Город моей мечты (СИ) - Грез Регина - Страница 4

— Ну, кое-как дверку я освободил, там еще засов снаружи оказался, заперта дверь-то была, вот же диво. Ну, я ее отворил, а мне изнутри как поддаст паром горячим. Гляжу — мать моя честная, так это же баня! Как есть баня! Жарища внутри и вода льется, будто плещется кто-то на полке.

Ну, я зенки-то продрал, да и сунулся вперед, а там наверху баба голая сидит. Вот как сейчас вижу — волосищи черные, аж до пола висят, сама вроде белая, ладная из себя, а глазищи круглые, желтые как у кота и прямо светятся в полумраке-то. Я прямо закаменел! А баба-то потом как фыркнет, как заухает по-совиному, гляжу — машет руками и хохочет в голосинушку.

Себя не помня выскочил я из бани, да и деру дал, лыжи не потерял едва, мешок заплечный так и оставил в лесу, некогда подбирать. Ружье еще хорошо не скинул, а то мог бы и его в одночасье лишиться. Такой меня страх разобрал, еле остался жив, едва в штаны стыда не наделал.

Это вам сейчас рассказать, может, оно и смешно станет. Старый болван в лесу голой бабы испужался, а на меня там нашла такая морока, что не знаю сам, как из лесу выбрался. Хорошо еще леший не путал меня, мылся поди со своей лешачихой, пока я до дома драпал. Отродясь у нас в лесу такой пакости не бывало. Ладно, сказывали старухи байки про ягненочка, что может обернуться мальцом, ну, огоньки на кладбище видятся, но чтобы такая вот срамота — не-ет, это впервой случилось!

Нужно еще добавить, что через пару дней после того самого случая Филлип Игнатьич самолично водил в лес целую ораву охотников. Уж очень ему хотелось доказать односельчанам, что баня посреди поляны ему не привиделась. И ведь немало нашлось желающих самолично «лешачиху» увидеть, да только поиски ни к чему ни привели. Сколько мужики не блуждали по лесу близ Согры, заповедное место так и не открылось им, впрочем, и заплечный мешок Филлипа тоже сгинул бесследно. На память, поди, кто из леших подобрал.

Раздумывая об этом удивительном случае, я невольно прихожу к мысли, что рядом с нами, и правда, испокон веков существует какой-то таинственный мир, и его загадочные обитатели пытаются порой контактировать с нами, поведать о своем существовании, а, может, им также любопытно, кто мы и способны ли с ними ладить.

Бабушкиным рассказам я верила еще и потому, что лично со мной однажды приключился невероятный случай, объяснения которому не могу найти и по сей день. Тогда мне было уже двенадцать лет, я жила у бабушки, а мама с новым мужем ожидала рождения братика. В ту памятную субботу бабушка что-то расхворалась, и я собралась идти в баню одна. Ничего в этом не было странного, я уже взрослая девушка, случаются у меня и «женские» дни, так что вполне могу помыться сама.

Помню, вечер был теплый, светлый, с огорода пахло травой и политыми грядами, над крышами низко кружились ласточки, залетали по очереди в амбар, там у них было гнездышко с малышами. В хлеву, скучая за отсаженным молодым телком, мычала корова, шумно возились куры, устраиваясь на ночлег.

Наша старенькая банька находилась в конце просторного огорода и видна была из бабушкиного дома. Мне велели долго не рассиживаться, ополоснуться скорей и бежать обратно, бабуля должна была из окошка меня следить.

Разделась я в теплом предбаннике, где возмущенно жужжа, билась о стены одинокая муха. Я взяла свой пластмассовый таз, сняла полотенце с веревки и вошла в жаркое нутро бани. Все было привычно и знакомо, набрала я в таз горячей воды, намылила волосы и даже успела смыть с головы шампунь, как вдруг почувствовала снизу полка сильный толчок.

Будто кто-то подо мной пнул мокрые доски. Помню, как в первое мгновение, я словно оцепенела от неожиданности. Банька-то наша была совсем крохотной избушечкой с пристроем. Треть бани занимала побеленная печка, сложенная из кирпичей, рядом с печью железный бак, в котором нагревалась вода для мытья и тут же приспособлен деревянный полок в метре от пола.

