете ли, сама себя не сварит.

Я брела по дорожке, пинала случайные комки снега, и вообще, пребывала в изысканной меланхолии, когда на меня налетел Филлипыч. В прямом смысле — налетел, придержал за плечи, чтоб не шлепнулась, и поинтересовался у меня откуда-то сверху нашей разницы росте:

— Ты чего приуныл, Колобок?

— Есть готовить не хочу, — честно, как на духу, созналась я в грехе бесхозяйственности.

— Да кто ж тебя допустит?! — искренне изумился друг. То есть, человек, которого я когда-то им считала.

И пока я прикидывала, как морально уничтожить эту версту коломенскую, чтоб не смел больше принижать моих неоспоримых достоинств, он развил свою мысль:

— Шашлык — дело мужское! — и уже серьезно, без шуток, спросил, — Лен, ты не знаешь, что происходит?

— Знаю, — призналась я, сгребла Игоря под руку, и мы побрели по дорожке парой. — Игорь, только это не для передачи… “Тихий лес” кто-то из наших поджег.

Я локтем ощутила, как он дернулся и напрягся от такой новости, а емкий и нецензурный комментарий предпочла не расслышать, и невесело кивнула, подтверждая — да, я не шучу.

— В общем, Макс как узнал — на дыбы встал. Ты ж его знаешь. Вот, теперь — пока не прищемит хвост поджигателю, никого на базу не пустит.

— Да уж, вы с Елистратовым похожи. Только у него размах побольше — ты только гостей выгнала, а он всю базу разогнал, — невесело пошутил Новицкий.

В принципе, тут есть, чем гордиться!

— Лен, ты уверена? — светлые глаза на смуглом лице смотрели жестко, недоверчиво, когда Филлипыч задал этот вопрос.

Я вздохнула.

— Игорь, как думаешь, Макс пошел бы на вот это всё, — я кивком обвела территорию базы, имея в виду чужую охрану на постах, отправленных по домам сотрудников, и гостей, расселенных по другим базам отдыха. — Будь у него хоть какие-то сомнения? Или, полагаешь, он такой легковерный…

Игорь, уверена, ничего подобного не думал. Но поверить в сказанное мной сходу тоже не мог. да что там — я сама не сразу в это поверила.

— Ладно, Лен. — Новицкий аккуратно вынул руку из моего захвата, и потер лицо. — Пойду я костер разводить. Пока прогорят, пока шашлык можно будет ставить…

Шашлык? Шашлык! А жизнь-то, определенно, налаживается!

Новицкий ушел разжигать костер и переваривать отредактированную версию новостей для сотрудников, не посвященных в аномальное, а у меня в кармане почти тут же сработала рация.

— Елена Владимировна, — выдал кусок пластика, прихваченный с собой исключительно по устоявшемуся рефлексу, — Это Сергей Глушко, старший группы охраны. Мирослав Радомилович распорядился с вами детское меню согласовать. Я сейчас парней в Чернорецк за ужином отправляю, какие будут пожелания?

Господи! Жизнь прекрасна!

Когда вопрос хлеба насущного рассосался и скрылся за горизонтом вместе с кормовыми огнями внедорожника охраны, меня озарила прекрасная, неожиданная в своей свежести мысль.

А не поработать ли вам, елена Владимировна?

А поработать!

Я вынула телефон (надо было и Адке выдать рацию, чего она на администраторской стойке без дела болтается, но я не подумала). Трубку моя няня взяла сразу.

— Ад, вы где?

— В игровой, — получила я мрачный ответ. — И мы с мелкими, и Ольга Радомиловна, и эта! И еще два парня из подручных дяди Бронислава, они к этой приставлены, вместе с ней пришли.

“Дяди Бронислава”? “Дяди”, твою раскую, “Бронислава”?!

Боже-боже, пусть он будет женат, от всей души прошу!

Это каким же всепроникающим, как гамма-лучи, обаянием надо обладать, чтобы склонить мою несгибаемую к фамильярности!

Осторожно, подтянув на место отвисшую челюсть, я слабым голосом поинтересовалась:

— Адочка, а Ольга Радомиловна ничем важным не занята? Если нет, попроси её…

— Так, секунду, погоди! Сейчас я ей телефон дам!

Действительно. Чего это я.

Новое “Алло!” в трубке было сказано уже другим — богатым, хорошо поставленным голосом.

— Оля, ты ничем не занята? Если нет — бери ноутбук и подходи к административному корпусу. Я попробую записи с камер наблюдения поднять, а ты сможешь накачать себе фотографий детей…

Родной кабинет встретил прохладно: ввиду отсутствия народа по рабочим местам, Елистратов, рачительный хозяин, убавил отопление до минимума. Я раздумала снимать пуховик и открывать окно, зато, порывшись в недрах шкафа, выудила электрообогреватель.

Компьютер приветливо подмигнул заставкой (летняя “Тишина” и слет ролевиков-косплееров), когда ко мне присоединилась Ольга.

Фотографий драгоценных чад у меня было изрядное количество, особенно новорожденных: первое время мы с Адкой, две особы, близко не знакомые с младенцами, фотографировали как очумелые.

Часть снимков, правда, годилась только для отправки в интеллектуальное казино “Что? Где? Когда?”, с подписью “Уважаемые знатоки, что, по-вашему, изображено на этой фотографии?” (и ничего бы не светило там ни Аскерову, ни даже Друзю!), а другая часть как раз для того и снималась, чтобы выложить фото на мамском форуме с паническим “Что с ним/ней?!”. Но рыться во всём этом богатстве мне было лень, а потому я с чистой совестью перевалила эту честь на того, кому больше нужно — и попросту предоставила Ольге доступ к папке “Дети” в облачном хранилище, с невинным видом “разрешив” удалять самые неудачные и дублирующиеся.