Терпение дьявола - Шаттам Максим - Страница 20

Ее заинтриговали многочисленные упоминания о «вратах, ведущих к дьяволу» и о его «шепотах». Сатана, по мнению автора, дает о себе знать через желания, «импульсы», которые испытывают не только те, о ком говорилось выше, но и большинство простых смертных. Чудила подчеркивал разницу между воплощениями демонов – чудовищами в человеческом обличье – и обычными людьми, носителями дьявольского искушения, пронизывающего весь наш род. В каждом изначально присутствует некий изъян творения, забытые врата, о которых ведомо лишь дьяволу и которые позволяют ему завлечь любого в свои тенета, даже самых лучших из нас, в момент величайшей слабости.

Еще один любопытный момент: автор настойчиво возвращался к мысли о том, что дьявол – не миф, а реальная сущность; утверждал, что встречал его множество раз, видел это абсолютное, завораживающее своим могуществом воплощение зла, чье царствие наступит неотвратимо; его присутствие, мол, производит столь ошеломительное впечатление, что сразу проникаешься почтением и вечной преданностью. При этом Чудила ни разу не назвал ни имени, ни места, где состоялась встреча.

Лудивина закончила чтение с некоторым разочарованием. Нескончаемые литании Сатане, имеющему конкретное воплощение, не шли из головы. Она убедилась, что дневник обрывается на полуслове, и подумала, что продолжение, возможно, было бы более информативным, потому что пока ей не удалось найти ничего полезного для установления личности автора.

Неоновые лампы в коридоре вдруг замигали и одновременно погасли.

Лудивина развернулась на кресле к открытой двери. На этаже кто-то есть? Может, какой-нибудь офицер из дома напротив увидел, что в казармах на всем этаже горит свет, и пришел выключить? Да, другого объяснения быть не может… Настольная лампа у нее в кабинете не погасла, значит, дело не в перебоях с электричеством. Ну застанут меня здесь ночью. Ничего страшного.

Лудивина вернулась на рабочее место и внимательно осмотрела саму книгу. Страницы были приятные на ощупь, из плотной бумаги очень хорошего качества. Она поднесла дневник поближе к лампе, и ее догадка подтвердилась: в центре каждого листа на просвет проступал водяной знак: пентаграмма. На чистых страницах она, конечно, была виднее, что объясняло, почему Лудивина не заметила ее сразу. Выходит, для Чудилы было важно, на чем писать дневник, тут дело было не только в покрытии переплета человеческой кожей – он тщательно подбирал саму книгу для записей. Лудивина почуяла след.

Такие книги для записей не валяются на каждом углу.

Она включила компьютер и начала искать сайты интернет-магазинов, специализирующихся на продаже эзотерических, то есть сатанинских штучек. Таких сайтов, на английском языке включительно, оказалось больше, чем Лудивина ожидала. Похоже, Сатана никогда еще не был так популярен…

Через несколько минут она решила ограничиться сайтами на французском. У Чудилы не было постоянного места проживания, адреса, стабильного существования, наверняка отсутствовал банковский счет, и что-то заказать в Интернете он мог лишь каким-то чудом, а значит, иностранные магазины исключаются – даже если предположить, что Чудила знает английский, в них невозможна оплата наличными. Ссылок на французские сайты тоже было хоть отбавляй, так что Лудивина потратила целый час, но ничего похожего на книгу для записей, которая была у нее в руках, так и не нашла.

Определенно, Чудила не мог изготовить ее самостоятельно – это была качественная работа, сделанная профессионалом…

– Какая же я дура! – вырвалось у Лудивины. Она быстро открыла первый форзац, который оказался пустым, заглянула в конец книги – и сразу нашла то, что искала. Информацию о мастере. И даже лучше – прямо-таки приглашение в гости: «Изготовлено вручную Жабаром. Рынок Вернезон, Сент-Уан».

Лудивина захлопнула книгу и встала с кресла размять ноги. Мастер наверняка мало что сможет рассказать о Чудиле, но когда этот псих убедится, что заполучить обратно свой драгоценный дневник не удастся, он постарается раздобыть еще одну такую же книгу для записей. И пойдет прямиком к Жабару.

