Призрак тебя и меня (ЛП) - Орам Келли - Страница 36

Я снова смеюсь над его нелепыми выходками, и хихиканье Уэса становится настоящим смехом.

— Не думаю, что эта тощая креветка смогла бы стать еще более бледной. Даже в качестве призрака, — подхватывает он.

— Эй! — дуется Спенсер. — Чувак, я же здесь и все слышу. Это не круто. — Он хмуро опускает глаза на свою голую грудь. — Это правда, но все равно не круто.

Я снова смеюсь — на сей раз над ними обоими.

— Похоже, вечеринка уже началась.

Мы с Уэсом оборачиваемся на незнакомый голос и видим Шарлотту и Джулию — они выходят наружу, ведя за собой девушку, которая, может, на год или два старше нас. Она высокая и стройная, с глубоким эбеновым цветом кожи и гладкими волосами, подстриженными под стильный боб.

— Бэйли, Уэс, — говорит Шарлотта, подталкивая девушку к нам. — Это Ракель Джексон.

— Как Тайрон Джексон? — спрашивает Уэс. В его голосе снова слышен благоговейный трепет. — Ресивер из Зала славы?

— Виновна, — признается Ракель. — Он мой дедушка.

Онемевший Уэс пожимает ей руку, и я ощущаю необходимость прикрыть его:

— Извини. Обычно он не ведет себя, как болван. Просто он огромный поклонник футбола.

Шутка сбивает с Уэса оцепенение, и он, отпустив руку Ракель, незамедлительно начинает тереть свою пылающую смущением шею.

— Извини.

Ракель, кажется, забавляет неспособность Уэса держать себя в руках.

— Все хорошо. Я бы вела себя точно так же, если бы сюда внезапно зашел Бруно Марс.

Это отличное начало разговора, и Уэсу удается расслабиться. Как только он это делает, я замечаю, что Шарлотта нервничает.

— В общем… — начинает она, покусывая губу. — Ракель… она… — Шарлотта делает вдох и берет Ракель за руку. — Она моя девушка.

Шарлотта задерживает дыхание, ожидая нашей реакции. Мы все — Уэс, Джулия, я — не можем скрыть удивления. И поскольку Шарлотта в основном дружит со мной, я чувствую, что это мой долг —  нарушить удушающую тишину и быть первой, кто что-либо скажет.

— О, ну тогда особенно приятно познакомиться с тобой, Ракель. Удивительно, но Шарлотта никогда не упоминала о своей второй половинке, — добавляю я, глядя на Шарлотту с наигранным гневом. — Я думала мы в одной лодке, но, похоже, я возвращаюсь в город одиночек одна.

Когда я улыбаюсь и пожимаю ей руку, Шарлотта шумно выпускает воздух из легких.

— Прости. — Все еще нервничая, она снова покусывает губу. — Я умирала от желания рассказать тебе, но просто… не скрываться для меня еще непривычно. На самом деле, я открылась лишь вам. Сказать остальным немного…

— Пугающе? — поддразниваю ее я, и она опять выдыхает.

— Да. Именно так.

Я дарю ей одну из своих самых лучших улыбок и теплые объятия.

— Что ж, ты не услышишь от меня ни слова упрека.

— Правда?  — Ее глаза блестят. — Ты правда не против? Просто ты действительно одна из моих лучших подруг, и мне кажется, что я умру, если из-за этого ты отдалишься.

Я понимаю, что ничего смешного тут нет, но хихикаю и качаю головой.

— Ты тоже одна из моих лучших подруг. Я просто рада, что ты счастлива и доверилась мне. — Я смотрю на Уэса и Джулию и поправляюсь: — То есть нам.

И тот, и другая согласно кивают.

— Все нормально, — говорит Уэс.

— Да, абсолютно, — соглашается Джулия. — У меня еще никогда не было друзей с нетрадиционной ориентацией. По-моему, это здорово.

— Я бы даже сказал, горячо, — добавляет Спенсер.

По правде говоря, я не знаю, кто ведет себя наиболее некорректно — моя сестра или мой парень. Но Спенсера хотя бы слышу лишь я. А вот от энтузиазма Джулии хочется провалиться сквозь землю.

Ракель смеется так, словно Джулия кажется ей очаровательной — хвала небесам, — и Шарлотта с облегчением сжимает меня в объятиях.

— Спасибо, — шепчет она.

— Не за что меня благодарить, — настаиваю я, когда мы садимся. — Это многое объясняет.

— Правда? — Бедная Шарлотта бледнеет. — По мне так заметно?