Надо еще добавить, что полок держался на четырех деревянных колышках, а спереди пространство между ними было забито двумя досками так, что невозможно даже представить, что туда мог пролезть даже ребенок. Да и зачем кому-то лезть в темное сырое пространство у горячего бака? Разве что, меня испугать… Глупости какие, никому долго не просидеть в таком крохотном душном пространстве даже ради плохой шуточки.

Новый и весьма ощутимый толчок заставил меня даже подпрыгнуть. В голове поселилась лишь одна мысль, что же там такое пинает меня снизу? Я приблизила лицо к узкой неровной щели между досками и, старательно щурясь, начала вглядываться в полумрак. И я до сих пор помню это жуткое ощущение холода в животе, когда разглядела на сером от старого цемента полу белую человеческую ступню с крупными пальцами.

Дальше все происходило как в дурном сне — я схватила ковш, зачерпнула воды из бачка и стала лить парящую воду через щель прямо на эту странную ногу. Вылив весь ковш, я снова прильнула глазом к щели. Чья-то голая ступня быстро-быстро шевелила растопыренными пальцами, дальше угадывалась тонкая лодыжка и силуэт маленького существа, сидящего в самом темном углу под полком.

И тут я, наконец, в ужасе завопила, осознав, что это создание никак не может быть человеком. Я слетела с полка, выскочила в предбанник, кое-как замоталась в полотенце и помчалась к дому. Мне навстречу уже хромала бабушка, лицо ее было перепуганное. «Так ты же белее известки была!»

Едва помню, как я оказалась в горнице, как пыталась рассказать обо всем увиденном. Меня трясло как в ознобе, казалась я разучилась говорить и только рот разевала, хватая воздух. А передо глазами все еще стояла эта странная белая ступня с непомерно большими пальцами. Слишком велика для ребенка, но взрослый бы просто не поместился под нашим полком. И уж точно никакой человек не принял бы, молча, ковш горяченной воды, почти кипятка на свое тело. Так что же такое я видела через щель в досках полка? Ответа нет…

Бабушка меня успокаивала, напоила чаем с душицей, закутала в одеяло, долго сидела рядом и гладила по голове. Потом я даже отпустила бабулю добрести до бани и посмотреть, кто там страшный сидит в углу. Сама я стояла на крылечке, идти вместе с ней не могла. Но вот ничего удивительного в бане баба Тая не обнаружила.

— Примерещилось тебе, Танюша! Почудилось что-то в тени… Забудь.

Я согласно кивала головой, и что толку спорить, хотя сама твердо знала, что в этот день столкнулась с чем-то поистине необъяснимым.

Дом Марии Вологодской тоже находился в Заречной части города, как и корпус родного факультета и мое студенческое общежитие. Из центра сюда добираются через один из нескольких длинных мостов над Турой. Но, поселившись в районе Зареки, можно было напрочь забыть о кипучей городской жизни. Особенно, если тебя занесло на самую окраину, по соседству с цыганской «Нахаловкой». А тетя Маша, бабушкина старая знакомая, поселилась именно там.

Денег с меня за постой она брать не будет, но взамен я обязуюсь помогать по хозяйству, выполнять любую посильную работу, одним словом, делать все, что мне поручат.

Судя по разговорам, жили Вологодские очень даже не бедно и все благодаря особым талантам тети Маши. Бабушка считала ее «знахаркой», а выражаясь современным языком, женщиной с экстрасенсорными способностями. И это не выдумка, так оно все и было.

Мария Вологодская умела гадать на картах и кофейной гуще, лечила людей прикосновением рук — «исправляла энергетику», отлично знала толк в травах, владела старинными заговорами на всякие нужды — от возвращения в семью загулявшего супружника до сведения бородавок. Ах, да! Еще неплохо умела снимать «порчу и сглаз», отваживала соперницу, избавляла от пристрастия к алкоголю и владела прочими полезными и хорошо оплачиваемыми навыками. Отбоя в посетителях не было. И мне еще предстояло в этом убедиться.

Давно перебравшись в город, каждое лето по старой памяти Вологодская наведывалась в Совиново. Здесь она навещала родные могилки, останавливалась на недельку у какой-то дальней родни, и всегда заходила в гости к бабе Тае. Привозил женщину в село и забирал обратно в город ее сын Василий на большой дорогой иномарке.