Ликвидатор - Поляков Владимир "Цепеш" - Страница 46

— Циничное нежелание просить что-либо у босса, когда можно сделать самому и не быть обязанным. Да и контроля от твоего родственника меньше в таком случае окажется. Территория, взятая самостоятельно, и прибранная при использовании помощи со стороны, пусть всего лишь финансовой — это несколько разные категории. Политика, чтоб её, она даже в специфических делах имеет место быть. И не учитывать её — распространённая, но от того не менее серьёзная ошибка.

— Коварство — твое второе имя. Или третье? — изобразила задумчивость Гримани, после чего вновь потянулась к колокольчику. Увидев же по моему лицу, что я собираюсь малость проехаться по её любви к лакомствам, проворковала. — Не-ет, дорогой мой Тони, тут нам больше делать нечего. Зато пройтись по пляжу — это я сейчас очень хочу. И ты, как добропорядочный кавалер, должен будешь сопровождать неоднократно совращенную тобой синьорину и развлекать разными милыми историями.

— Прямо коварно и именно совращённую? И таки да мной?

— Ну… коварство было. Совращение тоже. Кем — это уже мелочи. Большая часть сказанного всё равно правда. А меньшая… позволительный мне как девушке художественный вымысел.

И захочешь, так забыть не получится некоторые «милые» особенности Джулии Гримани. Доставать людей она умеет виртуозно. Мне то по большей части пофиг из-за жизненного опыта и толщины отращенной шкуры, а вот другие… Не полная засада, но близко к этому понятию. В довесок до сих пор не удалось вбить в её постоянно украшенную очередной стильной причёской неглупую голову, что подобное поведение естественно как раз для взбалмошной и бестолковой золотой молодёжи, прожигающей жизнь и семейные финансы, но не для той, кем она хочет стать.

Воистину некоторые люди — и крайне солидная их часть — сами себе большие буратины. Плохо лишь то, что с одной такой приходится «воевать» с переменным успехом. А пока, расплатившись, мне только и оставалось, что сопровождать эту сытую, довольную и потому чуть менее стервозную сицилийскую очаровашку в её прогулке по прибрежной полосе. Чувствую, ей сейчас хотелось поиграть в счастливую и влюблённую парочку. Такое порой случалось и было весьма своеобразно, учитывая де-факто игру с двух сторон сразу. Забавный опыт, ага. Особенно если вспомнить, что оба мы спим с совсем другими людьми, причём моногамностью в обоих случаях даже не пахло. Странно…

В чем странность? Да в том, что родственники Джулии не раскусили эту игру «принцессы» семейства Гримани. Или, чего нельзя исключать, там всё еще более сложно и запутанно, чем я могу предположить. Ладно, мне это пока мешать не должно. Или нет? При любом раскладе, сперва следует разобраться с делами на острове, а уж там… Пока же просто наслаждаться прогулкой и обществом весьма интересной, пусть и с многочисленными тараканами в голове, личности. Смотреть на неё, кстати, тоже весьма приятно. Фигурка, умение себя преподать, шарм, сексуальность. Настраивает порой на лирический лад. Немного. Иногда.

Некоторое время назад. Италия, недалеко от Генуи.

Если и было для Стефано Гримани нечто более утомляющее, чем присутствие на сборах донов Коза-Ностры, так разве что семейные склоки. К счастью, последние случались ещё реже, чем первые. К несчастью, они всё же случались и редко когда действительно радовали.

Этот раз исключением тоже не стал, так что глава клана Катандзаро, откинувшись на спинку сиденья в неброском «фордике», цедил сквозь зубы, обращаясь к своему внуку:

— В Купол они нас не приняли. И выставили так, что могли бы, не случись этих убийств антимафиозо и судей. Думают вызвать у меня сожаление, может даже желание исправиться. Веном… Нет, ты не Зверь, ты до его хитрости не дотянешься!

— Дед, может ты неправильно понял капо-ди-капи? Он беспокоится о том, что мы не можем противостоять ДИА и другим отделам полиции. Мы действительно не можем!

— Ты это говоришь мне, видевшему происходящее во времена Зверя Риины и бешеной своры его убийц, где главным был сам Пино Греко? — усмехнулся Стефано Гримани. — В Антимафии такие же люди из плоти и крови. Они боятся, им больно, они дорожат своей жизнью и другим. И эта их выходка с семьями… Веном промолчал о части добытого информаторами.

