Теория заговора - Деружинский Вадим Владимирович - Страница 9

Со сном гипноз ничего общего не имеет. Это доказывают и медицинские опыты: головной мозг находящегося в трансе излучает альфа-волны, свидетельствующие о состоянии спокойного бодрствования, а не дельта-волны, типичные для состояния сна. О том, что транс — это особое физиологическое состояние, свидетельствуют и изменение гормонального баланса, и изменение ритмов сердца и кровяного давления. Больше всего транс схож с тем состоянием спокойного напряжения, которое переживают, например, любители парусного спорта или бега трусцой: это своего рода расслабленная сосредоточенность. Как полагают психологи, погруженный в транс человек ни на секунду не теряет контроль над собой, не перестает воспринимать окружающее.

Раньше считалось, что внушение возможно лишь в состоянии глубокого транса: чем глубже транс, тем действенней убеждение. Сегодня психологи уверены, что это не так. Во всяком случае, психические проблемы пациентов теперь решаются совместным применением гипноза и индивидуального негипнотического контакта.

Скажем, для того, чтобы научить человека преодолевать боль, нужно разобраться в причинах ее появления: на 80 % боль бывает обусловлена сложными психосоматическими явлениями или страхом. Известен, например, случай, когда причиной ревматической боли у пациентки оказался страх, что если она выздоровеет, муж перестанет о ней заботиться. Причем сама женщина не отдавала себе в этом отчета. Или, скажем, чтобы отвадить склонного к полноте от сладкого, гипнотизер создает в сознании пациента ассоциативную связь сладкого с пресыщением. «Жирный кусок торта, отвратительный масляный крем, стоит в горле…» Но у каждого — свой опыт, свои воспоминания, по этому гипнотизер работает сегодня только индивидуально, и только — в тандеме с пациентом.

«Я не хочу сплавлять чистое золото психоанализа с медью гипноза», — заявил как-то Зигмунд Фрейд, и дисквалифицировал гипноз на многие десятилетия из европейской психотерапевтической практики. Фрейд боялся подсознания и старался взять его под контроль. Но в наши дни ученые считают подсознание такой же мощной силой, как и разум, и стараются с ним творчески работать.

Но все это, так сказать, благие дела гипноза, его светлая сторона. А есть у него и сторона темная. Речь идет не о пагубных последствиях экспериментов шарлатанов или авантюристов от науки, подобных Кашпировскому, а о гораздо более серьезной вещи: об использовании гипноза в преступных целях.

Широко распространено мнение, что ни один даже самый опытный гипнотизер не сможет пациенту ничего внушить, если то, что внушается, противоречит принципам этого человека. Это действительно так, и это подтверждается многими тысячами опытов.

В гипнозе только меняется канал восприятия — информация органов чувств подменяется речью гипнотизера. И не более того. Личность, взгляды, идеология, моральные ценности, нормы поведения — все остается прежним. Все это — не образы, которыми может манипулировать гипнотизер, а сложная система личности, которую командой или установкой поменять чрезвычайно трудно или вообще невозможно.

Исходя из этого, все психологи, успокаивая себя и нас, признают, что в преступных целях гипноз использовать невозможно: для этого, мол, нужно из нормального человека сделать преступника, а это гипнотизеру не под силу. Считают, что в гипнозе человек не будет совершать и тех поступков, которые кажутся ему неприличными в нормальном состоянии.

Но так ли это?

На самом деле для того, чтобы заставить человека совершать преступления или неприличные действия, вовсе не обязательно менять его совесть и нравственные устои. Зачем заставлять человека раздеваться на сцене на глазах толпы? Не каждый в душе склонен к стриптизу. Проще внушить ему, что он один дома, что он, скажем, собирается принять ванну. И дело сделано. Человек разденется на сцене догола.

Преграды, которые ставит перед гипнотизером совесть и нравственность гипнотизируемого, легко обходятся моделированием ситуаций, в которых эти преграды не могут мешать (хотя, заметим, гипнотизер может постепенно подводить к осознанному совершению неприемлемых поступков — моделируя ситуации, которые будут шаг за шагом развращать, менять взгляды и идеологию — но это длительный и тонкий процесс).