— Нет, — заверяю ее я. — Не особенно. Я просто шучу, поскольку мне теперь ясно, почему ты отбиваешься от парней в школе, а не падаешь к их ногам, как все остальные девчонки.

Шарлотта с облегчением вздыхает, но затем криво усмехается мне.

— Скорее всего, я бы не делала так даже в том случае, если бы моя ориентация была традиционной.

С этим трудно поспорить, но я не могу не подколоть ее еще кое-чем:

— И это твое качество мне очень нравится. Но ты говорила, что тебя не привлекает даже Уэс… Серьезно, если ты не собираешься пока раскрываться, то не говори подобные вещи другим. Помни, ты как-то сказала сама: он нравится всем.

— Пожалуй, ты права.

Когда она весело вздыхает, низкий голос по другую сторону от меня шепчет:

— Всем-всем?

У меня обрывается сердце. В своем стремлении подзадорить Шарлотту, чтобы она не испытывала дискомфорта из-за тайны, которой только что поделилась, я совершенно забыла о том, что рядом со мной сидит Уэс.

— Я… э-э…

Я уверена, что стала такой же бледной, как Спенсер, а мои щеки пылают ярче его волос, но тем не менее не могу выдавить из себя ни единого слова или хотя бы оторвать от Уэса взгляд. Так же как не могу расшифровать выражение у него на лице. Оно напряжено, но я не знаю хорошо это или плохо. Он шокирован, зол, испуган, смущен? Что он хочет от меня услышать? Хочет, чтобы я призналась, что считаю его сексуальным? Вряд ли, но тогда зачем он об этом заговорил? Он меня осуждает или флиртует? Сложно сказать. Он совершенно непроницаем.

Ну же, Спенсер, приди мне на помощь. Как насчет того, чтобы побыть в этот раз моим ангелом-хранителем и вытащить из этой ситуации?

Я вздрагиваю, когда у Уэса звонит телефон. Но он не достает его, и мое сердце почти останавливается от страха, что он позволит звонку перейти на автоответчик и потребует от меня ответа на вопрос, который формально не задавал.

Но поскольку бог существует, и он не жесток, Уэс все-таки успевает взять трубку. Я выдыхаю и поворачиваюсь к девчонкам — в поисках моральной поддержки, которой, к сожалению, не нахожу. Их улыбки только сильнее вгоняют в меня краску.

— Кто-то спалился, — дразнится Джулия.

Я сверлю ее взглядом, и Шарлотта наклоняется ближе.

— Дорогая, сейчас было действительно жарко, — вполголоса сообщает она. — Ты точно не хочешь пригласить этого парня на бал?

— Я…

— Нет! — выдыхает Уэс, чем пугает нас всех. — Как давно? — Чертыхнувшись, он вскакивает на ноги. — Да. — Еще одно проклятие. Расхаживая по балкону, он водит рукой по голове, словно желая схватиться за волосы, но они чересчур коротки. — Нет, я приеду прямо сейчас. Если она проснется, а меня не будет, скажи, что я уже еду.

Мое сердце пропускает удар. Что-то с его мамой?

Он с побледневшим лицом отключается, и безысходность в его глазах вышибает из моих легких весь воздух.

— Это Рози, — шепчет он.

Я рада, что это не его мама, но это не особенно утешает. Я ведь знаю, что Рози ему дорога. Встав, я беру его за руку. А он неосознанно сжимает ее.

— Она…? — Я не могу закончить вопрос.

Покачав головой, он закрывает глаза и делает вдох.

— Скоро. Вероятно, к утру.

Я хватаю сумочку и поворачиваюсь к Шарлотте:

— Мне очень жаль. Нам нужно идти.

Она не спрашивает, все ли в порядке. И без того очевидно, что нет. Вопросов о том, что конкретно случилось, она тоже, к счастью, не задает. Уэс выглядит так, словно его самоконтроль на пределе. Я не хочу, чтобы ему пришлось объяснять, что сегодня у него уйдет еще один друг.

Шарлотта грустно улыбается и протягивает мне свои ключи от машины. Я удивленно моргаю.

— Поезжайте, — говорит она. —  Ракель доставит нас с Джулией домой в целости и сохранности. Просто отвези его туда, куда ему нужно.

Глаза щиплет от слез, и я крепко, от всей души обнимаю ее. Не знаю, почему я так тронута. Сейчас она заботится не обо мне, а об Уэсе. Но я так благодарна ей за доброту, что едва могу говорить.

— Спасибо тебе, Шарлотта.