Истинная для Грифона (СИ) - Найт Алекс - Страница 31

Возвращалась обратно я нехотя, с трудом. Вновь обнаружив себя на кровати своей спальни, я решила, что мне приснился сон на фоне произошедшего горя. Помня, как я отыскала внутри себя резерв, я вновь потянулась к нему. Пустота и холод. Резко приподнявшись на кровати, я прижала ладони к ноющему сердцу. Не сон?

Только тогда я заметила спящую в кресле Вилью. Казалось, на ее лице прибавилось морщин, в чертах лица залегли тоска и беспокойство. Ее глаза распахнулись, словно она ощутила мой взгляд.

— Внученька, — на выдохе произнесла она, а по щекам заскользили слезы.

— Вилья, зачем ты здесь спала? У тебя же суставы больные.

Но она даже не услышала моих слов. Кряхтя поднялась с кресла, села на край моей кровати и обняла меня с силой, которая, казалось, так не соответствует ее хрупкой фигуре. Человеческое тепло отогревало заледеневшее сердце и в то же время усиливало тоску, напоминая о моем одиночестве. Ведь у меня нет родных, ни в этом мире, ни в том. Я совсем одна.

— Дрейсон провел ритуал раньше срока? — спросила я, когда Вилья отстранилась от меня. В ее глазах зажглось сочувствие.

— Да. Ты выжгла свой Дар.

— Выжгла? — переспросила я. Странно, но в душе было пусто, будто с Даром я выжгла эмоции и чувства.

Вилья рассказала, что Дрейсон провел ритуал восполнив энергию своим резервом, но раньше я сама прервала ритуал, начав сопротивляться. Ритуал должен был пройти безболезненно и незаметно. Оказалось, все дело в том, что я заснула, обратившись к резерву, чего делать нельзя. Но откуда я могла знать? По ее словам, маги после выжигания умирают либо сразу, либо постепенно, но мой Дар был слишком слаб, потому скорее всего я и выжила.

— Я покидаю дом вита Дрейсона? — как сквозь вату услышала я слова Вильи.

— Уходишь? Куда? Зачем?

— Стара я стала, внученька. Да и сердце не спокойно, оттого что я не могу помочь тебе.

— Клятва не позволяет тебе пойти против Дрейсона, — возразила я. Она нежно погладила меня по щеке, тепло улыбнувшись.

— У меня для тебя подарок, — Вилья протянула мне книжку в бежевом кожаном переплете. — Здесь все знания, собранные мной и моей семьей. Научить тебя я не смогу, да ты и сама справишься.

— Я не могу, Вилья, — мигом отдернула я протянутую было к книжке руку.

— Бери-бери. Это только копия. Аластор помог с артефактом. А книга уже запечатана твоей кровью, так что воспользоваться ей можешь только ты, — она вложила в мои ладони книгу. Потом приблизилась, чтобы поцеловать в лоб.

Новость о том, что даже Вилья покидает меня окончательно добила. Я не злилась на нее, не упрекала. Она планировала уход еще до моего появления в особняке. Мне кажется, не уходила только из-за меня.

— Ты не можешь уйти, — услышала я за приоткрытой дверью яростный возглас Дрейсона. — Ты нужна Насте.

— Ей нужны только покой и время. Мой вещи собраны, утром я отбуду, прошу освободить меня от клятвы.

— Освобождаю от данного обета, — после краткого молчания отозвался Дрейсон. В эти мгновения я почти явственно видела лицо Дрейсона перед глазами, казалось, даже ощутила его тяжкий вздох. — Не думай, что я позволю тебе путешествовать одной. Я благодарен тебе за все, что ты делала для моей семьи эти годы. Я выделю тебе сопровождение.

— Береги себя, Виттор. Отпусти ее, не удерживай силой. Если вам суждено быть вместе, так и будет.

— Я не могу без нее, Вилья, — отчаяние в его голосе заставило сжаться от боли израненное сердце. Дрейсон не может без меня, без своей истинной пары. И в страхе потерять лишил меня свободы и Дара.

Апатия поглотила меня. Я не вставала с кровати. Просто лежала, просто смотрела перед собой, почти не думая ни о чем. Желание что-то делать, предприниматься, бежать пропало. Нечто подобное я испытывала только после смерти родителей. Прошлое потеряло значение, окружающий мир будто лишился красок и привлекательности. Наверное, я сломалась, наверное, слишком многое на меня рухнуло, раздавив под грузом боли, скорби, собственной ничтожности перед лицом обстоятельств.

