Город моей мечты (СИ) - Грез Регина - Страница 23

Я иду вечерней улицей

Знакомого мне города -

Кругом вода.

Я промокшая и злая,

Но на вид довольно собранная,

Как всегда.

Я уже почти простужена

Но это уже мелочи,

Ерунда.

А по венам городов

Мчит бензиновая кровь

Утонуть бы в той крови

Лови…

Брызжут капли с тополей,

Хоть шарахайся, хоть пей,

Удержаться здесь сумей,

Живи…

Трудности, конечно, случались — мелкие, досадные неприятности, но мне нравилось их преодолевать. Я сама себе казалась этаким стойким оловянным солдатиком, трудяжкой — борцом, что бьется один на один со всеми невзгодами «каменных джунглей».

«Город — сказка, город-мечта,

Попадаешь в его сети, пропадаешь навсегда…»

Я не пропала. Но порядком запуталась в «сетях» этого города. А он не сумел меня защитить или хотя бы предостеречь.

Со Стасом я познакомилась в ночном клубе «Капитан Крюк». Мы с подругами тогда выпили пива и нам было весело. Стас сам пригласил меня танцевать, а потом мы вышли покурить, обменялись телефонами. На другой день он позвонил первый и пригласил на свидание. Мы немного погуляли, посидели в кафе. Стас учится на юриста, ему остался всего год, мама у него бизнес-леди, папа живет отдельно.

У Стаса была подержанная «Ауди» со ржавыми вмятинами на боку, но меня очень впечатлила. Мы катались всю ночь по городу, я держала на коленях букет белых роз и чувствовала себя пьяной без вина от музыки, что звучала в салоне, от запаха кожаной куртки Стаса и его заинтересованного взгляда.

Весь следующий день я проспала, еще через день кое-как сдала последний экзамен и захотела расслабиться. Вечером за мной заехал Стас, мы опять немного покатались до сумерек, и я согласилась подняться в его квартиру. У него мы пили шампанское, целовались, а потом Стас предложил покурить кальян. Видимо, там была непростая добавка, голова закружилась и стало безудержно смешно. Комната поплыла и, чтобы не упасть, я ухватилась за плечи Стаса. Мы проснулись в одной постели, я не помнила никаких подробностей, но поняла, что он стал моим первым мужчиной в ту ночь.

Стыда особого не было, но какая-то горечь саднила душу. Будто все неправильно получилось, зачем меня надо было одурманивать, я бы и сама с ним согласилась. Я же была почти влюблена. И сколько можно эту невинность беречь, для кого? Мне уже двадцать лет, хочу жить на полную катушку!

Стас меня успокаивал, говорил, что не ожидал такого «сюрприза», ну, что я еще ни с кем ничего… Похоже, здесь он искренне говорил, даже немного испуганно, будто выжидая мою реакцию на произошедшее. Да разве я могла его в чем-то обвинять? Сама к нему пришла, никто не тащил силой.

Мы не виделись неделю — я съездила домой, повидала родных, а потом не выдержала и вернулась в город. Что я забыла в деревне, спрашивается? Надо устраиваться лучше, не хочу как мать всю жизнь в «колхозе» торчать, она у меня воспитатель в детском саду, а отец работает водителем у местного фермера.

Я позвонила Стасу и предложила увидеться, он даже обрадовался, хотя я смутно понимала, что вряд ли он набрал бы меня первым. Лето мы встречались, ездили купаться на Боровое, и все было хорошо. Я постигала основы плотской любви и делала на этом поприще явные успехи, к тому же Стас был снисходительным учителем. Иногда я задумывалась о совместном будущем, но каким-то шестым чувством понимала — в будущем Стаса мне места нет.

Несколько раз мы курили кальян у него дома, и я снова переживала то самое странное состояние невесомости и свободы, как в нашу первую ночь. Стас особенно и не скрывал, что за «улетные» порошочки он использует. А осенним дождливым вечером как-то предложил мне съездить за «травкой» вместе с ним.

Мы выбрались в заречную часть города, Стас уверенно рулил по темным кривым улочкам «Нахаловки», словно уже много раз здесь бывал. Его вишневая «Ауди» остановилась возле неприметного деревянного домишки с покосившимися воротами. Я осталась в машине, а мой «любимый» постучал в окно и вскоре ему отворили калитку. Вернулся Стас быстро и мы собрались возвращаться в его квартиру. Но позади вдруг раздались сирены полицейского патруля. Стаса дико затрясло:

— Анька, выручай! Возьми этот пакетик себе, они женщин не имеют права обыскивать, так и скажешь, если остановят.