Удивление на лице Витторио порадовало патриарха семейства. Что поделать, любил он производить впечатление, особенно на родную кровь. Потому и продолжил, лишь выдержав несколько театральную паузу.

— В ДИА и среди судей убийство авторов идеи надавить на нас, угрожая родным, восприняли… правильно. Поняли, что если начать охотиться на наши семьи, то пойдёт охота и на их родных, без каких-либо правил. Тогда начнётся такое, что и Зверь не мог вообразить. Будет лишь имитация очередной волны борьбы с нами. Качественная, наглядная, но имитация. Ближайшие полгода, может год, окажутся спокойными. Это знаю я, а значит и Веном. Он капо-ди-капи, у него большие возможности.

— Но тогда… — растерялся Витторио. — Это можно было сказать на встрече.

— Часть донов это и так знала, другим могли рассказать. Есть то, что многим известно, но вслух не произносится. Убийства судей и полицейских были? Ответные действия, пусть даже не столько опасные, сколько для публики, последуют? На оба вопроса положительный ответ. И отношение к нам самого дона Фредо прозвучало.

— И всё это ради возможности его услышать?

— Для понимания, кто из кланов на каких позициях, по какому пути хочет двигаться дальше. Это мы как раз и узнали. Вспомни их слова, их лица, эмоции на которых мало кем скрывались. Венома и его политику компромиссов поддерживают не все. Жаль, что мы не в Куполе, но ведь и Тото Риина, когда начинал восхождение, ни сам там не был, ни его клан не входил в состав сидящих за тем столом.

Слов Стефано Гримани оказалось более чем достаточно для того, чтобы Витторио понял всю суть разыгрываемой дедом партии. Не детали оной, а именно суть. Патриарху семейства Гримани не нравилось то положение, которое занимал клан Катандзаро, и он хотел это изменить, пользуясь представившимися возможностями, а также слабостью некоторых кланов Купола. Но не добивая ослабевших после очередных атак властей, а напротив, ища в них союзников, стремясь показать, что можно не просто уходить из-под ударов, но и наносить ответные, настолько сильные и чувствительные, что власти предпочтут отступить, полностью или частично.

— Это опасно, дедушка, — выдавил из себя Витторио, смотря на родственника, как на надвигающуюся снежную лавину. — Я понимаю, что мы в итоге сможем получить, но на этой дороге везде большой риск. Сам Веном, полностью поддерживающие его кланы. ДИА и другие полицейские… Наши враги из Стидды и иных организаций наконец! Пока ещё можно остановиться, подождать лучшего момента, когда мы станем сильнее, а остальные успокоятся.

— Мы все чего-то ждём больше четверти века. Вито. Хватит ждать. И успокойся, вспомни, что ты мой наследник. Ты должен будешь продолжить то, что я начинаю. А стать сильнее… Сейчас мы на взлёте, а когда он закончится — этого не знает никто. Подумай и о времени. Как следует подумай, тогда поймёшь, что я не собираюсь бежать вперёд прямо завтра или через неделю. Но и медлить нельзя. Думай, внук, ты умеешь это делать.

Стефано Гримани давил на те кнопки в духе внука, которые, как он знал, имелись, отклик на которые обязан был дойти до цели. И надеялся на то, что стремление к власти переборет ту осторожность и нежелание рисковать, которыми Витторио также отличался. Сейчас же стоило дать ему посидеть в молчании, обдумать услышанное. Да и в голове у самого Стефано Гримани бродили разные мысли. Например о том, что творится в тех местах, где сейчас находится Джулия. Сама по себе его внучка, несмотря на всю творящееся у неё в душе, весь адский пламень, перемешанной с жаждой силы, крови и власти… не могла практически ничего. Желания, не подпёртые возможностями, мало чего стоят и обречены оставаться лишь бесплодными мечтаниями. Но теперь рядом с Джулией находился тот, в ком глава клана Катандзаро не мог полностью разобраться. Антонио ди Маджио, этот сперва наёмный убийца, выполнивший несколько заданий клана, затем солдат, делом показавший, что способен приносить большую пользу, а затем и капореджиме. Быстро взлетевший, однозначно не засланный властями и в то же время довольно необычный.