Стамбульский реванш - Карпович Ольга - Страница 1

– Как ты себя чувствуешь, подруга? – спросила Виктория по-турецки. – Sen nasılsın, kizim?

Асино лицо на подушке, окаймленное голубой больничной шапочкой, казалось таким маленьким, бледным. Резко проступившие скулы, бескровные губы, испарина на висках, синева вокруг глаз. Зато сами глаза – огромные, черные, искрящиеся жизнью. Наверное, сознавая, какой контраст они дают с ее изможденным видом, девушка слегка прикрывала веки. К тонкой руке ее тянулась трубка укрепленной над койкой капельницы.

– Не знаю… – слабым голосом произнесла она. – Кажется, уже немного получше. Я ведь скоро поправлюсь, правда?

Ася с надеждой взглянула на медсестру в синем форменном костюме. Лицо у той было суровое, грубое, с глубокими складками у сжатых губ.

– Что, теперь жить захотелось? А зачем таблетки глотала, а? Где вы только их берете? Одна колес наелась, другая на той неделе от передозировки героина чуть не окочурилась. Даже в тюрьме умудряются гадость свою покупать.

– Что вы говорите? Какой ужас! – сочувственно цокнула языком Виктория.

Ася же молча смотрела на медсестру несчастными глазами. И этим, кажется, все-таки умудрилась ее растрогать. Медработница выговорила, с трудом цедя непривычные слова:

– Ладно-ладно, поправишься ты. Доктор говорит, еще пару дней подержат тебя на капельницах, поколют успокоительное и отпустят. Ничего, отсидишь за свои махинации и на свободу выйдешь. Жизнь длинная, а ты еще молодая.

– Ах, надеюсь, Аллах вас услышит, – прошелестела Ася и, обессилев, откинулась на подушку.

В общей палате, рассчитанной на пятнадцать человек, Ася сейчас была одна. Виктория, подсев поближе к подруге, украдкой оглядела помещение. Кровати, кровати, кровати… В левом углу дверь в душевую, в правом – во внутренние помещения, за спиной – та, в которую они вошли вместе с медсестрой.

– А теперь время делать укол, – проговорила медсестра, набирая в шприц лекарство из ампулы. – Вам пора, – обратилась она к Виктории. – Попрощайтесь с подругой.

Виктория тепло улыбнулась ей.

– Позвольте мне побыть с ней, пока она не уснет. Кто знает, когда мне в следующий раз разрешат ее навестить?

В голубых глазах ее блеснули слезы. Медсестра задумалась. В принципе, разрешив Виктории побыть в палате у пациентки еще немного, никакую инструкцию она не нарушала.

– Хорошо, – наконец согласилась она. – Только не мешайте. Возьмите стул и садитесь вон там, в проходе.

– Конечно, – кротко отозвалась Виктория, отошла в сторону и взялась за спинку стула.

Медсестра тем временем подошла поближе к койке, скомандовала Асе:

– Оголите плечо, пожалуйста.

Занесла шприц. На кончике сверкнула крошечная капля лекарства. Виктория метнулась к ней быстро и бесшумно, как тень. Размахнуться как следует в тесноте, между коек, не получилось, и потому стул, обрушившийся медсестре на голову, не вырубил ее, только оглушил. Она тяжело осела на пол, оторопело водя глазами по сторонам. Ася, сориентировавшаяся мгновенно, выхватила у нее шприц и с размаху засадила иглу медсестре в ногу. Виктория же, отбросив стул в сторону, одним прыжком опустилась на пол рядом с медсестрой и зажала ей рот, не давая заорать.

Та забилась в их руках, замычала, призывая на помощь, попыталась вывернуть руку и добраться до тревожной кнопки в кармане формы. Но девушки навалились на нее всем весом. А затем начало действовать лекарство, и с каждой секундой медсестра все больше слабела.

– Ну что? – коротко спросила Ася, переходя на русский, когда тело медсестры обмякло, а глаза закатились.

– Готова, – кивнула Виктория. – Раздевайся.

Ася, еще пару минут назад едва способная шевелиться от недомогания, лихо закрыла капельницу, выдернула из вены катетер, зашипела, когда из ранки брызнула кровь, но тут же прижала к ней кусок ватки, заготовленный медсестрой для укола. А затем стянула через голову больничную сорочку.