Дрейсон постоянно был при мне. Уговаривал меня поесть, встать с кровати, поговорить с ним. Временами я ощущала мимолетные поцелуи, но оставалась безучастна к его просьбам и попыткам расшевелить.

В одну из ночей я проснулась от шума крыльев за окном. Приподнялась на кровати, ощущая слабость в теле. В распахнувшиеся створки окна влетел грифон. Настоящий! Я была так потрясена, что даже не могла вскрикнуть. Грифон, заметив меня, повернул голову в сторону. Большие серебряные глаза с узким зрачком смотрели с интересом. Взмахнув белоснежными с черными вкраплениями крыльями, он двинулся ко мне, цокая изогнутыми тройными когтями по полу. Под белоснежной шкурой перекатывались тугие мышцы. В животном ощущались мощь и сила.

Страха я не испытывала. В грифоне я чувствовала разум и что-то родное, настолько близкое, что на миг защемило сердце. Грифон подошел к самой кровати. Без страха протянув руку, я коснулась чуть шершавого изогнутого клюва. Приподнявшись на колени, я провела ладонью к его пушистым перьям. В следующее мгновение моя ладонь уже лежала поверх щеки Дрейсона.

Он прижал мою ладонь к своей щеке, прикрыв глаза, словно пытался впитать в себя ощущения моего прикосновения. Впервые за последние дни я присматривалась к нему столь внимательно. Он будто похудел, кожа посерела, под глазами пролегли темные круги.

— Настя, пожалуйста, поешь хоть немного, — попросил он, открыв глаза. В его взгляде невероятным образом слились отчаяние и надежда.

— Не хочу, — я отдернула руку, легла в кровати, поворачиваясь к нему спиной. Я правда не хотела есть, не хотела абсолютно ничего.

— Ты вынуждаешь меня принимать меры, — уже жестко проговорил он. Я не ответила, просто проигнорировала его, как и в прошлые разы, когда он уговаривал меня. Была уверена, что он уже ничего мне не сделает. А зря…

Меня тормошили минут десять, не меньше. Не выдержав тряски, я все же открыла глаза. Виттор резко посадил меня, подложив за спину подушку.

— Настя, ты должна поесть, — он грозно нахмурился, сведя брови, в серых глазах блистали молнии. За его спиной сквозь раскрытые окна светило солнце, подсвечивая его фигуру. Сейчас он мне показался почти красивым.

— Не хочу, — я перевела безразличный взгляд к тарелке с кашей, украшенной ягодами, стоящей на прикроватной тумбочке. До носа донеслись аппетитные ароматы каши и свежие запахи земляники и ежевики. Желудок сжался от голода. Наверное, впервые за… Сколько времени уже прошло?

В руках Дрейсона появился золотой медальон с изумрудом в основании.

— Что это? — насторожилась я, когда медальон был надет на меня. Я с опаской коснулась кончиками пальцев камня в основании украшения. Внутри него ощущалась сила, мне кажется, я даже различила нити плетения, вглядевшись внутрь.

— Ешь, — приказал Дрейсон, поставив передо мной столик.

Несколько секунд непонимания, а следом мои руки пришли в движение по его команде. Схватили ложку, чуть помешали кашу.

— Такие артефакты запрещены. — По щекам струились слезы, пока я поглощала кашу. Вот он и получил, что хотел, бесправную и послушную игрушку, которая принесет ему сильных наследников.

— Кроме случаев опекунства, — пояснил он. — Не отвлекайся, ешь.

Артефакты, подавляющие волю, были запрещены не только в Вудрии, но и на территории всего материка. Изготавливать его могли только королевские артефакторы по специальному разрешению. К счастью, такие артефакты мог создать только довольно сильный и искусный артефактор. Например, такой, как Аластор, если бы решил пойти против закона. Дрейсон же был приближен к короне. Наверняка, достать для себя такой артефакт не составило труда.

В молчании я поглотила кашу, выпила бодрящий отвар, глотая злые слезы. Виттор вышел ненадолго в купальню, потом вернулся и просто стоял над душой, наблюдая за тем, как я выполняю его приказ. После того, как с трапезой было закончено, он отложил столик, сдернул с меня одеяло. И довольно быстро стянул с меня ночную сорочку. Я даже не помнила, чтобы надевала ее. Он меня переодевал или кто-то из прислуги? Сжавшись под его горящим взглядом, я ожидала продолжения.