След, конечно, был так себе, многого не обещал, и Лудивина это понимала, но все-таки он давал возможность сделать первый шаг в расследовании. Она задумчиво побарабанила ногтями по лакированной столешнице. Напротив было рабочее место, раньше принадлежавшее Алексису. Теперь Гильем обустроил его на свой вкус – повесил флажок футбольного клуба «Париж – Сен-Жермен», постеры музыкальных групп Seven и Usual Suspects, но дух ее бывшего коллеги и любимого мужчины никуда не делся, Лудивина словно видела в полумраке, как Алексис сидит за своим столом. Невозможно было его забыть. Они провели вместе совсем мало времени, но это был невероятно насыщенный, интенсивный период жизни… Оба словно повиновались импульсу, толкнувшему их друг к другу, и, если это те самые «врата, ведущие к дьяволу», Лудивина была согласна заглядывать к нему почаще.

Она глупо рассмеялась. Воспоминания об Алексисе нахлынули волной. Он снова был здесь – улыбающийся или сосредоточенный, уткнувшийся носом в монитор или весело болтающий о победе своей любимой американской футбольной команды…

Лудивина моргнула несколько раз и постаралась взять себя в руки.

Нужно поспать, без отдыха не обойтись. Чересчур много событий и эмоций за одни сутки. В конце концов она решила выпить снотворное, хоть и понимала, что это будет проявление слабости – слишком уж удобный и потому опасный способ справляться с бессонницей, к нему легко привыкнуть, а она и так уже сидит на успокоительном. Таблетки надо бы приберечь для вечеров, когда обостряется хандра, но сегодня ночью можно сделать исключение.

Пора было возвращаться домой.

У нее за спиной по кабинету пронесся шепоток, разбавленный на этот раз едва различимыми вскриками и зловещим смехом. Лудивина вздрогнула, сердце кольнуло страхом.

Она уставилась на книгу в переплете из человеческой кожи.

И только после этого огляделась в поисках источника шума. Может, включился какой-то рекламный видеоролик в Интернете?.. Но экран ее монитора уже ушел в спящий режим.

Просто здесь темно, я начиталась призывов дьявола, плохо соображаю…

Лудивина не сомневалась, что ей почудилось.

Да, именно. Дело в усталости и моем буйном воображении.

И все же она отчетливо слышала отголоски далекого дьявольского хохота, исходившие со страниц «Некрономикона»… Стоп! Так до всякой ерунды додуматься можно.

Она потерла щеки, стараясь немного взбодриться. Срочно домой, спать, подзарядиться, снять напряжение, разогнать дурацкие мысли…

По крайней мере, я понимаю, что брежу, а то ведь могло быть и хуже – приняла бы все всерьез!

Однако, укладывая дневник обратно в матерчатую сумку, она постаралась не прикасаться к нему голыми руками.

Наверное, все-таки в ней говорят остатки суеверий.

Лудивина положила книгу на этажерку, выключила свет, и тьма окутала ее без единого шепота и вздоха.

В будний день блошиный рынок Сент-Уана был похож на толстого кота, разомлевшего на весеннем солнышке. Кот дремал, но нет-нет да и поглядывал вокруг из-под полуопущенных век, готовый наброситься на первую же мышь, неосторожно сунувшую в эти края любопытный нос.

Народу на улочках и в узких торговых рядах было мало, а кое-где и вовсе ни души; витрины большинства магазинчиков прятались за серыми металлическими ставнями, у открытых прилавков не было видно продавцов. Ни орды зевак, ни бродячих старьевщиков, ни туристов.

Лудивина с Сеньоном вошли в крытый пассаж и запетляли по лабиринту торговых рядов, но им лишь изредка попадались антиквары, пришедшие подлатать товар у себя в лавках, или редкие оптимисты, никогда не запиравшие заведения. Лудивина подошла к одному из таких с вопросом, где найти Жабара. Он не знал, второй тоже; третий ответил, да так, что подробно расписанный маршрут отсюда и до торговца эзотерическими диковинками был достоин эстрадного скетча. Сеньон держался чуть поодаль, стоял, засунув руки в карманы серой толстовки «Бруклин Индастриз», грозно и цепко поглядывая вокруг, точно сторожевой пес. С тех пор как отпустил усы, он стал все больше походить на британского актера Идриса Эльбу и все меньше на расхожий образ жандарма.