Вдвоем они принялись натягивать ее на медсестру, с трудом ворочая тяжелое неподатливое тело.

– Вот же туша, – отдуваясь, пробормотала Ася.

Затем сорвала с головы шапочку и надела ее на медсестру.

– Отлично, – оценила результат их работы Виктория. – Теперь в кровать ее, лицом к стене отвернем, одеялом прикроем. На какое-то время прокатит.

– Да она раза в три меня больше, – недоверчиво протянула Ася.

– Ну извини, искать твоего двойника среди медперсонала времени не было, – фыркнула Виктория. – Хватай ее за ноги.

– Погоди, дай отдышусь.

Ася присела на пол, с трудом переводя дыхание. Теперь стало видно, что она и в самом деле измождена. На висках и верхней губе выступила испарина, синяки под глазами стали еще чернее.

– Ты как, нормально? – спросила Виктория, с тревогой взглянув на подругу.

– Ну, насколько может быть нормально после лошадиной дозы колес, – усмехнулась Ася. – Но не переживай, я знала, сколько глотать, чтобы изобразить убедительную попытку суицида, но при этом не откинуться. Хорошо, Фатима не подвела, я ей все сбережения отдала за таблетосы. Все, давай!

Ася поднялась на ноги, наклонилась и ухватила медсестру за щиколотки. Виктория подсунула руки ей подмышки и вздернула тело вверх. Изловчившись, они с Асей свалили спящую глубоким сном медсестру на кровать, перекатили на бок и укрыли одеялом.

– Ффух, – выдохнула Виктория. – Первый пункт есть. Переходим дальше.

– Достала? – спросила Ася, устремляясь к задней стене палаты, где виднелась серая металлическая дверь.

Виктория, кивнув, вынула из-под трикотажной тюремной куртки и вложила ей в руку массивные переставные плоскогубцы.

– Дверь! – на ходу бросила Ася.

Виктория, уже было бросившаяся за ней, вернулась и защелкнула задвижку на двери в палату. Ясно было, что охрану это не остановит, но, возможно, задержит на некоторое время.

– Как тебе удалось? – спросила Ася, пытаясь захватить плоскогубцами болт, которым крепился замок к двери, ведущей во внутренние помещения медблока.

– Что? Достать плоскогубцы? – Виктория усмехнулась. – Сломала машинку в швейной мастерской, попросила вызвать мастера – мол, спать не могу, как желаю трудиться на благо Турции, а возможности нет. Пока он ее чинил, свистнула у него из инструментов.

– Отлично, – кивнула Ася. – Тогда я здесь, а ты – в душ.

Она махнула рукой влево, на стеклянную дверь, на две трети закрашенную белой краской – так, чтобы охране видны были только головы находящихся там женщин.

Пока Ася взламывала дверь во внутренние помещения, которая должна была сбить с толку и направить по ложному следу погоню, Виктория метнулась в душевую, резко опустилась на пол, на колени, и провела рукой по серым плиткам. Ага, вот оно. Одна из плит – та, в которой находился сток, выступала краями над остальными. Виктория попыталась подцепить ее пальцами, сдвинуть вправо, влево… Никак, нужен был инструмент.

– Ты закончила? – крикнула она Асе.

– Сейчас… Еще минуту…

Виктория выбежала обратно в палату, отодвинула миниатюрную Асю от двери.

– Дай я. – Она всем телом навалилась на дверь, и наконец в замке что-то щелкнуло, дверь поддалась и с тихим скрипом приоткрылась.

– Видишь? – Виктория коротко нервно улыбнулась. – Для таких дел требуется большая русская женщина.

– Зато маленькая чеченская женщина разработала план побега, – фыркнула Ася.

И подруги снова рванули в душевую. С плоскогубцами процесс пошел быстрее, и вскоре нужная плитка была снята. Под ней открылся канализационный короб, посреди которого шла толстая черная труба. Вокруг вились трубы поуже, поблескивали металлические сочленения, видны были проржавелые вентили. Из короба затхло пахнуло сыростью и нечистотами.

Обе женщины застыли на четвереньках, разглядывая открывшийся перед ними лаз.

– Ну что, вперед? – азартно спросила Ася, вскинув голову и быстро сверкнув на Викторию глазами.