Ликвидатор - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 37

В комнате квартиры, снятой в пригороде Вероны — города, не слищком далёкого от Венеции и вместе с тем никак не связанного с Сицилией — находился я, Джулия и Бернардо Рикконе. Что до двух охранников молодой Гримани, так они хоть и были поблизости, но это слово подразумевало собой нахождение в одном городе, а не в квартире поблизости. Как ни крути, но они подчинялись именно Джулии Гримани и не имели прямого выхода на дона Стефано. Хотя это официально, на деле же я не исключал подобного и даже подозревал. Кто ж оставит себя без дополнительного канала связи и присмотра за проблемным дитятком! Но в любом случае, пискнуть что-то своим капореджиме… не настолько они рисковые, да и не были в курсе всего творящегося, чтобы правильно оценить ситуацию. А сразу дону Стефано докладывать… может кто из них и может, но для этого должен понимать, что именно говорить. Тонкости правильной оценки информации, больше и сказать нечего.

Что же касаемо Рикконе — я успел его неплохо изучить. Сразу почувствую, как только у него первый проблеск мысли относительно потенциальной пакости в мою сторону появится. Там уж по ситуации — нейтрализовать мягко, жестко или совсем. Покамест нужно было ответить Стефано Гримани. То есть не ответить, а прервать его речь в нужный момент.

— Я всего лишь грамотно и качественно выполняю мне порученное, дон Стефано. Назвать задание проваленным мог бы какой-нибудь недалёкий человек, но не босс с многолетним опытом, умеющий сохранять клан и его силу в любых ситуациях.

— Наглец. Но я разрешаю тебе говорить в своё оправдание.

— Дедушка. Он…

— Ему говорить, Джулия! — лязгнул металлом голос патриарха Гримани. — Я не знаю пока, зачем ди Маджио посадил рядом с собой тебя, не ограничившись лишь демонстрацией твоего здоровья.

Едва заметно улыбаюсь, тем самым показывая «начальству», что именно демонстрация и является сутью. Стефано Гримани — лояльного ко мне отношения любимой внучки. Джулии — что расцениваю её не только как объект почти завершённого задания, но и как личность с потенциалом, с которой хочу поддерживать взаимовыгодные отношения.

— Ваша внучка, проверить безопасность которой вы меня послали, сейчас получила эту самую безопасность. Гарантированную, поскольку ДИА после разразившегося скандала ещё очень долго не осмелится даже дышать в её сторону, опасаясь уже не ведра, а целой лавины дерьма, в котором будет купаться их управление. А ещё лично вы получили очень ценный бонус. Вы же просмотрели тот самый видеофайл?

— Смотрел. Два раза. Убийство инспектора из Антимафии это не шутка, больной ты ублюдок.

— Они начали первые, босс. Да-да, я это знаю и вы тоже, просто не спешите это признавать. Ведь что запланировали комиссар Балдуччи и поддерживающие его судьи Моро и Карриди? Ударить по вашим детям. Не именно вашим, а боссов Коза-Ностры, Каморры, Стидды и прочим «людям чести».

— Назвать недоносков из Стидды «людьми чести»…

— Они ими себя считают, а это сейчас важнее истинного положения дел, — не дал я сбить себя с вроде бы пойманной волны. — Заводя дела — меньшей частью хоть на чём-то базирующиеся, а большей попросту сфабрикованные — на молодёжь кланов, они хотели ударить по самому больному. И заставить слабых духом договариваться. Такие нашлись бы. А сейчас гнойник вскрыт ещё до того, как смог бы представлять собой реальную угрозу. И опасность будет окончательно стёрта в тот момент, когда сдохнет троица идеологов. Можно открыто, а можно как случилось с инспектором Скитари. Пусть тихо и спокойно растворятся в бочках с кислотой, а потом будут захоронены среди партий вредных промышленных отходов, каковыми по существу и являются. Ко всему прочему, это поможет клану Катандзаро громко заявить о себе… в узких кругах, само собой разумеется. И получить должников.

— Долги часто не платят.