Нормального человека нельзя заставить совершить преднамеренное убийство, зато можно внушить ему, что он стреляет в тире или режет ножом подушку — и убийство будет сделано.

Нормального человека нельзя заставить принять наркотик, зато можно внушить ему, что это прививка или витамины.

Нормального человека нельзя заставить заниматься сексом с гипнотизером, зато можно внушить, что гипнотизируемый имеет интимную связь со своим самым любимым человеком, а то и идеалом: буря страсти и никакой ломки нравственных норм.

Нормального человека нельзя заставить совершить самоубийство, зато можно внушить, что крыша не кончается, а там, где начинается пропасть, есть мостик. Или что переполненная машинами автострада якобы пуста. Или что жидкость в бутылке, которую очень нужно выпить, является вовсе не ядом, а вкусным соком. Это, по сути, идеальное убийство, которое очень трудно или невозможно разгадать и изобличить, так как не остается улик, следов, а все действия предпринимаются самим загипнотизированным человеком.

Но все это — только половина беды.

Хорошо изучено явление так называемого постгипнотического внушения, когда человек, очнувшись от гипнотического сна и ни чего не помня о нем, совершает тем не менее через какое-то время запрограммированные гипнотизером поступки. Скажем, приходит в какое-то место, что-то говорит или совершает какой-то поступок, не осознавая причин этому — просто он испытывает потребность это сделать. Причем сопротивление этому необъяснимому для человека влечению способно привести к настоящим психическим мукам.

Несколько сеансов подобного внушения могут заставить человека, скажем, передать все свое состояние гипнотизеру. Именно это и происходит в многочисленных сектах, которые целенаправленно завлекают в свои круги богатых людей, проводят внушение с элементами гипноза, и в конце концов богатство перетекает к гипнотизерам.

Возможности постгипнотического внушения упрощают задачу криминального гипнотизера: его злодеяния простираются от гипнотического сна уже к нормальному состоянию человека. Скажем, гипнотизер внушает летчику, что во время предстоящего полета при достижении определенной высоты у него онемеет тело. После этого он дает летчику установку забыть услышанное им в гипнозе и пробуждает его. Задание, данное гипнотизером, летчик не осознает, и оно, как бомба, ждет в его сознании своего часа — неделями или даже месяцами. Если летчик достаточно внушаем, то так и про изойдет: его тело онемеет, самолет останется без управления и разобьется. И никто не догадается, что имело место обыкновенное убийство, а не роковое стечение обстоятельств.

Аналогичным образом можно внушить, скажем, хирургу, собирающемуся оперировать Президента, что в самый ответственный момент скальпель в его руке совершит неточное движение и полоснет по сердцу или иному жизненно важному органу. Это уже террористический акт против главы государства, который, впрочем, все сочтут лишь роковой опять-таки случайностью.

Все это, на первый взгляд, кажется фантастичным, но на самом деле это в принципе возможно, и нет никаких оснований утверждать, что такое не может произойти. Мало того, подобное уже случалось и случалось не раз.

Криминалистке известны тысячи случаев использования гипноза в криминальных целях, и в Уголовном Кодексе есть статья, предусматривающая наказание за такие преступления. Она, правда, редко работает, так как раскрыть или даже заметить эти преступления очень трудно; обычно криминальных гипнотизеров подводит либо случайная оплошность, либо низкая квалификация, либо собственная глупость.

Нелишне упомянуть в этой связи снятый в СССР великолепный детектив «Переступить черту», в котором талантливая гипнотизерша-самоучка использует свой дар в криминальных целях и даже гипнотизирует свидетелей, внушая им беспамятство и ужас при всякой попытке что-то вспомнить. Растерявшийся и беспомощный следователь смог разоблачить ее, только воспользовавшись помощью еще более сильного гипнотизера. В фильме им оказался Владимир Данилов — он сыграл сам себя, это известнейший советский эстрадный гипнотизер. Заметим, в основе событий картины (как и книги, по которой она была снята) лежали реальные события, происшедшие в одном из городов СССР.