Нужен муж! Срочно! - Жарова Наталья "Миледи" - Страница 8

— Измена, ваша светлость. Как есть измена! Племянник мой, начальник тюрьмы, сказал, что кто-то преступника выпустил. Вора.

Совсем близко зашелестела сирень. Это Бастиан подошел ближе.

— Раз выпустили, значит, приказ был, — сухо ответил князь. — Освальд, вы явились дергать меня по пустякам?

— Не было приказа! Я все проверил, ваша светлость. Охранник был, но сбежал, а приказа не было.

— Если сбежал, то поймать и допросить. Неужели не ясно? Сами справиться не можете? При чем тут измена? Что за глупости?

Бастиан положил руку мне на плечо. Я затаила дыхание.

— Так поймали охранника, ваша светлость! Как не поймать? Конечно, поймали. И допросили. Две девы, говорит, приходили. В плащах. Денег дали, попросили погулять немного, чтоб, значит, с преступником пообщаться. Одна прошла внутрь, а другая все по сторонам оглядывалась. А потом первая вернулась и говорит: «Мага найди!» Я думаю, ваша светлость, обряд они проводили какой, тюрьма-то место гиблое…

— Все еще не понимаю, зачем мне знать такие подробности? — Князь недоуменно покачал головой. — Я сам должен ловить преступника? Вы-то на что?

— Тут другое, ваша светлость… Мага девы нашли, в тюрьму завели, через полчаса обратно вывели. Охраннику опять денег сунули и велели прочь из княжества бежать. А он-то, дурак, не к воротам поехал, а в пивнушку зашел. Племянник мой всегда говорит…

— Освальд, вы считаете государственной изменой зайти в пивнушку?

— Я рассказываю, ваша светлость, рассказываю… Ушел охранник, значит, но успел заметить, что из тюрьмы кроме мага вышли еще две фигуры — и одна из них точно была мужской. Вор, стало быть! Ох, ваша светлость, племянник-то мой так и сказал…

— Еще раз услышу про племянника, самого в тюрьму посажу.

— Простите, ваша светлость! Так вот, одну деву охранник не узнал, лицо под капюшоном прятала, а вот со второй-то капюшон слетел.

— И что?

Толстячок замялся.

— Ну? — сдвинул брови князь.

— Охранник сказал, что больно на княжну молодую похожа. Он, дескать, однажды в карауле возле дворца стоял, пока в тюрьму не сослали. Запомнил ее.

Я похолодела. Как же так? Да быть не может! Я же лицо белилами намазала, волосы пригладила на манер трущобных девок, платье блеклое надела… Да в том платье меня и мать родная не признала бы!

— Ложь, — решительно сказала я, чувствуя, как на плече ободряюще сжалась мужская рука. — Клевета!

— Естественно, клевета, — мрачно сказал князь. — Охранника, который посмел на княжну напраслину возвести, выпороть в наказание. А вам, Освальд, впредь думать, прежде чем кричать об измене.

— Так я ж посчитал, что вам знать надобно! — Глазки толстячка забегали. — Княжна же…

— Вот именно, княжна!

— Ясно, ваша светлость, не подумал сразу. А с вором что? Искать? Вор бороду цеплял, но охранник видел и без нее… Северянин, говорит.

— Это тоже должен делать я? — Отец начинал злиться. — Зачем тогда вы, если с мелочами к князю бегаете?

— Простите, ваша светлость, услышал про княжну и… Разберемся, конечно, как не разобраться. Племянник-то мой…

Старика отпустили, посторонние сами разошлись, а в воздухе все еще витала тревога.

— Камелия! — Отец подошел вплотную. — Ты побледнела. Расстроил Освальд? Он, старый дурень, уже не знает, как выслужиться, вот и придумывает всякую чепуху. Ну кто в здравом уме поверит, что моя дочь способна выкупить из тюрьмы бродягу? — Отец рассмеялся.

Я тоже сделала не очень удачную попытку засмеяться.

— Не бери в голову, дорогая, глупости все, только и умеют, что про измену кричать. Значит, спокойно живется, раз с каждой сплетней ко мне бегают.

Матушка согласно кивнула.

— Мало ли что пьянице привиделось? — сказала она. — Нельзя княжеское имя на каждом углу трепать. И вообще, вдруг он сам преступника выпустил? Но как изворачивается-то… Ох, Камелия, вот так заботишься о народе, а они за твоей спиной злословят.