Дрожащей рукой Стас совал мне в карман куртки свою недавнюю «покупку», и я не могла отказаться. Но вдруг стало совершенно очевидно, что я ничего не значу для этого человека. Он запросто мог сдать меня полиции, лишь бы выкрутиться самому. Меня словно озарило. И даже не было страха, когда нас все же остановили и Стас достал водительские документы для проверки. Простая формальность, но этот случай открыл мне глаза.

Однако я еще на что-то надеялась и придумала ему проверку. Сказала, что у меня «задержка» и это похоже на беременность. Вышел отвратительный разговор… Мы расстались разочарованные друг другом, и я дала себе зарок больше не влюбляться так глупо и безнадежно. Сказки в книжках для малышей, а в жизни все гораздо печальнее и страшнее.

Татьяна

Я все же не удержалась и прочла еще несколько страниц. Да, это Аня и есть, именно такой я ее узнала за весь предыдущий год — порывистая и отчаянная, безудержно храбрая и ранимая. Она ничего не скрывала, записывала все откровенно и с явными нотками самоиронии. Эти тетрадные листы «горчат» на губах, но западают в душу, тревожат и манят. Словно прикасаешься к чужой, но очень близкой тебе судьбе, идешь рядом, пристально наблюдая. А жалость ей не нужна. Вот только зачем она отдала свой дневник мне?

Поднимаюсь со скамьи и ухожу из сквера. Иду медленно, под ногами уже попадаются «монетки» березовых листьев — ежегодное расточительство полусонной природы в ожидании зимних тягот. Возле автобусной остановки бабушки продают грибы: белые, подберезовики и лисички, а также свежий урожай своих дач.

Прохожу между рядами торговок, чего тут только нет: огурчики и луковые перья, свекла вместе с ботвой для «красного» супа, молоденькие кабачки, сало и творог, осенние цветы — астры, гладиолусы, георгины… Также рядом продают сушеные пучки зверобоя и душицы, вдруг горожане вздумают заварить чай с лесными травками, вернуть кусочек деревенского лета.

Чуть поотдаль импровизированный книжный базар. На картонных коробках разложены «подержанные» любовные и исторические романы. Имеется в наличии В. Пикуль и полное сочинение А. Грина. Мой взгляд задерживается на знакомой корочке — Виктор Астафьев «Последний поклон».

— Скажите, а эта книга сколько стоит?

— Девяносто рублей.

— Так ведь старенькая уже, вон вся корочка затерта, даже буквы в названии еле видны. Давайте за пятьдесят. Я — студентка, у меня больше нет.

— … Эх, что с вас взять с голытьбы… Бери за пятьдесят!

Довольная, прячу книгу в сумку. Я ведь успела заглянуть в оглавление, там еще и «Звездопад» и «Пастух и пастушка». Астафьева я люблю перечитывать. Еще с той повести, где мальчик заблудился в тайге у Енисея, а потом нашел озеро, полное рыбы, выбрался из леса и рассказал о нем отцу. «Васюткино озеро».

Надо возвращаться домой. Слава сегодня хоть будет поздно, но я тесто еще куплю по дороге, испеку пирог с картошкой и луком. Тогда надо купить и молока. Славка любит его пить холодным, а с пирогом в самый раз.

Кажется, я скоро окончательно перееду к Рублеву, не сдержу слово, данное тете Маше. Надеюсь, она поймет. Ане позвоню завтра, узнаю, хочет ли, чтобы я опять ее навестила, думаю — хмыкнет в трубку и скажет «делать нечего». Пусть у нее поскорей все наладится, мечтаю, чтобы они с Васей жили дружно и детки у них появились. В пророчества дурные тоже не верю. Аня — сильная, она все сможет преодолеть, тем более не одна. Даже если считает иначе, что-то она там говорила мне про одиночество в толпе…

Я знаю, она Васю любит. И вовсе не за городскую квартиру, а просто, как мужчину и самого близкого друга. Человеку нужно кого-то любить, иначе вся жизнь его пуста и бессмысленна. Обязательно нужно, даже, если нет ответа на твои чувства, можно уже только ими одними обогатить существование. Каким бы жалким оно порой не казалось.