— А важно ли это в конкретном раскладе, дон Стефано? Это будете знать вы, другие в Коза-Ностре, да и вне оной тоже, если это касается других организаций. Репутация…

Я готов был продолжать, но увидев останавливающий жест Стефано Гримани, замолчал. Не стоит излишне давить на убеждаемого в чём-либо собеседника. Порой надо дать ему как следует переварить услышанное, а может и вовсе убедить себя, что он и сам думал о таком. Более того, что его предыдущие действия привели к подобному и сие можно поставить себе в заслугу. Что сделал босс Катандзаро? Поручил уже не раз проверенному на деле ликвидатору клана разобраться с непонятками, творящимися вокруг Джулии. Сложно было ожидать, что матёрый убивец, привыкший устранять проблемы быстро и жёстко, станет проявлять гуманизм. Да ещё к естественным врагам Коза-Ностры, к ДИА. Ну а ликвидация предателя из числа пособников, коим стал Роберто Физикелла… тоже совершенно будничная ситуация.

— Ты как головная боль, которую простой таблеткой не заглушить. Вот кто ты такой, Антонио ди Маджио, — спустя где-то минуту молчания заявил Гримани. — Но порой даже боль бывает полезной, напоминающей о необходимости лечения. Слишком долго мы, Катандзаро, оставались в тени, послушно следуя приказам. Так было нужно, и я сам настаивал на необходимости подчинения. А сейчас у меня в руках ключ к сейфу, внутри которого нечто ценнее золота. Ты прощён за проявленное своеволие, будущий капореджиме семьи Катандзаро.

— Моя благодарность не знает границ, дон Стефано. Позвольте выразить…

— После выразишь. Для начала прибери за собой. Комиссар, судьи… Сделай это так, чтобы нас было сложно обвинить. Сможешь — будешь капо сразу. Нет — год буду гонять тебя как паршивого пособника, не снимая обязанностей по обучению солдат клана. Всё понял?

— Конечно, босс.

— Тогда… — тут Гримани о чём-то сильно задумался, после чего, скорчив саркастическую такую гримасу, добавил. — Нет, не всё. Раз уж моя любимая, но проблемная внучка ввязалась в то, во что ей не следовало, а ты не позаботился о том, чтобы сразу отправить её домой… Будешь охранять её. И удерживать от глупостей, которые она так полюбила совершать. Теперь любой её проступок будет твоим упущением. А с тобой, моя маленькая Джулия, я хочу поговорить без посторонних. Вы оба, вон отсюда.

Рикконе вымелся так быстро, как будто его тут и не стояло. Я же, покидая комнату, подмигнул девице и подбодрил парой слов:

— Через сотни километров не отшлёпают. Хотя надо бы. Наверно… иногда.

Сдавленный рык Джулии и сухой смешок патриарха Гримани были последним, что я услышал, закрывая дверь, ведущую в комнату. Пускай побеседуют по-родственному, это при любом раскладе не помешает. Я же подумаю, как расценивать только что услышанное. Местами ожидаемо, местами неожиданно. Дела, однако!

— Тони, ну ты и вляпался. Тебя можно поздравлять, но тебе же и посочувствовать, — произнёс Рикконе, покачивая головой, одновременно ища бутылку, которая тут точно имелась. Хорошая такая, пузатенькая, полная не абы чего, а крепкого рому. Пусть Бернардо и пил всё, что горит но порой предпочитал то одну разновидность, то другую. Сейчас вот эту, хм, самогонку из сахарного тростника.

— Капореджиме и Джулия, да?

— Это не женщина, это диавол во плоти и блудница вавилонская, — вздыхая, мафиозо воевал сперва с пробкой, потом с собственной жадностью, из-за чего чуть было не перелил напиток в стакан. — Хороший ром… крепкий, забористый.

— Мы о Джулии.

— Ах да, Джулия…

Пока Рикконе собирался с мыслями, я, отдёрнув штору, смотрел на идущий за оконном дождь, смывший с улиц практически всех людей. Да и машин в этом сонном пригороде было немного. Почти что пустота и тишина, которые порой так полезны для восстановления душевного равновесия. Примерно на такую улицу выпал с восьмого этажа Физикелла. Разумеется, после того, как собственноручно написал признание-обвинение, в котором черным по белому излагалось и юридически заверялось склонение бедного гражданина к лжесвидетельству лично инспектором Марко Скитари и опосредованно — комиссаром Альдо Балдуччи. Судьи Сильвио Моро и Джузеппе Карриди также упоминались, но совсем уж косвенно, ибо «не хочу обвинять тех, кто, вполне возможно, и не причастен к этому преступлению, поскольку инспектор и комиссар лишь упоминали их как свою поддержку».