Я криво улыбнулась. Нет, конечно, я понимала, что отец ни за что не поверит, но все же было тревожно. А ну как начнут выяснять внешность воришки, а тут такая примета видная — белобрысый северянин. Хотя никто всерьез княжеского зятя разглядывать не станет, да и дело невеликой важности. Тут не вора искать надо, а тюремную структуру переделывать и охранников в строгости держать. Но это не моя забота.

— Да я вообще половину дня на площади провела. Мы оба там были, правда, Бастиан? — Я обернулась к супругу.

— Верно, мы были вместе, ваша светлость, — искренне подтвердил мужчина.

Отец кивнул.

— Даже не сомневался.

— Могу поклясться именем Вайда, — добавил Бастиан. — Если, конечно, вас тревожит, что преступник такой же светловолосый, как и я.

— Нет, что вы, Камелия способна на многое, но до такого даже она бы не додумалась, — вновь рассмеялся князь, а матушка его поддержала.

Бастиан тоже хмыкнул и покосился на меня. А я вдруг поняла, что, выйдя замуж, приобрела не только сообщника по афере, но и, как бы странно это ни звучало, защитника. При всех своих недостатках супруг обладал одним неоспоримым достоинством: он заботился о своей жене.

Вот за что я люблю своих родителей, так это за своеобразное чувство юмора.

Только мама с отцом могут так искренне смеяться над словами Бастиана, не зная всей правды… Но, слава всем богам, им даже в голову не пришло, что сбежавший вор и незнакомый купец, умудрившийся стать мужем их дочери, одно и то же лицо.

— Обед через час, — внезапно спохватилась матушка. — Прошу прощения, надо отдать пару распоряжений… Бастиан, как я понимаю, вы будете жить в замке? Не лишите же нас общения с дочерью?

— Что вы, госпожа, Камелия и сама не покинет родной дом. Правда, милая?

Я отчаянно закивала. Бастиан усмехнулся.

Вообще, надо сказать дорогому супругу спасибо — он умело обходил в разговоре острые углы, ни разу за весь день не позволив родителям хоть как-то надавить на меня либо обидеть. Я даже начала подозревать в нем образованного человека. Это, конечно, дикость, но мало ли… Вдруг у нас в княжестве неизвестные благодетели открыли школу для неимущих? Нет, не ту, на которую выделяет деньги отец, там учатся только малыши; и не ту, которую спонсирует мать, — она для подростков из неблагополучных семей. Я имею в виду настоящую школу, где обучают основам дипломатии, социального взаимодействия и риторике. Хотя о чем я? Какая, к Вайду, риторика? Бастиан и слов-то таких не знает.

Тем временем родители разошлись по своим делам, оставив нас с супругом прогуливаться по саду в одиночестве.

— У тебя идеальные родители, — внезапно сказал Бастиан. — Достаточно строгие, но определенно заботливые. Тебе повезло.

— Да, наверное.

— Зря ты их расстраиваешь. Вышла бы замуж за этого своего Ильмитского.

— Измирского.

— И жила бы счастливо. — Мужчина скривил губы. — Знаешь, в чем твоя ошибка? Ты хочешь быть взрослой, но не хочешь взрослеть.

— Ты не прав.

— Прав. Ты хочешь самостоятельно принимать решения, требуешь, чтобы с тобой считались, но не просчитываешь последствия поступков и не желаешь прислушиваться к разуму. Действуешь на эмоциях, а это глупо. Тебе просто везет, но когда-нибудь ошибешься и начнешь просить о помощи. Но никто не поможет.

Я внимательно взглянула на Бастиана.

— И откуда же такие знания в психологии?

— Когда-то тоже считал себя взрослым, — просто ответил он. — Я могу вернуться в спальню? Голова разболелась.

— Конечно.

Бастиан ушел, а я еще некоторое время смотрела ему вслед, пытаясь понять, что же именно упустила.

— А глаза у тебя совсем не влюбленные, — внезапно послышалось рядом.

Я обернулась. На соседней дорожке стояла Настиша.

— Старайся лучше, а то княгиня быстро разгадает план. Кстати, напоминаю, твой свежеиспеченный супруг обыкновенный проходимец, и я не пойму, чего ты с ним возишься. Пригрозила бы, что вернешь обратно в тюрьму, и, глядишь, он бы бегал вокруг тебя на задних лапках. — Подруга села на скамейку и достала веер. — Жарко, как в Вайдовой духовке… Он уже поведал сказку о голодном детстве?